Рывка не получилось: тело плохо подчинялось, было неуклюжим и неповоротливым. Фиса бросилась ко мне и помогла сесть на край кровати. Теперь я могла разглядеть себя. Длинная белая рубашка с завязками под горло странно топорщилась на большой груди и животе. И, кроме нее, я не видела другой одежды в комнате.
— Ваше Высочество!
— Что ты заладила, Фиса? — рассердилась я на подругу. — Я задала простой вопрос. Ответь на него!
Большая грудь?
Меня бросило в жар, лоб покрылся испариной, зато сознание наконец-то включилось в работу. Я откинула одеяло.
Откуда у спортсменки, строго следившей за весом, большая грудь?
Паника постепенно овладевала душой и разумом.
И тут я почувствовала, как что-то шевелится у меня внутри. Меня прошибло холодным потом. Адреналин ударил в голову, вывернул наизнанку мозги. Я схватилась за живот, вскочила и заметалась по комнате.
Мой идеальный пресс сейчас превратился в большую упругую подушку, и в этой подушке что-то жило своей жизнью.
Я резко сбросила рубашку, посмотрела вниз и остолбенела: перед глазами белел живот беременной женщины на сносях. А иначе как назвать то, что я сейчас видела? Не водянкой же!
— Ваше Высочество!
Фиса подбежала сзади и накинула мне на плечи одеяло. Я стояла, опустив в бессилии руки. Мой мозг отказывался принимать действительность.
— Я еще сплю, — пробормотала я себе под нос. — Это сон. Точно!
Я забралась снова в постель и закрыла глаза.
«Не думай! Не размышляй! Не анализируй! — приказала себе. — Спи!»
Глава 16
Адриш
Весь ужин я невольно любовался Алисией. Она оказалась чертовски забавной девушкой. Смелой до безрассудства, но в то же время заботливой и милой.
А еще она была очень хорошенькой. Тоненькая, стройная, она напоминала мне былинку, качавшуюся на ветру, но не сгибавшуюся под тяжестью испытаний. Рядом с ней я чувствовал себя сильным. Хотелось защищать ее и оберегать. Но больше всего я желал слиться с ней в жарких объятиях. Мой организм, несмотря на болезнь, в плане потомства работал как часы и давно требовал разрядку. Иномирянка действовала на меня как возбуждающая пилюля. Тело охватывал жар, сердцебиение учащалось, детородный орган просыпался и требовал внимания.
Живые темные глаза Алисии всегда озорно блестели, словно она постоянно задумывала какую-нибудь пакость. Ей удалось выжить в первую ночь, заставить волноваться весь дворец в том числе и меня.
Вообще от выходок жены я вздрагивал и напрягался. Все же кто-то действительно вредил моим невестам. Не зря они три года подряд погибали. И я не верил в их самоубийство, хотя делал скорбное лицо и соглашался с выводами ведомства дознавателей.
В моем положении выбор был невелик. Я не рвался к власти, не хотел занять престол, но из-за одержимости деда заполучить наследника-дракона кто-то все равно чувствовал опасность и старательно держал меня на коротком поводке. В этом состоянии я не способен был на борьбу, отчего чувствовал инвалидом и по духу.
Я готов был даже есть отравленную еду и вдыхать ядовитый дым, лишь бы нас оставили в покое. Но, увы, кому-то мы сильно мешали.
В беседке жена ела настолько заразительно, что я не заметил, как тоже проглотил весь ужин. Настроение поднялось. Я смотрел на счастливую Алисию и чувствовал небывалый подъем. Даже попытался незаметно встать с кресла, но силы в руках не хватило.
И тут Алисия сорвала лист с оформления решетки беседки, зачем-то размяла его, понюхала, потом встряхнула волосами и закричала:
— Что это?
— Шелк, — ответил я, удивившись такой реакции.
Тоже принюхался, но с моего места ничего подозрительного за почувствовал. В целом чувствовал усталость: немного кружилась голова, мысли шевелились вяло. Если честно, то вообще не хотелось думать об ядах и дворцовых интригах. Я взял Алисию за талию, потянул к себе на колени…
И все! Наступила мгновенная темнота.
