Может быть, конечно, за этим стоит что-то другое. Но хорошенько всё обдумав, я понял, что по сути зря переживал. Он явно не настолько безумен и глуп, чтобы пытаться мне навредить, тем более откровенно жертвуя собой. Ну и он так же точно не настолько умён, чтобы навредить мне так, чтобы при этом остаться в тени. Вот и выходит, что желание получить безопасность за извинения передо мной — самый логичный.

Придя к такому выводу, будучи уже у себя дома, я успокоился. К тому же сегодня мне предстояло столкнуться с кое-чем куда более опасным. Меж тем, времени до этого момента ещё было много. А потому, вместо очередного бесполезного отдыха я поехал к Элизабет, желая кое в чём разобраться.

— Да, я исходила из возможности, что всё закончиться примерно так, — без раздумий, честно призналась она.

И как всегда сделала она это, даже не смотря на меня. Вместо этого она смотрела на монитор компьютера и в чём-то там разбиралась.

— Почему ты мне тогда просто прямо об этом не сказала?

— Потому что мы это уже обсуждали и ты сказал, что пока что не хочешь её даже видеть.

— Естественно, ведь из-за её действий я чуть не погиб.

— Как и из-за моих, — заметила она. — Тем не менее, мы всё же нашли общий язык.

— После того, как ты буквально не оставила мне иного выбора.

— Да. Она же так не поступила. И не поступила бы. Хотя это было выгодно и для неё, и для тебя. Говоря иначе… расскажи я тебе об этом прямо, ты бы просто-напросто отверг моё предложение, даже наверняка понимая всю его возможную выгоду. И сделал бы ты так, просто потому что у тебя была бы возможность выбирать между твоей эмоциональной стороной, что противилась бы этому, и логической стороной, что говорила бы, что это в конечном счёте будет полезно для тебя.

— И ты решила попросту лишить меня этого выбора…

— Нет. У меня, к сожалению, даже возможности такой не было. Я просто свесила чашу весов с свою сторону, так что выбор у тебя более чем был. Никто из нас ведь не заставлял делать такой выбор — ты полностью сам его сделал. Сам нашёл её глазами среди других посетителей, сам подошёл к ней, сам продолжил разговор с ней, проникнувшись к ней симпатией и жалостью, сам отправился вместе с ней к тебе домой, где вы в последствие и переспали, и сам, в конечном счёте, пришёл к выводу, что хочешь ей помочь, потому что это тебе будет выгодно. Разве это не так? — спросила она, наконец повернув голову в мою сторону.

Несколько промедлив, я всё же признал очевидное:

— Это так…

— Ну вот.

— Только в следующий раз, будь добра, говори прямо, чего ты хочешь.

— Разве что если ты пообещаешь прислушиваться к любым моим словам, не смотря на чувства, что ты испытываешь.

— Говоришь так, будто я настолько эмоциональный…

— Нет. Ты просто подросток. Тебе восемнадцать. Ты должен только-только вступать на путь взрослого. Но меж тем на тебя резко упало очень многое. И, несмотря на это, ты берёшь на себя ещё больше. К тому же, ещё и наличие Дара играет роль. Всё же он у меня тоже есть и я на личном опыте знаю, насколько он усиливает все чувства, что ты испытываешь.

— Забавно это слышать именно от тебя.

— Может, тебе и другим и кажется, что я бесчувственная, однако это совершенно не так. Я тоже отлично знаю, что такое чувства. Просто я их постоянно держу под контролем, так как это куда эффективнее.

— Как скажешь…

— Ну так что, ты даёшь мне слово, что, в случае чего, прислушаешься к моим словам, не смотря ни на что?

— Если ты так этого хочешь, то… да. Обещаю, что впредь прислушаюсь к тебе в любом случае.

— Хорошо, — кивнула она. — Тогда я, в свою очередь, обещаю, когда дело касается тебя или твоего рода, впредь не идти обходными путями, а говорить прямо.

Теперь я получил то, что хотел. Разумеется, я не поверил ей на слово. Однако, если она нарушит данное слово, то у меня появиться один дополнительный рычаг давления в наших необычных взаимоотношениях.

— Кстати… есть ещё кое-что, что меня интересует.

— И что же? — спросила она.

— Как ты узнала, что в том баре будет Виолетта?

