Он нажимает на мой таз ладонью и лакомится, пока я громко стону. Сосет клитор. Дразнит меня. Подводит к краю. Пока тьма не окутала сознание, угрожая поглотить меня, и все мое тело не задрожало. Электричество покрывает каждый дюйм моей кожи.

Дергаю его за волосы, не в силах ни думать, ни говорить, ни сосредоточиться ни на чем, кроме того, как его рот прижимается ко мне. И как раз тогда, когда я думаю, что больше не могу этого терпеть… когда тело отказывается верить, что что-то может стать лучше, его зубы наконец царапают пульсирующий клитор, и моя спина выгибается над кроватью, в то время как я выкрикиваю его имя и кончаю на его языке.

Истон еще раз провел языком по моей мокрой киске и клитору, поглощая волны, разрушающие мое тело. Затем выхватывает из джинсов бумажник и дьявольски улыбается.

— Такая хорошая девочка.

Он берет мое лицо в свои руки и касается моего рта своим.

Целуя меня с благоговением.

— Ты в порядке, детка? — шепчет он мне в губы, я киваю и замечаю золотые пакетики презервативов, которые он держит между двумя пальцами.

Я беру их из его пальцев и швыряю на пол.

— Я лучше, чем просто в порядке.

— Принцесса… Моя работа — обеспечить твою безопасность. Мы не можем просто выбросить презерватив, играть в «вытягивание» и молиться.

— Я делаю прививки уже много лет, Ис. Таблетки заставили меня набрать вес, который не могла набрать, если бы меня и дальше собирались подбрасывать в воздух. Я начала делать прививки в семнадцать, — смотрю в его глаза и таю от прикосновений. — Тебе нравится говорить, что ты мой муж. Покажи мне, на что это похоже. Между нами ничего не будет.

— Разве ты не хочешь поговорить о ЗППП или предыдущих партнерах? — он настаивает.

Я качаю головой.

— Ты единственный мужчина, с которым я когда-либо была, Истон. И я доверяю тебе свою жизнь, — провожу большим пальцем по его скуле и теряюсь в его глазах. — Мне этого достаточно.

— Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе боль, Линди, — он перекатывает меня на спину и нависает сверху.

— Я знаю.

Я наклоняюсь и прижимаю член Истона к своему входу, затем смотрю на него, не уверенная, что он войдет.

— Войдет, женушка, — на его челюсти дергается мышца, и я прижимаю руки к его груди.

— Трахни меня, муженек.

— Как пожелаешь, — шепчет он мне в губы и проникает в меня.

Всплески удовольствия, окрашенные болью, появляется, когда он так тщательно меня растягивает, тело вибрирует вокруг него, и я прижимаю колени к его бедрам, опасаясь, что он собирается разорвать меня пополам.

— Дыши, детка, — он отстраняется, прежде чем толкнуться дальше.

Крошечными движениями, мучительно медленными. Пробирается внутрь, чтобы не причинить мне вреда.

— Тебе нужно дышать, Линди.

Мои глаза встречаются с ним, и меня внезапно поражает тяжесть момента.

Я никогда не думала, что окажусь здесь. С ним.

Он снова отстраняется.

— Глубоко дыши, принцесса.

И когда он в этот раз входит, боль обжигает, раскалывает на части, и я задыхаюсь, пытаясь перевести дух.

Истон прижимает свои губы к моим, напористые, мягкие и совершенно гипнотические. На мгновение я теряюсь в совершенстве всего этого. Он просовывает язык мне в рот, и его пальцы играют с клитором.

Я прижимаюсь к мужу, медленно приспосабливаясь к его размеру. И через несколько мгновений боль отходит на второй план, и остаемся только мы и медленно нарастающее удовольствие.

Я прижимаюсь бедрами к его, пробуя это.

Смотрю, что мне нравится.

Хочется, чтобы это длилось вечно, но нужно больше.

В погоне за кайфом, которого жажду, который может дать мне только Истон.

— Ты просто загляденье, женушка, — он переворачивает нас, так что я сажусь на него верхом и чувствую, как Истон рассматривает меня. — Оседлай меня, Линди. Покажи, как тебе нравится.