Очнулся я у себя в покоях. Рядом сидела целая группа лекарей. Главный врач слушал мою грудь через специальную трубку. Я видел его седые волосы, прикрытые шапочкой медика. Сбоку на столике лежал развернутый кусок ткани, а на нем — инструменты и иголки.
— Что случилось? — простонал я и отодвинул голову врача. — Что со мной?
Тот шустро вскочил, несмотря на преклонный возраст, и прошептал:
— Ваше Высочество! Какое счастье, вы пришли в себя.
Да, я пришел в себя, но казалось, будто меня перемололи жерновами. Тело ломило, каждое движение причиняло нестерпимую боль. После первой попытки сесть я боялся пошевелиться, чтобы не сделать еще хуже.
И тут же комната наполнилась людьми. Первым показался король. Он сел на край ложа и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде был некий посыл. Дед словно говорил: «Тихо! Будь осторожен!»
— Что случилось? У меня опять был приступ? — задавал я обычные вопросы, а сам обводил взглядом спальню.
Движение глазных яблок давалось с трудом и отзывалось колющей болью в висках. Я опустил веки, взял передышку.
Алисии нигде не было видно. Я даже не мог понять, день сейчас или ночь. Окна, зашторенные плотной тканью, не пропускали ни лучика света. Зажженные свечи чадили по всей комнате, но того сладковатого запаха, который так взволновал жену, я не почувствовал.
— Д-да, — заикаясь ответил лекарь и оглянулся на короля. — Позвольте мне вашу руку.
Я даже рукой не мог пошевелить от слабости. Врач ставил мне иголки в нужные точки, в его глазах мелькнул испуг, а пальцы дрожали. Его нервозность передалась и мне. Происходило что-то странное, такое, что вызывало настороженность и тревогу.
— А где моя жена?
— Ваше Высочество, примите эту пилюлю, — еще больше засуетился лекарь и положил мне на язык черный шарик. — Она придаст вам сил.
— Погодите, я не хочу!
— Отдохни, Адриш, — издалека донесся голос короля.
Я попытался выплюнуть лекарство, но правитель так выразительно взглянул, что я невольно проглотил его.
И зря.
Уже через мгновение потолок закружился, замелькал перед глазами и снова пропал.
Во второй раз я пришел в себя и понял, что в спальне нахожусь один. Комната тонула в темноте, лишь возле кровати на сундуке светилась толстая свеча.
Тело уже не болело, голова казалась ясной. Я пошевелился, потом сел, опираясь на локти, повернулся и замер: под моей спиной лежал лист бумаги.
Я лег на спину, укрылся, лишь потом вытащил его, развернул записку и прочитал:
«Адриш, как проснешься, не подавай виду. Чуть позже я приду поговорить. Встретимся в потайном ходе».
У последнего слова была нарисована крохотная лилия — знак короля.
Остатки слабости и сна мгновенно вылетели из головы. Мысли закружились в хороводе.
«Что случилось? Почему король хочет поговорить наедине? И получится ли это? Как быть с потайным ходом?» — размышлял я.
И тут же вспыхнули подозрения. Что за тайный визит короля? Никогда серьезный дед не играл в такие игры. Да и нарисовать лилию мог кто угодно. А если меня заманят в потайной ход, а там убьют.
И где наконец Алисия? Мне никто не ответил на этот вопрос. Я поднес лист к носу, вдохнул запах. Аромат масел, которыми умащивали тело короля руки наложниц, перепутать с чем-то другим было невозможно.
И сразу вспомнил хитрость Алисии, когда она перекрыла доступ из потайного хода. А на месте ли шнур? Надо проверить. Но как добраться?
Я огляделся: кресло стояло возле стола у окна.
Далеко! Что же делать? Если попробую доползти до него сам, наделаю грохота, прибегут слуги.
Слуги! Хвост дракона тебе в зад!
— Эй, есть кто? — закричал я и захлопал в ладоши, не найдя колокольчика на привычном месте.
Дверь мгновенно распахнулась, и в опочивальню влетел преданный камердинер с обеспокоенным лицом.
— Ваше Высочество, как вы?
— Все хорошо, Браун. Позови ко мне Жероса.
— Но… лекари велели не давать вам заниматься делами.
— Я разве что-то сказал о делах?
