Я издаю дрожащий вздох. Моя мама права, хочу я с ней согласиться или нет.

Мама продолжает:

— Ты отдала этой семье более восьми потрясающих месяцев своего времени в качестве няни. Переход на другую работу не отменяет этого, но может открыть дверь для нового типа отношений.

Наш последний день на Гавайях — горько-сладкий. Последние две недели мы жили в нашем собственном пузыре, состоящем из трех человек, и хотя я не могу дождаться возвращения домой и возвращения к привычной жизни, мне будет не хватать этого ощущения.

Несмотря на то что Нико катался на каяке по острову, сегодня на десерт у него были и пирог Хула, и фруктовый лед, а закат мы наблюдали со специальной смотровой площадки, слушая его любимый альбом Дюка Брасса, моральный дух к моменту нашего возвращения в гостиничный номер все еще был низким.

— Может, посмотрим фильм?

Мы с Рафаэлем переглянулись.

— Уже поздно, — говорит Рафаэль.

Нико подбегает к отцу и выпячивает нижнюю губу.

— Пожалуйста.

Рафаэль смотрит на него и говорит:

— Нет.

Черт. Он даже не вздрогнул, когда сказал это.

Теперь у Нико новая цель, он бросает отца и мчится ко мне.

— Что скажешь, Элли? Я даже позволю тебе выбрать фильм.

Я прикусываю губу.

— Я не уверена.

Рафаэль закатывает глаза, а я отмахиваюсь от него.

— Пожалуйста? — Нико сжимает руки в молчаливой мольбе. — Ты будешь самой лучшей няней на свете.

После разговора с мамой я понимаю, что мое пребывание в роли няни подходит к концу, поэтому сегодня я чувствую себя очень сентиментальной.

Когда мы вернемся на озеро Вистерия, нам с Рафаэлем придется поговорить о моей работе, но сегодня я могу притвориться, что ничего не изменится.

Я снова смотрю на его отца.

— Может, мы вместе решим, какой фильм посмотреть?

— Ты можешь отказаться.

Мой правый глаз подергивается.

Вздохнув, он кивает.

— Отлично.

Нико вскидывает кулак вверх.

— Да!

Мы с Рафаэлем выбираем фильм, который никто из нас раньше не смотрел, а Нико берет закуски с кухни. Я выбираю сторону удлиненного дивана, а Рафаэль устраивается на противоположной стороне и закидывает ноги на подушки, только для того, чтобы Нико перетащил отца на мою сторону, чтобы мы могли «разделить одеяло».

Никто из нас не осуждает его за прилипчивость, пока он со вздохом устраивается между нами, хотя мы обмениваемся взглядами поверх его головы.

В конце концов Рафаэль кладет свои длинные ноги на кофейный столик и закидывает руки на спинку дивана. Возможно, это самый старый трюк в книге флирта, но он заставляет мое сердце биться быстрее, когда его пальцы ласкают мою шею и плечи.

Я делаю глубокий вдох, что вызывает у него ухмылку. Когда я бросаю на него взгляд, Рафаэль делает вид, что смотрит фильм.

Отлично. В эту игру могут играть двое.

Я протягиваю руку и провожу ногтями по его затылку. Он откликается на мои прикосновения и стонет, но Нико не замечает этого, потому что увлечен экшн-сценой.

Как только я отстраняюсь, Рафаэль тянет мою руку обратно, и следующие пять минут я провожу, почесывая его голову.

В конце концов Нико ловит меня и начинает умолять сделать то же самое. Как кошка, он склоняется к моим прикосновениям с глупой улыбкой.

— Это так приятно.

Следующие тридцать минут они с Рафаэлем проводят в спорах, кто будет следующий. Нико просит меня провести ногтями по его руке, туда и обратно, прежде чем решить, что я делаю самую лучшую легкую щекотку, после чего Рафаэль просит меня сделать то же самое, чтобы он мог решить, правда ли это.

В конце концов, я говорю им, что устала и чтобы они попросили меня в следующий раз, когда мы вернемся к озеру Вистерия.

Мне интересно, будет ли следующий раз.

