Он был мертвецом и знал это.

Я взяла его член в свою руку. “ Держу пари, ты не думал, что я вот так прикоснусь к твоему члену, ” невозмутимо произнесла я холодным голосом. Честно говоря, я не хотела прикасаться к нему, но, черт возьми, если бы я позволила ему легко отделаться. Это было за каждую гребаную женщину, которую он пытал, насиловал, убивал или позволял ходить по этой земле в ее сломленном состоянии.

Он попытался отползти назад, но я крепко держал его за член. “Не волнуйся, Марко, гребаный король. Я не отпущу твой член”.

Он протянул руку, царапнув ногтем мою щеку. Я знала, что он меня достал, в момент укола. На самом деле это было жалко. Он дрался хуже девчонки. По крайней мере, женщины чесались лучше, чем это.

Я сильно дернул его за член, заставляя остановиться. Он тут же взвизгнул и закричал.

“Сейчас, сейчас, не плачь”, - сказал я, прижимая лезвие к вялой коже его члена. “Мы только начинаем”.

Осознание того, что я собиралась сделать, отразилось в его глазах, и он попытался пнуть меня, спасая свою жалкую драгоценность. Если бы вы вообще могли назвать эту сморщенную, отвратительную штуковину драгоценностью.

Его нога задела мое ребро, но я не дрогнула. По правде говоря, он мог бы сломать мне ребра, а я бы никогда не отпустила его член. Вместо этого я так сильно сжала его член, что он захрипел, а затем его вырвало. Он попытался повернуться на бок, но я заставила его оставаться неподвижным, положив одну руку на его член. Рукой, сжимавшей нож, я поднесла его к его лицу и прижала к челюсти, заставляя его проглотить желчь.

— Вот это хороший мальчик, — выплюнул я.

Черт, я мог бы делать это с ним часами и днями. Унизить его. Наказать его. Заставить его плакать. Молить о пощаде.

Конечно, он никогда ничего не получит.

Я вывернул руку и ударил его по скуле рукояткой ножа. Я ухмыльнулся, наблюдая, как почти мгновенно образуется синяк. Мне хотелось бы записать это и разослать всем женщинам, которым он причинил боль.

Вернув свое внимание к его маленькому члену, безвольно лежащему у него между ног, я злобно ухмыльнулась.

“ Этот малыш никогда больше не будет работать, ” промурлыкала я, встречаясь с ним взглядом, наслаждаясь ужасом в его глазах. “Ты никогда не забудешь мое имя”, - насмехался я. — Какой бы короткой ни была твоя жизнь, ты будешь выкрикивать мое имя.

Затем я резанул, плоть его члена раскололась. Я не торопился, его крики эхом отдавались от стен. Возможно, после этого я оглохну, но к черту это. Это того стоило, черт возьми.

Его член был отрезан слишком рано. К моему большому разочарованию. Он часами причинял женщинам боль, по очереди занимаясь со своими мужчинами снова и снова, пока они не начинали кровоточить.

“Да, это было слишком быстро”, - пробормотала я больше для себя, отбрасывая его член в угол. Он приземлился с легким стуком.

Он выл, но ни одна из его просьб, воплей или мольб не доходила до меня. В моем воображении я был в темной комнате, потерявшийся во власти ненависти и жестокости. Пришло время выложить это на стол.

“Прекрати”, - завопил он, из его нижней половины туловища хлестала кровь. Интересно, сколько крови было в этом маленьком члене. “Чего ты хочешь?”

Я встретился с ним взглядом. “ Одно слово, ” сказал я, вонзая клинок ему в бедро. — Услышать твои крики.

Глава Сорокпервая

КАССИО

T

следопыт привел меня в номер отеля в Карсе. На улице все еще было темно, город и все в этом чертовом отеле спали. Но мое предчувствие заставляло меня бояться каждого шага, который я делал по направлению к следопыту.

Я понял, что что-то не так, когда подошел к комнате, в которой предположительно находилась моя жена, еще до того, как ворвался в нее. Мне потребовалась доля секунды, чтобы осознать, что я вижу. Лука и Алессио были позади меня, но все мое внимание было приковано к пустой комнате, смятым простыням и сбитой со стола прикроватной лампе. Повсюду следы борьбы.

