Настолько развеселился, что запел песенку про себя, которую принесли из будущего ещё в сорок первом «добровольцы».
В стране советской полудённой
Среди степей и ковылей
Семён Михайлович Будённый
Скакал на рыжей кобылЕ.
Он был во кожаной тужурке,
Он был во плисовых штанах,
Он пел народну песню «Мурка»,
Пел со слезою на усах.
И вот, когда уж эта Мурка
Совсем убитая была,
Была мокра его тужурка,
Навзрыд рыдала кобылА.
Когда же кончились патроны
И петь уж не хватало сил,
Четыре белых эскадрона
Семён Михалыч порубил…
Тогда чекисты немедленно донесли о певце, но, прочитав текст, маршал приказал не только не трогать шутника, но и привезти к нему, чтобы тот исполнил песню при нём. Подкупило бывшего командарма Первой Конной то, что даже через восемьдесят лет про него помнят и поют, в общем-то беззлобные песни. А поскольку сам не лишён музыкального слуха, порой, под собственный аккомпанемент пел её после нескольких рюмочек в кругу семьи и близких друзей.
Знал ведь, что залп дивизиона «Катюш» (меньшей численностью пусковых установок стрелять по противнику строжайше запрещено инструкциями) совершенно осознанно производился по роте британского разведывательного батальона, движущейся по территории Зоны, а не по туркам, «нарушившим запрет на ввод войск» в неё. Мало того, сам же и отдавал приказ о нём (по согласованию с Москвой) расчётам гвардейских миномётов, выдвинутым к самой кромке нынешней советско-турецкой границы.
Судя по аэрофотосъёмке, сделанной через полчаса после артудара, рота просто перестала существовать. Вместе с лёгкими бронеавтомобилями «Динго», мотоциклами, внедорожными легковыми автомобилями и грузовиками. Несколько человек, подающих признаки жизни — всё, что от неё осталось. Всё остальное сгорело или продолжало дымиться, валялось множество неподвижно лежащих тел или их фрагментов. Ну, и больше не было никакого участка дороги, по которому пришёлся удар — одни воронки, непреодолимые для тех же самых «Динго».
Но предупреждению англичане вняли, не просто остановив продвижение в районе Сусурлука, но даже откатившись немного назад. Не за границу Демилитаризованной зоны, конечно, но к её самому краю. Видимо, дожидаясь заявления собственного правительства: лезть в драку или дождаться подхода артиллерии и поддержки авиации. А уж то, что это время советские войска потратили на продолжение строительства укреплений и переброску резервов, само собой разумеется. Только надолго ли эта задержка?
Никто не говорит, что британцы в ответ не пытались «ошибиться», «оказывая помощь» Красной Армии в сражении на Пелопоннесе. Послали пару эскадрилий бомбардировщиков в направлении Коринфского перешейка, да только эту группу засекли с помощью радиолокаторов, и её встретил в воздухе почти полный полк Миг-15бис в модификации перехватчиков. После чего у британских летунов сразу пропало всё желание продолжать выполнение задания. Развернулись, дружно выполнили упражнение «глушение рыбы в Ионическом море» и вернулись на Крит.
А тут ещё, как на грех, на британские танкеры свалилась нежданная напасть: как ночь настаёт, так на них начинают взрываться ёмкости с перевозимой нефтью или бензином. На всём протяжении от Суэца до Смирны: в Суэцком канале, Порт-Саиде, Александрии, Хайфе, Акке, Ираклеоне, Родосе, Смирне… Сам канал оказался заблокирован горящими и севшими на мель крупными судами, в портах паника. В Смирне, правда, причиной происшествия стал не таинственный взрыв ёмкости, а банальный обстрел порта из немецкого реактивного бомбомёта «Небельверфер» с одной из прилегающих к городу гор, куда неизвестные злоумышленники затащили лёгкую (чуть более полутонны) пусковую установку. Но в других портах и близ канала таких пусковых установок не нашлось, как ни искали.