— Наверняка я этого, естественно, не знала. Просто сопоставила вместе два факта. Во-первых то, что она любит это место и часто его посещает, заодно приводя туда своих знакомых — как, к слову, это было и в моём случае, когда она привела меня туда в мой первый и единственный раз; и во-вторых то, что она всегда идёт туда, когда у неё проблемы с чем-то. А я как раз через доверенных лиц узнала о проблеме в её клане и смертях двух близких ей девушек, что работали на неё.

— Вот, значит, как… Виолетта, кстати говоря, догадалась, что ты за этим стоишь.

— Я этого ожидала от неё — всё же она далеко неглупая и вдобавок ещё меня относительно неплохо знает.

— Ну да… — и немного задумавшись об услышанном, спросил: — Между делом, а почему ты более не была в том баре? Тебе не понравилось там что-то или…

— Мне это просто неинтересно. А что?

— Ничего. Просто мне самому это место понравилось. Приятная атмосфера, отличный персонал, культурные гости, хорошая выпивка. Вот мне и стало интересно, что может быть я что-то не заметил плохого в этом месте.

— Да нет. Насколько я знаю, ничего такого там нет, а место действительно считается одним из лучших в городе. Во многом как раз благодаря их скрытности.

— И ненормально огромным ценам — я выпил нет ничего, а оставил чуть ли не стоимость дешёвой машины…

— Будь иначе, все это не окупалось бы.

— С этим не поспоришь… Ладно, — произнёс я, встав со стула, — на этом закончим. Мне уже пора, а то надо успеть хорошенько подготовиться и настроиться к грядущему.

— Не беспокойся. Будь это настоящим риском для тебя — он бы не попросил тебя об этом — ты для него явно слишком ценен по какой-то неизвестной нам причине, чтобы он тобой вот так вот рисковал. Поэтому наверняка, в случае чего, он тебя как-то подстрахует.

— Вот как раз это меня отчасти и пугает…

Сложно описать словами, что почувствовал черноволосый парень, когда он услышал от случайного прохожего на вокзале, что его род, якобы, был уничтожен.

Разумеется, изначально он моментально откинул эти слова в сторону, даже не попытавшись их хотя бы немного проанализировать. Всё же у него в тот момент была куда более важная задача: ему нужно было как можно быстрее уехать в другую Империю, где, возможно, его не нашёл бы собственный род.

И хоть шанс на это был крайне мал, однако он всё равно на него надеялся. Пускай сам в этот момент и не понимал, почему и зачем он вообще всё это делает. Ведь, как он сам считал, в тот момент его жизнь уже была окончена. С его точки зрения, он умер ещё на том самом заброшенном складе. А то, что он всё ещё был не мёртв чисто физически — не играло никакой роли, потому что, как ни крути, а в тот момент он лишился всего, что у него было. А может, это произошло даже за какое-то время до этого момента — об этом он уже мог только догадываться, испытывая поганое, душераздирающее чувство где-то внутри себя.

Тем не менее, несмотря на всё это, он всё равно зачем-то продолжал бороться.

Ладно ещё произошедшее после склада — там он был в шоке и поддался инстинкту самосохранения. А потому быстро сориентировался: сразу разбил и выкинув свой телефон; отобрал у первого попавшегося прохожего одежду, сразу переодевшись в неё и отдав ему свою школьную форму; после этого, обдумывая, что делать дальше, увидел какую-то группу бомжей-наркоманов, к которой сразу же и прибился, пытаясь косить под них — для этого ему даже пришлось пачкать всего себя грязью.

И вот если всё это, по его мнению, лишь последствия шока и инстинкта самосохранения, то как объяснить его дальнейшие действия, когда он уже успокоился и пришёл в себя, раздумывая обо всём произошедшем и грядущем — он не знает.

Словно что-то внутри него толкало его двигаться дальше, не давая сдаваться.

И осознал он это, лишь когда, стоя на перроне в ожидании своего поезда, услышал от мужчины, стоящего рядом с ним, эти странные слова, касающиеся его рода. И они будто бы моментально сняли пелену с его глаз, пробудив его ото сна и заставив вернуться в реальность. И если сначала он эти слова просто отринул, посчитав обычным бредом, разросшимся из какого-то глупого слуха, то уже вскоре после этого, наконец всё проанализировав, засомневался в этой своей непоколебимой уверенности. Всё же за эту первую, учебную неделю с ним произошло слишком многое невообразимого, чтобы он мог просто взять и отринуть вероятность, что вновь произошло нечто подобное. Тем более с этим делом был связан тот странный парень, из-за которого это всё и началось.