В миг меня ослепляет яркий солнечный свет, которым залит кабинет Ивана Сергеевича. Я щурюсь, часто моргаю, и прохожу вглубь помещения почти по инерции.

Краем глаза вижу, что у шефа сейчас посетитель. Вот для кого предназначена вторая чашечка кофе.

Мужчина сидит ко мне спиной. И что-то обсуждает с Иваном.

А когда глаза привыкают к слишком яркому освещению, и мне удается разглядеть дорогую ткань пиджака, которой обтянуты мощные мышцы спины, я… замираю.

Замираю, потому что на мгновение кажется, что передо мной сидит… Он.

Тот, о ком я поклялась не вспоминать и не думать еще пять лет назад.

Мужчина, что был моей мечтой, и стал наказанием. Потому что данное себе обещание я сдержать не смогла. И вспоминала Руслана каждую чертову ночь.

О, сколько слез видела подушка на моей кровати. Сколько раз я глушила в ней стоны рыданий!

Шло время, и боль утихала. Раны на сердце чуть-чуть затянулись, так и не перестав до конца кровоточить.

Я все еще не простила его. Но лишь потому что любила. Каждый чертов миг за эти пять лет я любила своего бывшего мужа. Подлеца и предателя.

Потому что если бы я его не любила – то боль на сердце давно бы утихла. Мне бы стало плевать.

Но это не так.

И я кляну его на чем стоит свет. Виню во всех смертных грехах. Даже в том, что я не могу связать себя новыми отношениями. Сердце противится. Считает это неправильным. А я не могу переубедить это глупое сердце, которое до сих пор ждет чего-то. Надеется. Чего оно ждет? Чего хочет? Неужто думает, что ты, Сашка, до сих пор ему почему-то нужна?

Была бы нужна – он давно бы приехал. Да он бы горы свернул ради того, кто ему действительно нужен. Вымаливал бы прощение всеми возможными способами. Но тогда, пять лет назад, он с легкостью тебя отпустил. И, не считая ежемесячных подачек в виде перевода на карту, больше знать о себе не давал. А деньги… – способ грех замолить.

Все эти мысли проносятся в моей голове за долю секунды.

Потому что в следующую – посетитель моего шефа оборачивается, и бросает на меня взгляд через плечо.

Руки слабеют. Пальцы, держащие поднос, размыкаются. И все это великолепие с грохотом падает на пол.

Он.

Это он.

Мой Руслан.

Мой? – Я мысленно смеюсь над собой. Давно уже нет! Он не мой! Сейчас он наверняка принадлежит какой-нибудь Томочке, Танечке, Зиночке – мало ли у него этих грелок?

Но что он делает… Тут?

Я хлопаю глазами, не в силах оторвать взгляд от бывшего мужа. А он тут же поднимается на ноги.

Тоже шокирован. Это заметно. По тому, как пошли бледными пятнами скулы. Как сильные пальцы впились в подлокотники кресла, с которого он только что встал. И… по темноте его глаз. Эти коньячные омуты тут же вспыхнули всеми оттенками померкнувших чувств.

– Саша… – Выдохнул муж.

Бывший! Мой бывший муж! С которым я не виделась пять долгих лет! И от которого… О-господи-боже… От которого у меня тайная дочь.

Я часто дышу, потому что сознание в панике. Лихорадочно мечется, перебирая в голове миллионы вопросов.

Что он делает здесь? Приехал ко мне? Узнал про нашу дочь? Он ведь не… Не отберет ее у меня?

Но я тут же отмахиваюсь от всех этих мыслей, потому что Руслан тоже выглядит потрясенным, и я убеждаюсь – он не ждал этой встречи. Тоже к ней не был готов.

Мои ноги, действуя в обход головы, сначала делают маленький шажочек назад в попытке сбежать. А потом я все же беру себя в руки.

– Руслан, – медленно киваю ему, – здравствуй.

– Здравствуй, – повторяет за мной глухим эхом.

Мое лицо почти осязаемо ощупывает его цепкий взгляд – глаза, брови. Затем нос, губы и скулы. Спускается на волосы, шею. Оглядывает строгую футболку с воротничком, и классические черные брючки со стрелкой.

Я ощущаю себя под этим взглядом маленькой, слабой. И будто прикованной к полу.

И, чтобы разорвать наконец контакт наших глаз, я падаю на колени, и судорожно принимаюсь собирать осколки разбитой посуды.