Красная дымка затуманила мне зрение, давление в груди усилилось десятикратно и взорвалось в каждом дюйме моего тела, оставив дыру там, где должно было быть сердце.

Они забрали ее.

По краям моего зрения ярость сменилась с красной на черную. Как в замедленной съемке, я прошел через комнату. Ее маленькая сумочка осталась открытой. Ее телефон на полу. Ее туалетные принадлежности все еще были в ванной. Подойдя к кровати, я поднял с пола лампу и только тогда увидел ее.

Обручальное кольцо моей жены.

Я поднял его и сунул в карман. Лука и Алессио оба вытащили пистолеты, но это было бессмысленно. Она исчезла.

“Уберите оружие”, - сказал я им. Последнее, что нам было нужно, — это тратить время на турецкую полицию.

Они оба засунули пистолеты обратно за пояс джинсов. Мы все оделись для боя. Здесь мы были убийцами, охотниками, кем угодно, кем нам нужно было быть. Не глава нашей семьи. Такие обычно правят из-за стола.

Как Nonno. Как Василий.

Черт возьми, я чертовски устал. Я просто хотел, чтобы моя жена была со мной в целости и сохранности. В нашем доме. Я что, слишком многого прошу?

— Лука, посмотри, где ее команда, — приказал я.

Чед дал нам координаты, но если бы нам пришлось отправиться в лагерь, чтобы забрать ее, нам понадобилось бы все возможное подкрепление. Нравилось это этим идиотам или нет, они помогли бы. Даже если бы мне пришлось приставить пистолет к их головам, когда они помогали.

— Они тоже все здесь, — пробормотал Лука.

“Мы должны начать с ее правой руки”, - предложил Алессио. “Ты знаешь, кто из них ее избранник?”

Я зарычал, и он мгновенно понял, как это прозвучало. Я понял, что он имел в виду. Нет, я, блядь, не знал, кто был ее правой рукой. Я должен был знать; она должна была, черт возьми, рассказать мне о своем безрассудном плане.

Я набрал номер Маргарет. Мне было насрать, что в Штатах была глубокая ночь. Она ответила после первого гудка. Хорошо! Она должна была бы чертовски беспокоиться о своей кузине за то, что та позволила ей осуществить свой безрассудный план.

“ Да? в наушниках раздался ее голос.

“ Маргарет, кто правая рука Айне? Я стиснула зубы.

Образы молодой рыжеволосой девушки, избитой до синяков, с потрясающими, разбитыми голубыми глазами продолжали крутиться в моем сознании. Это было все равно, что сыпать соль на открытый порез. У меня чертовски болела грудь при мысли о том, что на ней может пострадать хоть один волосок.

“ Джон Макалистер. Он должен быть с ней.

Я закончил разговор, не сказав больше ни слова. В противном случае я мог бы выйти из себя и выместить это на ней. В конце концов, она была членом семьи по браку, и затевать с ней всякую хрень сейчас не принесло бы мне никакой пользы.

“Проверь, есть ли здесь что-нибудь от Джона Макалистера”, - сказал я Луке.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы откопать его. — Это комната двумя дверями дальше.

Я схватила сумку Айн, сунула в нее ее телефон, и мы вышли из комнаты, направляясь к Джону.

“Позволь мне разобраться с этим”, - предложил Алессио. “Ты взвинчен, и на этот раз хани сработает лучше”.

— И быстрее, — бесполезно вмешался Лука.

Я посмотрел на них обоих и прищурился. Алессио был очень похож на Нико в эстетическом отношении. У него был более чистый вид, хотя он был не менее смертоносен. Прямо как мой дорогой шурин. Трахался с теми, кого любил, и псих быстро вышел наружу. Я видел это своими глазами.

Я отрывисто кивнула ему. Конечно, я бы встала на заднем плане. Позволь ублюдку Джону сказать хоть одно неверное слово, и я бы изложил ему свою версию психоза.

Алессио постучал в дверь. Ожидание.

Тишина. Никакого ответа. Никакого движения. Ничего.

Он постучал еще раз, а затем последовал за ним. “Служба спасения роз”, - крикнул он через дверь.

Затем мы услышали это. Ворчание. Ноги у двери. Дверь распахнулась, и появился пожилой мужчина, все еще в боксерах и с пистолетом в руке.