Так и не найдя, к чему придраться, хозяйки с каменным выражением лица разгладили несуществующие складочки на скатерти, чуть сместили, а потом вернули на прежнее место несколько тарелок и приборов, и, наконец, милостиво кивнули прислуге. Те дружно поклонились в ответ и поспешили разойтись. В зале остались только несколько подавальщиков.

Виго вышел к ужину бледный, без единой кровинки в лице. Женщины, за хлопотами забывшие о нависшей проблеме и привычно расщебетавшиеся о пустяках, почувствовали себя неловко и притихли. Виго, заметив эту перемену в их поведении, еще больше заморозился и сжал губы, натянув на лицо надменную маску. Женщины испуганно переглянулись. Такого Виго они не видели с тех пор, как тот появился в их доме. Тогда его достаточно быстро растормошили, и он постепенно оттаял. Теперь же эта надменная маска вернулась. И это пугало.

Владо, сидевший во главе стола, казалось, ничего не замечал. Он бодро рассказывал домочадцам о том, что натворила песчаная буря в предместьях города. Поля и личные подворья земледельцев засыпаны песком. И без того скудные пастбища для скота погибли. Люди, конечно, пытаются хоть что-то расчистить и спасти, но, судя по всему это бесполезно. Можно ожидать взлета цен на зерновые, на мясо и молочные продукты. После удачно проведенной сделки в Лерадии, стоит закупить дешевого зерна и скотину на убой. На дефиците можно хорошо навариться.

Лицо Валеддина все больше каменело. Наконец, он не выдержал, повернулся к отцу и дрожащим от скрытого гнева голосом задал наболевший вопрос:

– Отец, это правда, что ты решил сделать Виго заложником вместо меня?

В зале повисла гнетущая тишина. Виго потемневшими глазами уставился прямо перед собой и превратился в статую. Женщины, округлив глаза и рты, переводили взгляды с отца на сына и обратно. Подавальщики испуганно замерли в углу, не смея начать смену блюд. Владо довольно быстро пришел в се6я и махнул слугам, чтоб те вышли. Подавальщики гурьбой вывалились за дверь и плотно закрыли ее за собой.

– Ты нисколько не повзрослел, сын, все такой же глупый и недалекий. Кто же обсуждает такие вещи за столом, при посторонних? – Владо укоризненно поцокал языком. – Я хотел сделать объявление позже и не в таких эпитетах, конечно. Ну что ж, сделаю это сейчас. Дорогие мои, обстоятельства сложились так, что мне придется взять Виго с собой в Лерадию. Его там ждут братья и матушка, которая немного прихворнула после потери супруга. Виго должен быть подле нее. Это сыновняя обязанность.

– Но это же неправда, отец! Ты хочешь увезти Виго совсем не по этой причине. Ты решил сделать его заложником, чтоб не сорвалась твоя сделка с тамошним королем. Вместо меня! Вместо меня! – голос Валеддина сорвался на крик.

Его отец поморщился:

– Держи себя в руках, сын. Ты забываешься и ведешь себя как капризный младенец. Я не знаю, откуда ты получил эту нелепую информацию, и знать не хочу. Прекрати истерику, и давай поговорим по-мужски. Да, мой брат, король Лерадии, выдвинул некое условие, которое я со своей стороны могу выполнить лишь частично. И мы должны быть рады, что король пошел на этот компромисс.

– Рады?! Мы должны быть рады?! Как мы можем быть рады тому, что ты вот так легко, никого не спросив, решил увезти Виго непонятно куда и отдать непонятно кому? А ты его спросил? А ты нас спросил?

– Да, супруг мой, – подала голос Мезина, – объясни, пожалуйста, что происходит? Зачем забирать от нас этого мальчика. Мы к нему так привыкли. Он мне как сын. Владо…

– Хватит! Я вам объясняю, а вы меня никак не желаете понять! Развели тут балаган… – Владо вскочил на ноги и метнулся туда-сюда по залу. Все, кроме Виго, напряженно следили за его нервными передвижениями. – Хорошо, сын, ты хочешь начистоту? – он остановился напротив Валеддина и вперился в него злым взглядом. – Будет тебе начистоту!

Несколько минут он молча ходил вдоль стола, собираясь с мыслями. Затем вернулся на свое место и налил себе чашу вина.