– А что здесь вообще происходит? – разрезает воздух голос Ивана Сергеевича. Вот черт, я вообще забыла, что он тоже находится в кабинете, и все это время следил за нашей встречей, как за представлением.

– Иван Сергеевич, извините, – лепечу я в ответ. – Я сейчас все уберу, и новые напитки вам принесу.

И наконец мой бывший муж отмирает. В два счета преодолевает разделяющее нас расстояние, и садится на корточки, помогая мне собрать побитые чашки и водрузить их на поднос.

– Не надо, я тут… Я сама… – бормочу себе под нос.

Мне становится стыдно.

Ведь в голове я миллионы раз представляла нашу с ним встречу. Каждую ночь черт побери…

И в этих мечтах, бывший муж не заставал меня врасплох на работе в непрезентабельном отеле. Мы даже не лучшие в городе! Да и я простой менеджер. Ах, старший? Играет ли роль?

Я горестно выдыхаю, понимая, что Руслан за эти пять лет если и постарел – то выглядеть стал лучше, чем прежде. Ему годы к лицу. На висках появилась импозантная проседь. Взгляд стал острее, мудрее. А энергетика еще тяжелее.

Вот она как раз и топила меня с головой в этот момент. От того я дышу через раз.

Глаз не поднимаю. Вижу лишь его руки, обрамленные белым маджетом рубашки и дорогие часы.

А еще через миг эти руки накрывают мои, потому что мы за один и тот же осколок хватаемся.

И все тело бьет током в тысячу вольт.

14

14

– Саша… – тихо выдыхает мне в спину, но я уже несусь из кабинета, не слыша вокруг ничего.

Сердце колотит, словно с цепи сорвалось. Выламывает грудную клетку. Болит.

Захлопнув дверь, припадаю к ней спиной с другой стороны.

Он тут. Мой бывший муж.

Не верится. И такая буря эмоций накрывает меня с головой. Самых различных. Отчего-то я счастлива была видеть его, пусть даже на миг. Но застарелая обида и боль с новой силой скрутили душу в жгуты.

За время, пока я готовлю новые порции кофе, тыча кофемашину на все кнопки подряд от истерики, проходит, наверное, добрых двадцать минут.

И за это время мне удается привести в норму мысли и пульс.

Как назло никто не попадается мне на пути, чтобы делегировать эту важную миссию.

Собрав в кучу мысли, я размышляю о том, что будет дальше. Он тут. И мы встретились. Что он предпримет? И предпримет ли что-то вообще?

Может, захочет увидеться? Поговорить? А я? Я захочу? И о чем нам с ним говорить?

Мы ведь теперь… просто чужие. Что нас связывает, кроме дочери, о которой Руслан ни сном, ни духом не знает.

Я медлю, перед тем, как вновь войти в кабинет, потому что до одури страшно. Мои чувства беснуются, стоит лишь осознать – он за стеной, за этой дверью. И через миг мне вновь предстоит на него посмотреть.

Я кусаю свои губы почти что до крови. И… решаюсь войти.

Все повторяется вновь – короткий стук. «Саша Входи». И два пристальных взгляда. Должно быть в этот раз решают меня смутить окончательно. Не дай бог второй раз разолью это треклятое кофе и оставлю на ковре пятно номер два.

Но я иду. Пусть и медленно. Через весь кабинет. Огибаю стол босса. Снимаю чашки с подноса, и дрожащей рукой одну ставлю перед Иваном Сергеевичем, а вторую перед Русланом.

Только тут решаюсь вновь взглянуть на него.

И убеждаюсь, что он все это время с меня глаз не сводил. Не показалось. Не зря между моих бровей будто снайперская отметка чесалась.

– Ну что, – смотря на Руслана, Иван Сергеевич не дает мне уйти, а… нахальным движением обвивает бедра рукой и притягивает ближе к себе. – По рукам?

Я так растеряна наглым поведением босса, что даже не нахожусь что сказать.

Конечно, Руслан замечает все это. Кожа на его скулах тут же натягивается. Взгляд леденеет.

А я становлюсь красной как рак. Потому что теперь бывший муж меня считает подстилкой начальника.

Ох, черт.

Отстраняюсь. Почти что отпрыгиваю от клешни Ивана Сергеевича.

– По рукам, – цедит разгоряченный Руслан и резко встает. В какой-то момент я даже думаю, что он сейчас набросится на моего шефа, и врежет ему пару раз – до того был бешеный взгляд. Но… нет.