Самое паршивое, что он абсолютно прав. Если бы не его «подарок», сегодня вечером я рисковала предстать перед невестой своего бывшего мужа оборванкой.

– Погоди, – похоже, наконец осеняет Сухого, – это что, Матвей позаботился о твоём наряде на дне рождения Наташи?

Дёргаю дверную ручку и скатываюсь с сиденья высокого джипа, как с детской горки.

– Почём мне знать, – раздражённо отвечаю, захлопнув дверь.

На меня вдруг накатило жуткое раздражение. Из-за Игоря. Потому что весь вечер я испытывала к нему незаслуженную благодарность.

Из-за Матвея, что вновь появился в моей жизни. Подкидывая мне ребусы, которые я не способна разгадать.

Добравшись до квартиры, сбросила туфли и устало сползла по входной двери. Внутри кипели противоречивые эмоции. Со смесью горечи и остроты.

Прикрыла веки, ощущая подступающую головную боль. Слишком напряжённым выдался вечер.

Но перед глазами тут же появилась бывшая свекровь.

Боже, это так давно было, а разговор сохранился в моей памяти в мельчайших подробностях. Я помнила дорогой костюм, в котором она сидела за завтраком. Розовый твид от «Шанель». А ещё сладковатый запах белоснежных роз. Она была в курсе, что меня от них подташнивает. Но всё равно упорно просила помощницу по дому ставить их на обеденный стол.

– Варенька, вы поймите, я ведь не желаю вам зла.

Мило улыбаясь, она смотрела на меня глазами человека, способного вынести смертный приговор невиновному.

Недаром она судья.

У меня от одного её взгляда потели ладони.

– Но, даже если вы родите, это вовсе не гарантия того, что Матвей останется с вами, – с крайне интеллигентным видом доносит до моего сведения вердикт, – ребёнок болен. Я видела результаты. У вас будет урод, вы этого не понимаете? Неужели вы хотите опозорить нашу семью?

Не представляю, как она узнала о моей беременности. Я ещё даже не успела сообщить мужу. У Инны Марковны и правда везде есть глаза и уши. Когда меня об этом предупреждали, не поверила. А зря.

– Это не ваше дело. – Каким-то чудом нахожу в себе силы не разреветься перед ней от отчаяния и жуткого страха. – Это наш с Матвеем ребёнок. И только нам решать, как поступить.

Мать Матвея закатывает глаза.

– Дурочка. Ты думаешь, ему будет нужен ребёнок-инвалид, у которого слюна изо рта течёт и с несохранённым интеллектом? Хочешь растить урода – расти. Я тебе даже денег дам. Но Матвею он не нужен. Пойми ты. Он себе нормальную найдёт. Ту, которая сможет зачать и выносить здоровое потомство.

Рвотный позыв был таким неожиданным и резким, что не смогла сдержаться. Сползла со стула и сложилась в три погибели, ощущая, как желудок покидает всё содержимое. Пачкая белоснежную скатерть и персидский ковёр, стоимость которого дороже моей почки.

Когда приступ прекратился, я подняла воспалённые глаза на свекровь. Она смотрела на меня со смесью брезгливости и жалости. А я медленно начинала её ненавидеть.

– Я всё расскажу Матвею. И про наш с вами разговор тоже, – заявляю, с садистским удовольствием наблюдая, как она сереет.

Вздрогнула, услышав скрип двери. Из комнаты появился Мишка в своей смешной пижаме с бурыми медведями. От щемящего чувства любви всё внутри сжалось.

– Мам, ты что на полу? – удивляется малыш, немного коверкая слова.

И никакой он не больной. По крайней мере, его болезнь не та, в которой меня так убеждали врачи и Инна Марковна.

– Устала от каблуков, – отвечаю, по привычке стараясь не врать сыну.

Мишка подходит и садится у меня под боком, сворачиваясь, как котёнок. Обнимаю его, стараясь не задушить от прилива материнской любви. Вместо этого провожу кончиками пальцев по мягким тёмным волосам на макушке. Пока ещё не таким тёмным, как у отца.

– Носик сегодня хорошо дышал? – аккуратно спрашиваю, стараясь не давить на него своей опекой.

