— Чей это дом? — спросил Анубис, словно внезапно осознав, где они находятся.

Тахира тихо рассмеялась.

— Он наш. Я хотела, чтобы тебе было куда вернуться. Дом Тота великолепен и всё такое, но умный дом всегда наблюдает, и я просто хотела, чтобы мы побывали одни.

— Моя королева одновременно мудра и похотлива, — сказал Анубис, проведя губами по пространству между её грудями.

— Королева? Что случилось со сладкой любовью? — дразнила Тахира.

Анубис поднял голову, и выражение его лица внезапно стало серьёзным.

— Ты и то и другое.

— Что ты имеешь в виду?

Анубис указал на мантию, где находилась корона из серебра и оникса. Тахира не клала её туда, и её не было несколько минут назад.

— Это твоя корона. — Ладонь Анубиса сомкнулась на серебряном анкхе на её сердце. — Когда ты согласилась стать моей супругой, ты стала Королевой мёртвых.

Тахира быстро заморгала, не до конца улавливая суть слов.

— Повтори ещё раз? Королева мертвых. — Она попыталась выскользнуть из-под него, но Анубис удержал её на месте.

— Тахира, возлюбленная, остановись и послушай меня, — тихо сказал он, положив руку на её щеку. — Ты — всё, что я всегда хотел и никогда не мог найти. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше, чем Дуат и мертвецов вместе взятых. Я хочу, чтобы ты стала моей королевой, когда ты будешь к этому готова, не раньше.

— Но, Анубис, я смертна. Как я могу быть Королевой мёртвых, если я человек? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты можешь быть кем захочешь. Ты — всё. Ты можешь быть Тахирой-археологом и Тахирой, моей королевой. Я пытаюсь сказать, что это не то, что тебе нужно выбирать. Как моя королева, ты можешь путешествовать со мной в Дуат когда захочешь. Я здесь и поговорю с тенями, чтобы заставить их двигаться дальше. Ты всё ещё можешь быть археологом, — объяснил Анубис, убирая волосы с лица.

— Ты не понимаешь. Дело не только во мне. Хотя ты принадлежишь Дуату, я всегда буду выбирать между тобой и этой жизнью, — сказала Тахира дрогнувшим голосом.

Улыбка Анубиса была душераздирающе красивой.

— Не совсем. Аид рассказал мне, как я могу сделать и то, и другое. Меня не волнует, будем ли мы здесь в сезон раскопок, а затем в Дуате. Мы оба можем перемещаться между ними, когда нам нужно, где бы мы ни находились.

Тахира посмотрела на корону и снова на бога над ней. Она выдохнула.

— Хорошо.

— Хорошо, что? — спросил Анубис.

— Хорошо, я буду… всем. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы отпустить. И я также слишком люблю свою работу, чтобы её бросить. Так что, думаю, я буду делать всё это, — сказала Тахира, улыбаясь. Анубис соскользнул с неё, взял корону и возложил её на растрепанные кудри любимой женщны.

— Моя королева. — Он изящно поклонился ей, но эффект испортила порочная улыбка.

— Есть у меня одна фантазия, о которой я даже не подозревала. — Тахира протянула к нему руки. — Моё первое желание — отнести меня в нашу новую спальню и занимайся со мной любовью всю ночь.

— Я живу, чтобы служить тебе, — ответил Анубис и заключил её в свои объятия.

Тахира поцеловала его, когда они направились в спальню.

— Я люблю тебя, Повелитель Священных Земель.

— И я люблю тебя. — Анубис поправила её корону. — Тахира, Королева Дуата, Разрушительница и Целительница сердец.

Тахира рассмеялась и снова поцеловала его.

— Я могу жить с этим.

Эпилог

Больница в Саккаре представляла собой стерильное здание из бледно-голубого бетона, блестящего стекла и полированного металла. Анубису было холодно даже снаружи. Он мог чувствовать мёртвых и умирающих, тех, кто изо всех сил пытается удержаться за жизнь, и новую, могущественную жизнь, рождающуюся в мире. Это было похоже на полный круг жизни и смерти в одном месте.

Золотой свет замерцал в воздухе, и появился Гермес с кадуцеем в одной руке.

— Спасибо, что пришёл, Трикстер, — поприветствовал Анубис.

Гермес улыбнулся.

— Ну, ты не отпустишь меня с крючка, пока я не отплачу тебе, поэтому я не чувствовал, что было бы разумно отклонять твой вызов.

— Не было бы.

— Что мы здесь делаем? — спросил Гермес, глядя на больницу.

— Семейное обстоятельство. — Анубис провёл его через двери, люди, которые ещё не спали, не обращали на них внимания.

В приёмной Анубис заметил Рану, занятую набором файлов с информацией о пациентах в компьютер. Она проработала там больше месяца, и Тахира постепенно снова начала с ней разговаривать. Она утверждала, что это было ради Исаака, но Анубис знал, что это потому, что Тахира не могла долго злиться на свою младшую сестру.

Рана не расстраивала её и на этот раз работала на благо себя и Исаака, поэтому Анубис был достаточно счастлив, чтобы не вмешиваться. Ну, не совсем.

Два бога прошли через педиатрическое отделение в небольшую комнату, увешанную картинами. Исаак лежал на кровати с капельницами на руках и кислородной трубкой под носом. На кровати были разбросаны бумага и карандаши, один из которых он всё ещё держал в руке.

— Это твоя услуга? — спросил Гермес, изучая спящего мальчика.

— Да. Исцели его, и долг между нами будет погашен, — ответил Анубис.

Гермес улыбнулся и покачал головой.

— Вы, египтяне, такие старые и свирепые, но в глубине души большие добряки.

— Не заставляй меня причинять тебе боль, Гермес. Ты только начинаешь мне нравиться, — ответил Анубис. Гермес подмигнул ему, протянул кадуцей над Исааком, и комната наполнилась целебным золотым светом.

Это было последнее, что нужно было сделать Анубису, прежде чем взять Тахиру в её первый визит в Дуат. Она станет королевой, о которой он всегда мечтал и которую будут обожать мёртвые. Она будет любить их всех и будет той жизнью и теплом, в которых всегда нуждался Дуат.

Анубис ухмыльнулся. Он не мог дождаться возможности показать ей, что он сделал с этим местом.

КОНЕЦ