— Но если общество без изменений просто не способно двигаться дальше?- горячо заговорил ещё один участник их благородного собрания.- Вы посмотрите что твориться во флоте! Ранее, при Петре Великом, был принят адмиралтейский регламент, при котором вся принадлежность и снаряжение к кораблю должны начинаться изготовлением с момента начала его строительства. А что твориться при Траверсе? Корабли строятся, отводятся в Кронштадт и гниют там у причалов почти неоснащённые, ни сделав ни единого плаванья. Из всего Балтийского флота нельзя вывести в море более четырёх-пяти кораблей, ибо у большинства кораблей нет даже нормальных мачт! Так что при необходимости их просто переставляют с одного корабля на другой! А когда государь собрался в Кронштадт — начальник Главного Морского штаба прислал строгое повеление немедленно выкрасить корабли, но не полностью, а только лишь те бока, которые обращены наружу и могут оказаться перед взором государя. И всё!

— И чем поможет здесь внедрение Конституции?- с кривой усмешкой уточнил бывший майор. Ой сколько подобных он повидал на своём веку в куда более развитых в социальном отношении обществах нежели Российская империя времён одна тысяча восемьсот двадцать пятого года. Причём, не только в России, о которой ещё Гоголь писал… то есть напишет, когда его попросили охарактеризовать положение дел в стране одним словом — «воруют», но и во многих других странах. В тех же США, в Германии, многими в России почитавшейся как образец порядка, во Франции, в Китае, в котором коррупционеров вообще принято расстреливать — нигде не справились. Ни Конституция не помогла, ни диктатура пролетариата, ни рыночная экономика, ни демократия. Последняя даже, как бы не наоборот — опыт показал, что при ней ворьё вообще берега теряет. Недаром после разгула девяностых в России стал популярен новый термин — дерьмократ…

— Ну как же,- вскинулся Торнстон,- это же Основной закон, обязанный к соблюдению всеми без исключения гражданами…

— А ныне обязана к соблюдению всеми без исключения воля Государя. И как — она исполняется в точности? Ну, хотя бы упомянутый вам регламент Петра I? Почему же вы считаете, что эта ваша Конституция будет исполняться лучше, а не хуже? В конце концов Государь у нас может и кулаком по столу ударить, и в Сибирь сослать, а у Конституции как с этим делом — хотя бы кулаки имеются?- морячок стушевался…

После этого вечера в общении Даньки с моряками стали больше преобладать именно технические вопросы. Но не только. Как-то потихоньку речь зашла и о тактике, и о конструкции новых корабль. Вот, скажем, одним из ключевых вопросов в тактике парусных флотов является «занятие ветра». Если твоя эскадра или, даже, отдельный корабль, сумели отжать противника от ветра — ты захватил инициативу. А это уже едва ли не половина победы… Но для парового корабля или эскадры, состоящей из оных, этот момент уже куда менее важен. А что важно для таких кораблей? И каковы должны быть характеристики машины? Какой ход она должна обеспечивать? И что случится ежели в разгар битвы паровая машина будет повреждена? Да и вообще — как можно избавиться от такого ключевого недостатка паровых кораблей, как гребное колесо, которое не только весьма уязвимо, но ещё и отбирает огромное пространство у бортовой батареи? Настолько большое, что численность орудий у паровых кораблей в два-три раза меньше, чем у чисто парусных схожего водоизмещения. Причём, решение последней проблемы — винт, предложил не Даниил, а кто-то из присутствующих. Поскольку винт уже был вполне известен. Но его распространению мешали несколько факторов. Во-первых, наиболее распространённые современные технологии — литьё и ковка, не могли обеспечить достаточного точного соответствия размеров и веса лопастей, вследствие чего при работе винтов почти всегда начиналось биение приводного вала, передававшееся кораблю. Иногда небольшое, но чаще всего очень заметное. Настолько, что оно, даже, оказывало влияние на меткость артиллерийского огня. Во-вторых — ремонтопригодность. Если гребные колёса можно было в большинстве случаев отремонтировать относительно легко, просто поменяв плицы, то отремонтировать винт было невозможно. Совсем. Напрочь. Даже на заводе. Только замена! Причём, насколько бывший майор мог смутно припомнить — эту проблему не решили даже в будущем. Там тоже при любом повреждении винта необходима была именно замена… Нет, только этими двумя проблемами дело не ограничилось — имелись и другие, но они, по первым прикидкам Даньки, были вполне решаемыми. Ну если ими заняться… чего он, если честно, делать как-то не хотел. Своим проблем хватало. Но с моряками общался с удовольствием.