Сын вытащил из кармана штанишек ингалятор от астмы. Прикрыла глаза, ощущая жуткую беспомощность.

Последнее время приступы стали всё чаще и чаще. А врачи лишь разводили руками. Дескать, используйте прописанные лекарства. Все обследования говорят, что именно они помогут. Исцелить мы его не способны.

Но каждый раз, видя, как моему ребёнку плохо, я готова была вырезать из себя все внутренние органы и продать их на чёрном рынке. Лишь бы ему помочь.

Ледяной страх полз по позвоночнику. Нужно вновь искать врачей и причину, почему состояние не улучшается, несмотря на ясный диагноз.

Сдержалась, не стала говорить сыну, что снова придётся таскаться по докторам. Пытаться найти толковых специалистов по всему миру. Любых. Лишь бы сын не задыхался.

– Пойдём спать, медвежонок, – целую его в макушку и поднимаюсь на ноги. Хотела отнести в кровать, как делала раньше. Но, оказывается, он уже стал для таких манипуляций слишком тяжёлым.

Наутро меня даже посетила дурацкая мысль.

Андрианову ведь ничего не будет стоить помочь с лечением. Выделить нужную сумму. Он наверняка и не заметит минуса на своём огромном банковском счету.

Но в следующую секунду ругаю себя за малодушие.

Ни я, ни ребёнок ему ведь не были нужны. К чему теперь ему знать правду?

Вздрогнула, когда зазвонил телефон. На экране отобразился контакт Сухого.

– Варька, извини, отвезти тебя не получится. Срочная встреча. Я присоединюсь к вам днём, как освобожусь, – выдаёт на одном дыхании, вкрай ошарашивая меня.

– Ты что, хочешь меня оставить этим двоим на растерзание? – едва ли не кричу в трубку.

Провести половину дня в компании бывшего мужа и его невесты – весьма сомнительное удовольствие. Я рассчитывала, что смогу спрятаться за Игорем. И только эта мысль меня утешала. Но меня лишили и этой надежды.

– Прости, дружок, но ничего не поделать. Я уже скинул сообщение Матвею. Жди, он скоро за тобой заедет.

Игорь даже не дал возможности высказать ему своё возмущение, как завершил звонок. С силой сжимая сотовый, какое-то время просто тупо на него пялилась. Замышляя план мести. Но толку-то. Он слишком толстокожий.

Кусая губы, я продумывала, насколько повредит моей работе, если я сейчас же напишу Наташе, что не смогу поехать. Что заболела. Что проект должен вести кто-то другой.

Но мне оставалось лишь сжимать от бессилия зубы.

Я слишком нуждаюсь в этих деньгах. Не каждый день возникают клиенты, желающие праздновать свадьбу на широкую ногу. Да и сумма вознаграждения, которую я получу, мне уже известна. И она очень красиво смотрелась бы на моём счёте. А затем на счёте какой-нибудь клиники, куда я отправлю Мишку на лечение.

Вздрогнула, когда из мыслей вырвал звонок в дверь. Наверное, бабушка заказала доставку.

Но на пороге оказался Матвей.

Замерла, как заяц, заставший волка у своей норы. И оглянулась, опасаясь, что сейчас из комнаты выйдет Мишка или бабушка.

– Ты? – Торопливо выхожу из собственной квартиры, оставаясь наедине с бывшим мужем на лестничной площадке. – Что ты здесь делаешь?

Матвей наблюдал за моими судорожными движениями. И смотрел как муж, от которого прячут любовника. А то, что мои действия говорят о том, что я кого-то прячу в своей квартире, было и так очевидно.

– Не хочешь меня впустить? – кивает на дверь.

– Я тебя не приглашала.

Сердце колотится в груди от страха, что Матвей отпихнёт меня в сторону и зайдёт в квартиру. Или бабушка решит проверить, куда я делась. Или Мишка…

Лишь поймав изучающий взгляд Матвея, я вспомнила, что мой вид не подходит для разговора с бывшим мужем. Если вчера я была при параде, то сейчас с кончиков моих волос на майку капала вода. А короткие домашние шорты не предназначались для посторонних глаз.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.