— Алана, дорогая, я теряю терпение. Мне казалось, что из вас двоих вы более благоразумны.

— Из нас двоих?

— Дорогая, вы знаете о нашей договорённости с вашим покойным отцом?

— Да, — поведение Уилла до этого мне казалось просто неприятным, но сейчас почему-то по коже пробежал острый колючий холодок. Таким я его ещё не видела. В глазах отражается какая-то скользкая хитрость, а выражение лица из приторно милого стало будто диковатым.

— Впрочем, детям незачем расплачиваться за ошибки родителей, верно? По крайней мере не всем.

— Что вы имеете ввиду?

— Я имею виду, Алана, что смогу дать вам всё. Но время моего ожидания почти истекло. Если вы откажетесь, то я не смогу помочь и вам.

— Уилл, вы… — не успеваю я договорить, как в коридоре показались какие-то люди и он поспешил им на встречу, проведя мне по плечу влажной от пота ладонью на прощанье.

От этого жеста меня передёрнуло, но я не сдвинулась с места, следя за тем, как он засеменил рядом с несколькими мужчинами и высокой крупной женщиной, которые держались очень уверенно и как-то…опасно.

«Детям незачем расплачиваться за ошибки родителей. Если вы откажетесь, то я не смогу помочь и вам»

Что имел ввиду этот мерзкий тип? Почему спросил о договорённости с отцом? Я более благоразумна по сравнению с кем?

Этот день едва успел начаться, но уже выглядит так, что хочется уснуть и переключиться на следующий. Чёрт возьми! Почему с каждым разом всё только запутывается?

Неужели он намекнул что знает что-то о Хлое? И что их договорённость с отцом имеет под собой нечто другое? Такое множество вопросов, что непонятно с чего начинать. Но оборот, который приобретает ситуация, доводит меня до состояния безумия.

По дороге домой я то и дело прокручиваю короткий диалог в отеле, пытаясь докопаться до сути.

«Дорогая, вы знаете о нашей договорённости с вашим покойным отцом?»

Что он хотел этим сказать? Что уточнить? Что именно я должна была знать кроме условий их сотрудничества?

В этих мыслях я зашла домой и, не доходя до душа, просто упала спать, чувствуя себя абсолютно обессиленной и разбитой.

Проспав несколько часов я открыла глаза когда уже смеркалось. Внизу слышалась музыка и пение Роксаны, что меня безумно порадовало. Хоть подруга и отказалась жить у меня, она частенько заглядывала, чтобы навести суету и привнести в мою жизнь лёгкий хаос.

— Эй, спящая красавица, приветик, — девушка кружила по кухне, но зная её нелюбовь к готовке, я вопросительно подняла брови.

— Не привыкай. Я не настолько чокнулась. Мне легче заработать бабок на заказ еды, чем готовить. Ну, или купить то, что нужно разогреть, — звонко смеётся девушка, — Но сегодня я превзошла сама себя.

— Мне уже страшно.

— Паста по рецепту одного итальянца, с которым мы…в общем, не важно. Голодная?

— Зверски.

— Класс. Это нам и нужно.

Я подключаюсь к приготовлению ужина и попутно рассказываю подруге о состоявшемся в отеле разговоре. Подсознательно мне хотелось чтобы она назвала меня дурой и сказала что я всё придумала. Но с другой стороны я знала, что её чуйка может помочь разобраться.

— Фу, ну и грязный козёл. Уверена, что у него крохотный член и он пытается самоутвердиться за счёт своего раздутого эго.

— Последнее что меня волнует, Рокс, это размер его гениталий. А вот что он имел ввиду — тревожит чертовски.

— Да уж, звучит всё и права неоднозначно. Но с другой стороны ничего конкретного он и не сказал. Я думаю, что он просто хочет тебя завалить и использует все возможные рычаги. А чем сильнее ты его динамишь, тем на более жёсткие формы он переходит. Не обращай внимания. Просто чёртов извращенец.

— Думаешь?

— Ну, если нет, то я его найду, свяжу и буду пытать до тех пор, пока не признается.

— И почему я в этом не сомневаюсь?

— Я многому научилась в Чикаго, подружка, — наигранно грозно говорит Роксана, после чего заливается звонким смехом и меня немного отпускает.

Её заразительная весёлость всегда спасала меня в самые дерьмовые периоды жизни.

