В саге о могольских императорах особняком, как правило, стоят Акбар и Аурангзеб, причем первый считается героем, а второй – злодеем. Акбара обычно называют истинным основателем династии, а Аурангзеба – человеком, который сделал больше всех, чтобы ее уничтожить. Современные индийцы, которые равняются на Партию конгресса и стремятся к установлению секулярного надобщественного политического порядка, считают Акбара героем, поскольку он проповедовал религиозное равенство. Аурангзеб в их представлении, напротив, злодей, который увел империю от плюрализма и вернул привилегированное положение исламу. Он еще больший злодей в глазах современных индийских националистических лидеров. Двух монархов, которые правили между Акбаром и Аурангзебом, – падишахов Джахангира и Шах-Джахана – однажды остроумно назвали Розенкранцем и Гильденстерном в ряду могольских императоров. На самом деле по меркам большинства монархов в истории Джахангир и Шах-Джахан были выдающимися людьми с яркими и сильными характерами¹⁶.

Джахангиру, который правил с 1605 по 1627 год, недоставало отцовской неудержимой энергии и активности. Хотя он мудро руководил сетями покровительства и правящими элитами, он никогда не командовал своими армиями в походе и не слишком усердствовал при исполнении повседневных монарших обязанностей. По большей части он мог себе это позволить, поскольку унаследовал от отца эффективный и отлаженный правительственный аппарат. Даже в 1622 году, когда у него пошатнулось здоровье, Джахангир быстро и решительно справился с чрезвычайной ситуацией – опасным мятежом сына, шахзаде Хуррама (будущего падишаха Шах-Джахана). Обладая тонким вкусом, Джахангир особенно любил ювелирные украшения и портретную живопись. Он щедро покровительствовал персоязычной и санскритоязычной культуре, с удовольствием путешествовал по своей империи и был страстным охотником.

Главной проблемой Джахангира было пристрастие к алкоголю и наркотикам. Все трое сыновей Акбара были алкоголиками и курильщиками опиума. Это стало причиной ранней смерти шахзаде Мурада и Даниала. В автобиографии, которая подкупает своей честностью, Джахангир вспоминает, что любил выпить лишнего, пока ему не исполнилось тридцать, и от этого у него так сильно дрожали руки, что слугам приходилось кормить его с ложки: “Сейчас, – добавлял он, – я выпиваю только ради улучшения пищеварения [и только вечером]”. С другой стороны, он по-прежнему дважды в день курил опиум, чтобы не терять самообладания. Особой жестокостью Джахангир не отличался, но порой бывал вспыльчив: под влиянием алкоголя и опиума он, несомненно, становился не лучше Золотинки и Невинности, кровожадных медведей, которых держал у себя римский император Валентиниан I. Неудивительно, что когда Джахангиру было около шестидесяти, его здоровье сильно пошатнулось. В результате он еще в большей степени, чем раньше, стал полагаться в государственных делах на свою любимую жену Нур-Джахан, которая “относилась [к нему] с большей теплотой, чем остальные”¹⁷.

Как и в большинстве наследственных монархий, могольские женщины из царской семьи часто играли значимые политические роли. Поскольку они не представляли угрозы и не считались соперниками, падишах мог доверять им и выстраивать с ними теплые душевные отношения, которых не знал со своими сыновьями и братьями. В частности, при первых трех падишахах высокопоставленные дамы пользовались большей свободой, чем женщины в китайских и османских гаремах. Умная и независимая тетка Акбара даже совершила паломничество в Мекку. Мать была единственным человеком, перед которым мог склониться падишах. Матери, сестры и тетки часто были надежными поверенными, а также дипломатами, которые помогали разрешать семейные споры. Тем не менее Нур-Джахан выделялась среди могольских принцесс, поскольку имела сильный характер и была наделена немалой властью. Современники описывают ее как талантливую, независимую и умную женщину редкой красоты. На охоте она стреляла без промаха. Однажды в 1617 году она, сидя верхом на слоне, убила шестью выстрелами четырех тигров, ни разу не промахнувшись. Джахангир купал жену в роскоши. Она лично управляла огромными имениями и разветвленной сетью политических связей. Еще до болезни Джахангира в 1620-х годах Нур-Джахан была ключевой фигурой у трона. Она продвинула своего отца и брата Асаф-хана на высокие посты в правительстве и при дворе. По своему статусу она была близка к позиции соправителя, и это, как ни странно, не скрывалось, а порой даже находило отражение в официальных документах¹⁸.

