Вследствие алогичного решения эмиссара продолжать движение по зимней равнине, была реализована одна из вероятностных линий, разработка которой имелась в моей базе лишь в схематическом виде. По этой причине на актуальном отрезке последовательности событий они испытывали искажающее влияние многих случайных флуктуаций. Тем не менее основные узлы схемы были воплощены в реальности.
Лэвали, около двух г.м. назад продвинувшиеся в данный регион с северо-востока, примерно 0,7 г.м. назад перешли от охоты на травоядных равнинных стадных животных к производящему типу хозяйства, начав приручать вид непарнокопытных, называемых ими «лошадь».
Радикальное изменение эконмического базиса наложилось на очередной планетарный климатический цикл, повлекший для макрорегиона значительную аридизацию и, как следствие, сокращение кормовой базы биовидов. Сумма данных факторов вызвала не только генеральную перестройку экономического уклада культуры лэвали, но и социально-идеологические деформации в их обществе.
В частности, становление культа этих животных, заменивший для большинства населения типичный для присваивающей экономической модели культ природных сил, олицетворённых в женском божестве. В перспективе это трансформируется в культ единого космического божества, что для целей Нации является неприемлемым.
Междуречье Иртыша и Ишима. Селение коневодов. 2889 год до н.э.
...Они проговорили пару часов, после чего Айци поднялся и ушёл — так же неожиданно, как и появился. Ещё немного посидев и полюбовавшись степным пейзажем, Бхулак тоже возвратился в дом Енё, где ему была предложена пища.
— Ты говорил с Айци, — заметил за едой глава дома. — Чего он хотел?
— Знать о дальних краях.
— Пусть сам и исчезнет в них, — мрачно проговорил Енё. — Вместе со своими змеями.
— Кто такие змеи? — спросил Бхулак, но хозяин не ответил, а вместо того сказал:
— Мне кажется, ты необычный человек. Может быть, это сам Хозяин коней наслал на тебя волков, а нас прислал тебе на помощь.
Бхулак молчал, ожидая продолжения.
— Оставайся в моём доме столько, сколько захочешь, — предложил Емё. — Тебе предстоит долгий путь, а зимой в степи он опасен.
Предложение было хорошее: Бхулак и сам подумывал попросить хозяев оставить его до весны. Поводырь ведь его не торопил — времени на миссию было ещё много, пара сотен лет точно...
— Ты найдешь здесь пищу и кров, — продолжал между тем Емё. — И ещё...
Кивком головы он подозвал одну из сидящих у стен женщин. Это была давешняя девица, доившая кобылу, совсем юная, с прехорошеньким, хоть и местами перепачканным сажей личиком. Потупив глаза, она подошла к беседующим у очага мужчинам
— Это Кацве, одна из моих дочерей, — представил её Емё. — Она станет тебе хорошей женой, пока ты живешь с лэвали. И род твой продолжится в нашем народе.
Такие обычаи бытовали у многих племён, и суть их именно в том, чтобы влить в свой род семя сильного пришельца. Ничего плохого Бхулак в этом не видел — в конце концов, плодить детей и распространять среди людей своё потомство и было одной из его задач, как эмиссара небесных тьюи. А девушка ему нравилась...
— Спасибо тебе, Емё, — произнёс он с теплотой в голосе. — Ты добрый человек и мудрый вождь.
Когда дом стал отходить ко сну, Бхулак тоже забрался на покрытые душистым сеном и конскими шкурами полати. Тогда Кацве пришла к нему. Он пододвинулся, и девушка тихо улеглась на спину, не промолвив ни слова, словно бы даже дышать перестала.
Он знал множество женщин... может, тысячи — никогда не считал. Но до сих пор удивительным образом умел воспринимать в такие моменты каждую из них, как чудо. Кем бы они ни были: гордой смуглой египетской принцессой, изощрённой храмовой блудницей из Ура или конопатой простушкой из маленького охотничьего племени, скитающегося между дремучими лесами и хмурым студёным морем — каждая из них, даря свою любовь, творила волшебство. И чудом было это человеческое соединение, в болезненной и прекрасной страсти созидающее жизнь — которая сама по себе есть величайшее чудо, огненным цветком распустившееся в бесконечной мертвенной пустоте...