Через какое-то время на их «посиделках» начали появляться не только моряки. Пару раз Данька встречал Сашу Пушкина, один раз того его однокашника, с которым он приезжал к Даниилу в Сусары — Вилю Кюхельбекера. А некоторые из числа моряков, наоборот, внезапно пропали. Не то чтобы насовсем — но на тех встречах, на которые выбирался бывший майор, они чаще отсутствовали нежели присутствовали. А потом лафа кончилась, и Даньку вызвал к себе Николай.

— Ты, Данька что-то совсем от рук отбился,- попенял он ему.- Я следить перестал — так снова про балы забыл? Великий пост когда кончился? Вот то-то!

— Да тут это…- Даниил лихорадочно начал придумывать себе оправдания.- Дел много. Дорогу размечать, вагоны с паровозами новые Демидов заказал.

— Он же, вроде как, свой завод собирался строить?- удивился Николай.

— Писал — пока не тянет,- пояснил бывший майор.- Все финансы на дрогу уходят. Они же уже до Челябы путь протянули и на восток до Пышмы в этом году дойдут… Плюс морячки попросили машину, что для них Берд сконструировал, посмотреть и до ума довести.

— Так ты поэтому так в Гвардейский флотский экипаж зачастил?

— Ну да…

— Ладно, морякам — помоги, конечно, но всё равно давай — опять начинай по приёмам ездить. Присматривай себе уже себе невесту. А то я сам этим займусь. Ну раз уж ты у нас не только сирота, но ещё и Николаевич,- ухмыльнулся он.- В следующую субботу Мишка первый бал в своём дворце даёт. Тебе, естественно, быть обязательно. Понял меня?

5.

Данька махнул рукой, и сверху протяжно заорали:

— Навались!- после чего массивный маховик сдвинулся и провернулся на четверть оборота. Данька вновь взмахнул рукой, в ответ на что сверху тут же заорали:

— Одерживай!

Бывший майор двумя ударами молота с короткой ручкой забил фиксатор-костыль, после чего по пояс нырнул во вскрытый цилиндр. Несколько движений гаечного ключа, шпилька… и он с облегчённым вздохом вынырнул обратно.

— Всё, закрывайте крышку,

— Будет сделано, ваша милость,- прогудел стоявший рядом «дед», то есть главный механик первого русского боевого парохода Балтийского флота… впрочем, насколько Данька мог знать, этой терминологии на флоте пока ещё не было. Наоборот, к главному механику матросы, да и офицеры, пока ещё относились с этаким пиететом. Наверное, так же как их далёкие языческие пращуры относились к кузнецам.

— Когда можно будет устроить испытательный пробег?- уточнил подошедший капитан парохода, лейтенант Корязьев 2-й.

Данька задумался.

— Ну-у-у… сначала надо поднять пары, осмотреть нет ли где прорывов, пройтись по Неве…

— Да это мы сегодня сделаем!

— Ну тогда давайте завтра. Я сам с вами схожу. На всякий случай. В принципе, изменения в машине небольшие, да и, в значительной части, направлены как раз на повышение её надёжности, так что, скорее всего, всё должно пройти нормально — но ну его от лукавого. Лучше побережёмся. Куда сходить думаете?

— До Выборга, если вы не против.

— Отчего ж против-то?

— Ну дак это же два, а то и три дни займёт.

— Ничего, ради такого — остальные дела отодвину. Почитай стандартную флотскую паровую машину испытывать будем. Флот же такие потом лет двадцать мне заказывать будет, не так ли?

— Это уж как под шпицем решат,- вздохнул капитан.- Но мы надеемся.