Пробег до Казани на угле пароход по всем внешним признакам выдержал нормально — следов прогара или потери геометрии трубок нигде не наблюдалось. Но перед уходом из более-менее обжитых мест Даниил решил провести ревизию всех механизмов. Для чего были затушены котлы. После чего он не поленился и сам залез в топку с керосиновым фонарём… Впрочем, долго ему лазать по внутренностям парохода не дали, потому как примчался нарочный с письмом от Казанского губернатора. Пришлось вылезать, мыться, одеваться и ехать в губернское присутствие.
Встреча с губернатором принесла двойственное впечатление. С одной стороны, губернатор Нилов явственно демонстрировал либеральные манеры, широту взглядов и приверженность прогрессу, но с другой… не то чтобы это было специально, но прорывалось нечто, показывающее, что вчерашний крепостной потомственному тамбовскому помещику — не ровня. Впрочем, пользу данный визит всё-таки принёс. И не одну. Потому что после того, как они с губернатором пообщались в его кабинете, тот снизошёл до приглашения «столичного гостя» к себе на обед. И там бывший майор неожиданно для себя познакомился с одной легендарной личностью — деканом физико-математического факультета Казанского университета Лобачевским. Да-да, тем самым — создателем неевклидовой геометрии… Сейчас это был ещё относительно молодой человек двадцати семи лет от роду, который вёл себя за столом довольно зажато. Впрочем, насколько Даниил понял из разговоров, он здесь был не сам по себе, а в числе сопровождающих некоего Михаила Магницкого — попечителя Казанского учебного округа, который ему, вроде как, благоволил. Фамилия попечителя у бывшего майора ассоциировалась только с каким-то очень старым учебником математики, который упоминали их с Николаем и Михаилом преподаватели, но после аккуратных расспросов выяснилось, что этот Магницкий является правнуком того, который написал учебник, и сам никаких учебников не писал. Причём он, как раз, никаких либеральных манер и широты взглядов не демонстрировал.
Слава Богу на этот раз никто особенно про Ватерлоо не вспоминал, а вот пароходом заинтересовались многие из присутствующих. Так что вопросов по нему было множество. Особенно сильно всех интересовал один — способен ли данный пароход тянуть подобный караван барж вверх по Волге. А то, по мнению собравшихся, артели бурлаков начали настолько беспардонно задирать цены, что купцы скоро по миру пойдут, а бурлаки начнут с серебра есть… На что Даниил предложил всем заинтересованным лицам подняться с ним на пароходе до Перми и убедиться во всём собственными глазами.
Предложение вызвало некоторый ажиотаж, который продлился и весь следующий день. Так что Даньке пришлось отодвинуть в сторону все дела и почти беспрерывно «принимать визиты». На пароходе для сего места не было, вследствие чего пришлось снимать «нумера» в ближайшем к пристани трактире. Но дело того стоило. По прикидкам бывшего майора им с Бердом только по итогам переговоров в Казани светили контракты минимум на шесть, а если всё сложится, то как бы и не на одиннадцать пароходов. А если к этому прибавить ещё и тот интерес к пароходам, который был продемонстрирован в Нижнем и Москве — его завод и завод Берда должны были получить загрузку заказами минимум на ближайшие лет пять. Причём, это с учётом расширения производства и разворачивания дополнительных мощностей. По большому счёту это путешествие уже окупилось…
До Перми караван добрался в начале июля. Неожиданным итогом путешествия «тёплой компании» интересантов стали предварительные договорённости не просто о закупке пароходов, а создании целой «Волжско-камской пароходной компании», в которой Даниилу предложили весьма солидную долю. Взамен он должен был озаботиться чтобы заявки на пароходы для «Компании» были бы удовлетворены в первую очередь… Впрочем, совсем уж кидаться в крайности никто не стал. Сроком поставки первой пары пароходов определили май-июнь следующего года. А до сего момента «Компания» должна было обустроить пристани и организовать заготовку и складирование дров для пароходных машин. Причём, Даниил настоял на непременном засаживании вырубленных делянок новым лесом. Впрочем, особенно против подобного никто из компаньонов не возражал — деревенские мальчишки за гривенник на любой вырубке сколько надо шишек закопают.