Ну, да. Британские радиолокаторы фиксировали один или два раза пролёты каких-то неопознанных самолётов вблизи этих мест именно в те ночи. Но ведь они ни к каналу, ни к островам, ни к портам ближе пятидесяти миль не приближались, а значит, никаких бомб (да ещё и столь точно!) на танкеры сбросить просто не могли. Да и кто знает: не были ли это какие-нибудь британские самолёты, выполнявшие тренировочные полёты или какие-нибудь специальные миссии? Никто ведь не разбирался, поскольку, чтобы связать отметки на экранах локаторов с таинственными взрывами, нужно быть законченным параноиком.
Семён Михайлович Будённый таким параноиком не был. Он просто знал график вылетов самолётов той самой эскадрильи дальних бомбардировщиков Ер-2, оборудованных в качестве носителей когда-то поступивших из Российской Федерации ракет «Оникс». И знал, по каким целям они летали наносить удары, какими маршрутами добирались до этих целей.
Не всё, конечно, знал, поскольку ведомства Берии и Голикова вовсе не горели желанием поделиться даже с ним, кто именно и каким способом сумел примагнитить к корпусам или палубам танкеров-жертв маленькие неприметные коробочки, на редкие и короткие импульсы излучения которых наводились умные боеголовки ракет. Этого они, пожалуй, даже Кобе не докладывают. Но результаты этой неприметной работы превзошли все ожидания: нефть и горючее из Ирака в Средиземноморье больше не поступает, планы снабжения топливом британских войск, высаживающихся в Турции, сорваны, а сама Англия, снова несёт гигантские убытки из-за того, что наконец-то («черчиллевское перемирие» помогло!) заработавший в полную силу Суэцкий канал снова парализован, и пароходам с грузами из колоний и в колонии приходится плыть вокруг Африки. И такой бардак — ещё до официального объявления военных действий против СССР!
Нет, запланированной войны никто в Лондоне не отменял. Всё перечисленное могло просто задержать её начало, и этим командование Балканского фронта старалось воспользоваться в полной мере. Как уже говорилось выше, продолжалось укрепление новой границы с турками и обороны Проливов, перебрасывались резервы, на определённых направлениях наращивались силы.
В первую очередь — в Греции, которую решено было освободить ещё до начала переговоров Председателя ГКО с американским президентом. К сожалению, освободить не всю, поскольку для этого потребовалось бы захватить Крит и Родос, где англичане не только высадились и укрепились, но и привезли туда из Лондона беглого греческого королька Георга Второго, объявившего об очередном вступлении на трон Эллады. В противовес правительству, сформированному в Афинах преимущественно из коммунистов.
Немцев, прижавших Красную Армию к Коринфскому заливу, благодаря поддержке авиации и отсутствию у немцев снабжения боеприпасами, удалось перемолоть достаточно быстро. Перемолоть и снова погнать на юг. Их западная группировка после взятия Мессины уже сложила оружие. Доживает последние дни и восточная, всё ещё цепляющаяся за Спарту. Но и её дни сочтены. И Семён Михайлович с огромным удовольствием подпишет представление о присвоении частям, отличившимся при взятии этого небольшого, в общем-то, городка, почётного наименования «Спартанский» или «Спартанская». Представляете, как звучать будет: предположим, 1017-й Спартанский Краснознамённый стрелковый полк! Да от такого наименования любой враг побежит, как только узнает, что данный полк появился напротив него на фронте!
38
Главы кабинетов приходят и уходят, а секретная служба Его Величества останется навсегда. Именно этому учили Стюарта Мензиса с самого момента его прихода в MI6. Да и, собственно, его собственная карьера, если бы он знал, как сложилась его судьба в другой реальности, подтверждала данный тезис: менялись не только главы правительств, но и правящие партии и даже монархи, но он продолжал служить на руководящих должностях в Секретной разведывательной службе Великобритании вплоть до 1952 года, когда ему исполнилось шестьдесят два. И до того момента иметь дела со всеми премьер-министрами.