Удовольствие охватывает меня, когда прижимаю ладони к его груди и пытаюсь пошевелиться. Моя голова откидывается назад, волосы задевают его бедра.

— Вот и все, детка. Ты берешь мой член, как хорошая девочка.

Одна рука скользит к центру моей спины, и я дрожу от его прикосновений, пока мы находим ритм.

— Твоя киска была создана для меня, детка.

Все тело сжимается от его грязных слов, желая большего.

— Тебе нравится это? — спрашивает он в мои губы, когда его бедра набирают скорость, и я чувствую, как мое возбуждение пропитывает нашу кожу с каждым новым толчком.

Я практически мурлычу, поскольку ощущения перегружают тело, и я совершенно не могу говорить, думать или формулировать слова. Я просто цепляюсь за него.

— Тебе нравится, как мой член трахает тебя, детка? Как ты сжимаешься вокруг меня? Только вокруг меня, женушка.

— Только ты, — эхом отвечаю я и хватаюсь за его сильные плечи, пока он трахает меня сильнее.

Отправляя меня выше.

Оргазм балансирует вне пределов досягаемости, пока Истон врезается в меня, и пламя не лижет мою кожу огненным взрывом. Яркие цвета вспыхивают перед глазами, когда охватывает оргазм, и мой муж выкрикивает мое имя в тишину комнаты, затем берет мое лицо в свои руки и накрывает поцелуем.

Он прижимает меня к своему телу.

Я не могу двигаться и не могу думать.

Я прижимаюсь лицом к его шее и сосу кожу.

— Думаю, если бы я умерла прямо сейчас, то умерла бы счастливой.

Все тело Истона напрягается, и он замирает подо мной.

— Я люблю тебя, Мэдлин Кингстон, — шепчет он, и с его губ слетает тихая мольба. — Тебе не позволено умереть, пока мы не состаримся, не поседеем и не будем лежать вместе в постели. А потом тебе придется подождать, пока я умру, хотя бы десять минут, чтобы мне никогда не пришлось жить в этом мире без тебя.

Я поднимаю голову и в шоке смотрю на него.

— Что?

Он смотрит на меня в замешательстве.

Что-то щекочет подсознание, и я смотрю в глубину его глаз.

Я смотрю на мужчину, за которого вышла замуж.

На человека, который спас мне жизнь.

Спасательный круг, который позаботился о том, чтобы он был на расстоянии одного телефонного звонка.

На того, кто был здесь, рядом со мной, всю жизнь.

— Я обещаю любить тебя, пока мы не состаримся и не поседеем и не будем окружены внуками, которые любят кататься на коньках, — шепчу я в ответ.

И Боже мой, улыбка, которая вспыхивает на его лице, — это все.

Это агония, экстаз и облегчение. Это волнение и любовь.

Так много любви.

— Принцесса… Ты вспомнила?

Я даже не пытаюсь скрыть слезы и с трепетом шепчу:

— Я все вспомнила.

Глава 14

Линди

Истон выносит меня из казино, затем сгибает колени и опускает, пока мои ноги не касаются земли. Я хлопаю его по груди, затем хватаю за руку, чтобы удержаться на ногах, когда кровь быстро начинает течь обратно из моей головы.

— Послушай, мальчик-хоккеист. Мне не нравится находиться вверх тормашками, когда в этом нет необходимости.

— Тебе необязательно было переворачиваться вверх тормашками, принцесса. Ты решила остаться в этой позиции, — он ответил и обнял меня за плечо, оказывая поддержку. И, о боже, как приятно чувствовать его теплую кожу на моей обнаженной спине… Его пальцы играют с двумя свисающими лентами шелкового банта, связывающего верх моего платья, пока он не начинает позволять им танцевать вверх и вниз по моей спине. Как будто мне нужно было еще больше причин, чтобы возбудиться прямо сейчас.

И ладно, ладно. Я, возможно, осталась в этой позе, свисая через его плечо, потому что мое лицо оказалось перед его задницей, открывая чертовски великолепный вид. Так подайте на меня в суд. Это мой день рождения. Рассмотрим эту часть, как мой подарок.

Я имею в виду, да ладно.

Он, черт возьми, профессиональный хоккейный вратарь.

Его булочки сделаны из стали.