Все мои сомнения по поводу того, должна ли я остаться, были развеяны сегодня вечером, потому что я больше не могу терпеть эти эмоциональные качели.

Я хочу Рафаэля Лопеса, и хватит притворяться, что это не так.

Позже вечером, перед тем как лечь спать, я пишу Коулу два слова, которые решают мою судьбу.

Элли: Я в деле.

Глава 48

Рафаэль

После того как Элли разволновалась во время нашего ночного перелета домой, а я просидел с ней пару часов, болтая обо всем на свете, пока она наконец не задремала, мы без проблем вернулись на озеро Вистерия.

С тех пор как мы вернулись в мой дом и к восьми животным, которые, к счастью, остались живы, Элли вела себя ненормально тихо, настолько, что я забыл, что она вообще была в доме. Только когда она заглянула ко мне в кабинет во время ужина, чтобы сообщить, что еда готова, я понял, что она не взяла Нико с собой на пруд или в парк в городе.

Как бы мне ни хотелось провести с ними время, мне нужно было начать наверстывать упущенное за две недели. Я так занят, отвечая на электронные письма, проверяя аналитику приложения «Dwelling» и пересматривая задания со своим помощником, что не успеваю съесть то, что приготовила Элли, до тех пор, пока они не закончат и не уберут свою посуду.

После четырнадцати дней, проведенных на Гавайях, где мы вместе принимали почти все блюда, сегодня на кухне стало неспокойно.

Мне это не нравится.

Отвлечение себя работой не уменьшает одиночество, как раньше, и сегодня я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме пустоты в груди, которую, кажется, заполняет компания Нико и Элли.

Я скучаю по хихиканью Нико и маленьким улыбкам Элли. Скучаю по тому, как она раскрепощалась после коктейля и делилась интересными историями из своего детства и времени, проведенного в Лос-Анджелесе. Она всегда издавала самый милый полунасмешливый-полушутливый звук, когда я делал ехидное замечание, а ее глубокий смех — что случалось нечасто — всегда наполнял меня безудержной гордостью.

Я скучаю по ней, как будто она не находится сейчас в подвале с Нико, помогая ему репетировать его музыкальную композицию для Клубничного фестиваля. Как будто я не провел последние две недели, постоянно находясь рядом с ней и впитывая ее внимание.

В прошлом меня бы беспокоило то, что я так забочусь о ком-то, кто не является членом семьи, но теперь я не боюсь.

Я полон вдохновения.

Начиная с завтрашнего дня я буду отдавать предпочтение ужину с Элли и Нико, даже если для этого придется задержаться на работе, чтобы закончить свои дела. Я даже заведу бар с манговой маргаритой, поскольку она ее обожает, и всеми вкусами «Гавайского солнца», поскольку их любит Нико.

После того как я поел, убрал остатки еды на завтра и помог уложить Нико спать, я ищу Элли. Я помню, как она сказала мне, что хочет проверить животных, как только Нико уснет, поэтому я отправляюсь на улицу.

Я подхожу к амбару и останавливаюсь у входа, как только слышу ее разговор.

— Я буду скучать по возможности видеть вас каждый день.

Одна из коз скулит.

Скучать по ним? Почему?

— Я только что вернулась сюда и теперь снова уеду, — она вздыхает.

Уедет? Куда?

— Я тоже люблю проводить с тобой время, — она хихикает себе под нос, когда вторая коза начинает шуметь. — Я постараюсь возвращаться как можно чаще… если он меня не возненавидит.

Она говорит обо мне? Какого черта я должен ее возненавидеть?

Я думаю обо всех способах провести с ней больше времени, а она думает об этом?

Все, что она говорит, не имеет смысла, поэтому я мысленно прокручиваю в голове последовательность сегодняшних событий, ища подсказки, почему Элли разговаривает с животными так, будто планирует не возвращаться.

Только на днях я сказал ей, что она не может…

Я не могу быть его няней вечно.

В тот момент мне показалось, что что-то в этом заявлении было не так, но я проигнорировал это, потому что предположил, что она говорит о далекой перспективе. Но не сейчас.