Если бы у Нур-Джахан и Джахангира были собственные дети, характер придворной политики был бы иным. Но детей у них не было, и изначально Нур-Джахан вступила в союз с самым способным из сыновей своего мужа – шахзаде Хуррамом (Шах-Джаханом), матерью которого была раджпутская княжна. Отношения между двумя такими амбициозными, целеустремленными и сильными людьми, как Нур-Джахан и Хуррам, не могли со временем не дать трещину. К 1620 году, когда здоровье Джахангира пошатнулось, Нур-Джахан стала гораздо более влиятельным человеком в империи. Впрочем, ни она сама, ни пользовавшиеся ее покровительством клиенты не питали иллюзий, понимая, что она лишится власти, как только Джахангир умрет и на престол взойдет Хуррам. В связи с этим Нур-Джахан начала поддерживать самого младшего из сыновей Джахангира – шахзаде Шахрияра, за которого впоследствии выдала свою единственную дочь от первого брака.

Шахзаде Хурраму в 1622 году было тридцать лет, и он был охоч до власти, высокомерен и готов противопоставить свой пыл очевидной немощи отца. Он поднял мятеж, который был подавлен, и впоследствии отец с сыном уже не смогли в полной мере восстановить свои отношения. Когда в ноябре 1627 года Джахангир умер в Кашмире, Хуррам был далеко на юге, в военном походе на плоскогорье Декан. Он занял престол главным образом благодаря политической закалке и хитрости своего тестя (и брата Нур-Джахан) Асаф-хана. Как всегда бывает в придворной и династической политике, личные амбиции, семейные связи и политические соображения тесно переплетались друг с другом. Нельзя сказать наверняка, почему Асаф-хан сделал ставку на зятя, вместо того чтобы поддержать сестру, которой он был многим обязан. Одним из важных факторов, несомненно, стало то, что Асаф знал о глубокой любви шахзаде Хуррама к его дочери Hyp-Махал, на которой шахзаде был женат. Возможно, Асаф решил, что лучше гарантировать себе положение при дворе, положившись на собственную дочь, чем на союз с сестрой и ее зятем, с которыми он состоял в уважительных, но недостаточно близких отношениях. Этот расчет оправдался. Шах-Джахан (Хуррам) осыпал Асафа почестями и держал на посту одного из своих ближайших советников до конца его жизни. Когда в 1631 году любимая жена Шах-Джахана Hyp-Махал умерла при родах своего четырнадцатого ребенка, падишах был убит горем. В его бороде и усах появилась седина, а пустота, образовавшаяся в жизни, так и не была заполнена. Шах-Джахан, который всегда глубоко интересовался архитектурой, лично руководил возведением для покойной жены мавзолея Тадж-Махал, который по сей день остается величайшим памятником не только Могольской династии (и ее изысканному вкусу), но и любви монарха к женщине¹⁹.

Хуррам родился в 1592 году. Из четырех его дедов и бабок лишь один, Акбар, был мусульманином. Молодой шахзаде воспитывался при дворе Акбара. Видя, как сказались на его сыновьях алкоголь и опиум, падишах, несомненно, решил приложить руку к воспитанию следующего поколения, от которого зависело будущее династии. Хуррам всю жизнь сторонился наркотиков и почти не пил. К обучению могольских шахзаде подходили со всей строгостью. Хуррама обучали литературе, математике, языкам и истории, особенно истории его предков и их войн. В пять лет он начал заниматься стрельбой из лука и уже к восьми годам освоил стрельбу из мушкета, научился держаться в седле и сражаться верхом. Отчаянно воинственное общество требовало от шахзаде отваги льва, правитель империи Великих Моголов не мог быть малодушным. Могольских шахзаде с детства учили быть независимыми, сильными и беспощадными. Хуррам прекрасно усвоил этот урок. Стоит, однако, отдать ему должное, поскольку он усвоил и другие уроки: он зарекомендовал себя как трудолюбивый, ответственный и эффективный правитель, который никогда не забывал о своих обязанностях в роли монарха²⁰.