Он привстал на локте и легко положил руку на её покрытый испариной лоб. Девушка внешне никак не отозвалась на его прикосновение, но он почуял, как она вся сжалась внутри от томительного предчувствия. Склонился над ней и легко прикоснулся губами сначала ко лбу, потом к прикрытым векам. Она полуобернулась к нему, слегка поджав ноги, а он вслепую нашёл рукой её маленькую босую стопу и стал гладить, потом выше, приподнимая длинную расшитую рубаху, под которой не было ничего.
Она, конечно, уже имела какой-то опыт в этих делах, разогревалась быстро. Это хорошо. Он ощущал её запах — запах молодого женского тела, не слишком чистого, надо признать. Конечно — местные обитатели купались не слишком часто и лишь в реке, но ведь это летом... Ему было всё равно: он чувствовал себя словно бы лежащим на только что вспаханной, но пока ещё не засеянной земле, мягкой, пушистой, источающей сильные сырые запахи. Кто же думает в такие мгновения, приятны они или нет — лишь одно казалось сейчас важным: всё возрастающее и крепнувшее желание поскорее засеять эту пашню...
Он резко задрал подол, рука его достигла сокровенного и пальцы его начали там искусной танец, схожий с игрой на флейте. Кацве обхватила руками его шею и скрыла лицо на груди, усиленно сдерживая рвущийся из неё крик наслаждения. Но удавалось ей это недолго...
— Ты как лось... сильный и добрый, — пролепетала девушка в полузабытье, когда исполнилась вечность этой ночи.
Сообщение № 834.282/09 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99...
Дополнение к аналитической записке о миссии «Основание империи».
...С другой стороны часть лэвали осталась в парадигме старого культа, который, однако, из-за радикальных социально-экономических трансформаций, значительно видоизменился. Он приобрёл агрессивные черты, а также значительно нарастил и усложнил технологии использования неочевидных натуральных энергий. Подобные идеологические схемы для целей Нации являются наиболее благоприятными.
Последователи модернизированного культа женского божества в среде лэвали в настоящий момент формируются в консорцию («люди-змеи»), которая с высокой вероятностью станет ядром эносообщества, ключевого для реализации последующих глобальных операций эмиссара, стратегии которых мною в настоящее время разрабатываются
Примечание 1
Очевидно, что для целей Нации необходимо оказывать всяческую поддержку мульту Матери змей у лэвали. Однако, принимая во внимание психологическую конфигурацию представителя Бхулака, очевидно и то, что он будет препятствовать данным действиям. Потому я не поставил его в известность о моих целях в отношении лэвали, тем более что результаты его действий и без того вполне укладываются в мою стратегию.
Междуречье Иртыша и Ишима. Селение коневодов. 2889 год до н.э.
...Змеи появились спустя луну после того, как он пришёл в посёлок. За это время он уже почти полностью сжился с лэвали — как и со всеми встречаемыми им племенами. Он трудился и развлекался с ними: ходил на охоту, ухаживал за лошадьми, даже научился от Кацве доить кобылиц — что как бы не очень пристало охотнику и мужу, но казалось ему любопытным, а на условности он уже давно не слишком обращал внимание. Вечером пел с мужчинами вокруг очагов в домах, днём играл с ними в их довольно суровые игры, например, когда десяток парней всеми способами старались отобрать друг у друга деревянную чурку. Научился он и скользить на лыжах, прицепившись к коню — чем очень удивил местных, поскольку этому они обучались с детства и считали, что чужак совершить такое нипочём не сможет. Но Бхулак и не был тут чужаком больше.
Кацве, кажется, испытывала радость от их отношений, хотя понимала, что он рано или поздно уйдёт, с Емё он вёл долгие доверительные беседы, с другими мужчинами всякое бывало, но откровенной вражды к нему никто не выказывал. А вот колдуна Айци он с первой встречи так и не видел — тот не жил постоянно в этой деревне, а где — об этот тут особенно не распространялись. Да и вряд ли большинству жителей хотелось бы оставить его надолго — женомужа они не слишком любили, хоть и прибегали к его помощи, когда заболевали или испытывали другие горести... Впрочем, как заметил Бхулак, встречались здесь хоть и немногочисленные, но горячие почитатели Айци — в основном из молодых парней, не пьющих молоко, не едящих творог и не желавших кланяться Хозяину коней в доме-молельне или идти в паломничество к посвящённой этому богу далёкой каменной башне.