– Пойми, поймите вы все, – он указал пальцем на каждого, – провернув эту сделку, я смогу обеспечить семью на долгие годы. Кроме того, сейчас ситуация в регионе такова, что многие люди из-за последствий песчаной бури начнут голодать. Я мыслю стратегически. Дандария для меня – вторая родина, и мне не плевать на жизнь простого народа. На деньги, полученные от этой сделки, я смогу обеспечить всеми необходимыми продуктами население всего города и даже окрестностей. Эта сделка важна не только для меня. Не только для вас. Она важна для тех несчастных и обездоленных, которые сейчас пытаются спасти остатки посевов.

Владо торжественно обвел взглядом притихшую семью. На него смотрели три лица: два испуганных, с округлившимися глазами, и одно, пылающее праведным гневом. Виго продолжал отрешенно смотреть прямо перед собой немигающим взглядом. Владо почувствовал укол совести и опять разозлился.

– Ты смеешь меня обвинять в том, что я якобы сделал Виго заложником вместо тебя? А ты можешь себе представить, что случится, если вдруг на его месте окажешься ты, Валеддин? Начнется война между двумя государствами. Да-да, ни больше ни меньше! А ты что думал? Что Султан, твой дядя по матери, просто так это оставит? Виго прекрасно это осознает в отличие от тебя, сынок. И он, понимая свою миссию, не откажется от нее, не сбежит и не закатит истерику «почему я». Потому, что он более взрослый человек, чем ты, мальчишка!

Все невольно уставились на Виго с немым вопросом в глазах. Валеддин не выдержал первым:

– Виго, что ты молчишь?! Скажи ему! Скажи, что ты никуда не поедешь! Он не имеет права тебя заставить!

Виго, словно внезапно ожившая статуя, медленно повернул голову к Владо и еле слышно произнес:

– Я поеду, брат.

Владо облегченно выдохнул и постарался незаметно вытереть пот со лба. Валеддин вскочил, хотел что-то сказать, но махнул рукой и выбежал за дверь. Женщины вдруг заметили, что давно уже сидят, вцепившись друг в друга, и постарались разогнуть судорожно сведенные пальцы. Владо велел слугам вернуться и подавать вторую смену блюд. Ужин заканчивали в полной тишине. Виго почти не притронулся к еде.

После ужина он сразу вышел в портик. Последствия стихии уже были ликвидированы: сломанные деревья слуги разрубили на части и утащили на задний двор, нанесенный сильным ветром белый песок, смели со всех поверхностей. То тут, то там еще высились небольшие кучки песка. Но вокруг снова сияло чистотой, везде царил порядок.

Виго сел на ступени и обессиленно привалился к колонне портика. Клонившееся к горизонту солнце еще не до конца избавилось от зловещего багрового оттенка. Где же Рик? Как он нужен сейчас! А если он вернется, а Виго тут уже не будет? Фёрт так и не смог выйти на Рика. Хотя мог удаленно отслеживать уже многих. Рик словно сквозь землю провалился. Где же ты, Рик?

Сзади послышались шаги, и Виго напрягся. Это был брат. Владо сел рядом. Привычно обнял мальчика за плечи, но почувствовав, как Виго закаменел под его рукой, отодвинулся. Посмотрел изучающе на него сбоку. Что у мальца на уме? Не сбежит ли? Надо будет приставить к нему на ночь соглядатая. На всякий случай.

– Осуждаешь? Не смей меня осуждать! Вот вырастешь, заведешь свою семью, тогда поймешь меня. В любом случае, завтра мы отплываем, тянуть нельзя. Ветер еще довольно сильный, но попутный, это нам на руку. Собери вещи. Утром выдвигаемся.

Владанион хотел что-то еще сказать, но передумал, встал и ушел в дом, не осмелившись потрепать мальчика по голове, как это делал прежде. Виго просидел на ступенях до темноты. Больше его никто не потревожил. Летать тоже не хотелось – настрой не тот. Виго как будто придавило чем-то тяжелым. А мысли в голове никак не формировались, мельтешили какими-то невнятными обрывками, только еще больше запутывая. Потом его начал бить озноб. Еще заболеть не хватало. Он кое-как встал и, пошатываясь, побрел к себе в комнату. Там упал на кровать и забылся тревожным сном.

Дальнейшее Виго запомнил плохо. Его подняли ни свет, ни заря. Пока в доме все тихо спали. Попрощаться с Мезиной и близнецами не удалось. Наверное, это и к лучшему. Вряд ли Виго смог бы сдержать слезы. Его вещи уже были собраны, кто-то постарался, пока он спал. Скорее всего, это сделала Мезина. Виго находился просто в разобранном состоянии, словно в полусне. Видел все замедленно, как в тумане, звуки до него доносились пугающе искаженные, незнакомые. Такое состояние на него наваливалось и раньше, после визитов матушки Эвелины.