Управляющий Тагильскими заводами Демидовых Павел Данилов со старшим Черепановым встретили Даньку в Перми. Как оно и планировалось ещё на этапе организации экспедиции. Николай ещё из Питера отправил ему письмо императорской фельдъегерской почтой с просьбой встретить его в Перми, вследствие чего оно достигло Тагила довольно быстро. Так что время добраться до Перми у них было достаточно… Однако, сразу же заняться делами у них не получилось. Потому что и на сей раз не обошлось без визита. Но «пермский немец», как здесь именовали губернатора, на вкус бывшего майора оказался самым толковыми энергичным из встреченных им чиновников. Более того, он состоял в переписке с членами «Московского общества сельского хозяйства» и на обеде активно интересовался московским докладом Даниила, о котором ему написал один из его «корреспондентов» из числа членов этого общества. Причём, к удивлению Даниила, губернатор оказался осведомлён ещё и о поездке членов «Общества» в Сусары, что ввело Даниила в некоторый ступор. Он, вообще-то, считал, что его скорость передвижения была беспрецедентной для нынешнего времени. Не смотря на любые задержки… И как его смогли обогнать обычные письма? Но из последующего разговора выяснилось, что Антон Карлович, как губернатор, вполне себе спокойно использовал для личной переписки возможности всё той же фельдъегерской службы, поэтому письма до него и от него доходили куда как быстрее нежели он отправляли бы их обычной почтой. Впрочем, на фоне большинства других «государевых людей» подобное использование государственного ресурса в личных целях выглядело невинной шалостью…
Из-за неподдельного интереса губернатора в Перми пришлось задержаться на четыре дня. За это время Криденер умудрился облазить весь пароход… а также очень быстро сбить из местных купцов и промышленников инициативную группу, которая начала активные переговоры с компаньонами «Волжско-камской пароходной компании» на предмет получения доли в оном. Отчего общий объём заказа пароходов для неё округлился до пятнадцати штук. Пермское отделение компании собиралось активно окучивать верховья Камы и маршруты по Чусовой и другим притокам… И Данька понял, что одним заводом и одной верфью им не обойтись. Нужно писать письмо Берду на предмет устройства новой верфи где-нибудь на Волге. В Нижнем. В том же Сормово, например… Волга и Кама оказались готовы к пароходам. Более того — они просто жаждали их! И отчего они с Бердом не отправили подобный караван ранее?
Но, наконец, все вопросы оказались разрешены. И едва только караван отошёл от причалов Пермского речного порта, как бывший майор, Ефим Черепанов и управляющий Тагильскими заводами засели в каюте и начали разбираться с проблемами, преследующими первую железную дорогу Урала.
Кое-что удалось обнаружить сразу. А именно — крайне недостаточное количество разъездов… то есть раньше на рудничных и заводских рельсовых путях таковых вообще не было, потому что по ним, как правило, гоняли всего одну «плеть» вагонеток, для смены направления движения просто перепрягая лошадей с одного конца «плети» на другой. Но те дороги были куда короче и почти всегда имели всего два конца «рудник-завод», «рудник-причал» или «завод-углежогня». Так что разъездов и не требовалось. А вот на новой дороге без них было не обойтись. Потому что для почти пятидесятиверстной дороги, которая проходила через несколько деревень и два заводских посёлка — Верхняя и Нижняя Салда, одного состава было явно недостаточно. И двух. И трёх… Так что без разъездов тут было никак нее обойтись. И это тут же на порядок усложнило организацию логистики! Методы же её обеспечения остались прежними — никакого расписания, никаких графиков движения — как загрузили, так и двинулись, на что наложилось полное отсутствие какой-либо сигнализации. Даже самых примитивных семафоров. Так что крушения были практически неизбежными… Второе — уклоны. Судя по тому как выглядела дорога на карте-схеме при её строительстве старший Черепанов вообще не заморочился уклонами и клал дорогу максимально напрямую, не особенно выбирая маршрут. Это, конечно, сокращало её длину и, вроде как, затраты на само строительство, но чудовищно усложняло эксплуатацию… Так что, когда Даниил осторожно поинтересовался средней высотой насыпей и обустройством выемок — старший Черепанов смущённо отвёл глаза. А бывший выпускник железнодорожного техникума только вздохнул… Ну а когда выяснилось, что один из участков дороги проложили напрямую через брод, а чтобы тормозить на крутых спусках в последние вагоны сажали мужиков, которые осуществляли торможение упирая в землю лаги из брёвен, каковое действие попутно приводило к разрушению уложенных шпал — майору всё стало ясно.