— Но баллончик я бы на твоё месте в сумочку закинула, — наматывая на вилку пасту задумчиво произносит подруга, — Мало ли. Город стал совсем не таким каким я его помню. Всё какое-то…другое. Опасное. Непредсказуемое. А я ещё думала что Чикаго насквозь прогнил.

— Да уж, то, во что превратился город — та ещё дрянь. Недавно парня застрелили за то что он связался с девушкой какого-то авторитета. Он просто шёл с ней по улице и из машины его расстреляли так, будто хотели превратить в сито. И такая хрень на каждом шагу.

— Кошмар, — протягивает Роксана, — Но давай не будем об этом. Не хочу портить вечер. Как там Марк?

Я едва не давлюсь едой от неожиданного перехода темы, но стоило быть к этому готовой. От внимания Роксаны не укроется ничего и моя связь с Марком для неё стала прозрачна ещё в день их знакомства. Когда бомба в виде её расспросов взорвётся было лишь вопросом времени.

— Понятия не имею. Наверняка сидит в своём мрачном кабинете и думает свои мрачные мысли.

— Ну да, вот так тебе на него плевать, да? Алана, да это же чистый ходячий секс. Нет, бог секса! В жизни не поверю, что у вас ничего не было. Ладно ты можешь тормозить, а он бы уже точно тебя оседлал.

— Боже, Рокс!

— Что? Будешь строить из себя девственницу? Прекрати. Ты не слепая. И не дура. И если вы ещё не спали, то я заберу его себе. М?

— Валяй, — небрежно машу рукой, уводя глаза в сторону, — Одним геморроем меньше.

— Точно трахались, — смеётся подруга, — Ты покраснела. Боже, детка, ты покраснела. Что, тот ещё развратник, да? Уверена, что да.

— Рокс, тебе сегодня никуда не надо? — перевожу тему, чувствуя себя неловко.

— Надо, поедешь со мной?

— Если не будешь говорить о Марке и заставлять меня пить.

— Каждый сам волен выбирать: быть счастливым или несчастным. Хочешь провести скучный вечер — твоё дело. Но я собираюсь повеселиться.

— Тогда я пас.

— Брось. Я шучу. Ну, отчасти. Я сегодня встречаюсь с девчонками из одного музыкального проекта. Мы познакомились на кастинге пару лет назад. Пойдём в ресторан, поболтаем, поделимся сплетнями. Поехали, заодно отгрузишься от тяжёлых мыслей. В клуб после этого не поедем, обещаю. По крайней мере не в «Дарк», раз уж ты трусиха, — помигивает мне подруга и я бросаю в неё салфеткой.

Через пару часов мы обе привели себя в порядок и собирались выходить. Когда я вернулась из отеля, то около дома уже стояла Феррари, которая осталась ночью недалеко от «Греха». Откуда Марк об этом знал и когда успел пригнать — большой вопрос, но задавать его мне не хотелось.

Глядя на себя в зеркало, я невольно осмотрела себя не своими газами, а взглядом Марка. Не выгляжу ли я слишком развратно, чтобы привлечь ненужное внимание?

— Господи, Алана, — закатив глаза, распускаю волосы отбрасывая от себя эту дурацкую мысль.

Ещё мне не хватало его назидательных речей в момент, когда я одна. Пошёл вон из моей головы! То, как я одета не значит ровным счётом ничего. Голая я или в парандже — если кто-то решит что пристать к женщине — нормально, то это с ним что-то не в порядке.

Ещё раз оглядываю себя с ног до головы и понимаю, что мне нравится то, что я вижу в отражении. Красный шёлковый топ на тонких бретелях, чёрные обтягивающие джинсы, туфли на каблуке и длинные серьги, ниспадающие на ключицы тонкими изящными линиями. Добавляю красную помаду и спускаюсь вниз.

— Вау, роковая красотка, — стоя внизу, изображает обморок Роксана, которая как раз-таки выглядит как настоящая королева, снизошедшая до своих подданных.

Блестящее серебристое платье, доходящее ей до середины бедра, по краям украшено игриво струящейся бахромой, вырез на одно плечо, подчёркивающий острые ключицы и тонкую шею. Упругие кудри, идеальными спиралями лежащие на шее девушки, и большие серьги в виде тонких колец — образ диско дивы из 80-х, не иначе.

— Все мужики будут наши, — хитро произносит Роксана, но быстро добавляет, — Но мы идём не за этим.