Допив последний глоток вина, он похлопал себя по бедрам и встал. Перехватив управляющего, он крепко в него вцепился и спросил, сгорая от нетерпения:

– Мы можем пойти в квартал Нефритовой россыпи прямо сейчас? Ты должен держать слово!

– Эй, погоди-ка минутку, лекарь! Не слишком ли ты торопишься? Так недобросовестно относишься к своей работе! – Чжу Янь нахмурилась и взглянула на ребенка. – Раз уж ты пришел, осмотри его повнимательнее. Взгляни-ка, что это за опухоль у него на животе? Это что-то серьезное?

Ребенок был завернут в большую шаль, так что увидеть странный нарост было сложно. Но когда Чжу Янь развернула полотно, взгляд доктора Шэнь Ту перестал быть равнодушным. Старик тут же забыл, что страстно желал оказаться в обществе прекрасных и доступных женщин. Он немедленно подошел, и выражение его лица стало серьезным и сосредоточенным. Аккуратно нажав на живот ребенка, он сказал с сомнением:

– Странно. Это не опухоль.

– Не опухоль? Правда? – На душе Чжу Янь было по-прежнему тревожно. – Может быть, брюшная водянка?[28]

– Нет.

Доктор Шэнь Ту продолжал давить на нижнюю часть живота ребенка, переместив пальцы в точку ци-хай[29]. Он нажал сильнее, но дитя моря, успевший прийти в себя, лишь нахмурился. На его лице не было признаков сильной боли.

– Очень странно, – повторил доктор Шэнь Ту. – Там внутри как будто бы плод, зародыш!

– Что? – закричала Чжу Янь, подскакивая с места. – Зародыш?

Те, кто сейчас находились в комнате, были ошеломлены не меньше княжны. Все взгляды обратились на ребенка. Такой маленький, худой и бледный. По человеческим меркам он выглядел лет на шесть-семь, а будучи русалкой, еще даже не определил свой пол. Нет, это полная ерунда.

– А! Ты ведь пошутил, да? – Чжу Янь захохотала в голос, заставив всех, кто был в комнате, тоже рассмеяться. – Ведь маленький ребенок не может быть беременным!

– Я никогда не шучу! – Лекарь Шэнь Ту внезапно пришел в ярость. Он сгреб ребенка в охапку, положил на стол и, крепко сжав его живот худыми, словно кости, руками, прорычал: – Здесь плод! Мертвый плод! Если не веришь моим словам, прикажи принести нож, я вскрою его живот прямо сейчас! Если я окажусь не прав, то отрежу себе голову! Если прав – ты отрежешь свою!

Он свирепо смотрел на Чжу Янь:

– Что скажешь? Осмелишься ли ты заключить со мной пари?

Чжу Янь ошеломил его напор. Она не сразу нашла, что ответить. Ее характер приказывал взбунтоваться, разнести старика в пух и прах. Но сейчас, глядя на лежащего на столе беззащитного ребенка, неспособного даже пошевелиться, она сдержалась и проглотила готовые вырваться наружу слова. Переведя дыхание, Чжу Янь неохотно заговорила:

– Но как внутри него мог оказаться мертвый зародыш?

– Откуда мне знать?! – злобно прошипел лекарь, убирая руки.

Ребенок, все это время с отвращением и ненавистью наблюдавший за происходящим, наконец-то получил некоторую свободу и что есть сил задергался, пытаясь перевернуться. Чжу Янь с жалостью смотрела на его потуги и в конце концов подняла и прижала звереныша к груди. Тот выдохнул с облегчением и затих.

– А родители ребенка? Где они? – Доктор Шэнь Ту присел, и нянюшка снова наполнила его чарку. – Поди и спроси у них, они должны что-нибудь знать.

– Родителей нет, – покачала головой княжна.

– Тогда, может быть, братья или сестры? – допытывался старик. – Есть хоть кто-то, кто может ответить на этот вопрос?

Чжу Янь вздохнула:

– Видимо, нет. Он сирота.

– Тогда будет трудно узнать… – Лекарь Шэнь Ту допил вино, утер ладонью рот и поднял к небу палец. – Но позволь мне угадать. Я знаю лишь одну возможность, хоть она и слишком мала.

– Какую? – спросила Чжу Янь.

– Плод у него в животе появился еще тогда, когда ребенок был в материнском чреве, – старик протянул руку к детенышу, которого Чжу Янь по-прежнему прижимала к себе, и снова внимательно осмотрел опухоль. – Иначе говоря, это его брат.

– Брат?! – потрясенно выпалила княжна.

– Есть прецедент, – покачал головой доктор Шэнь Ту. – Я встречался с подобным случаем раньше. Это была русалка, носившая под сердцем двойню. Но во время беременности у нее наблюдался крайний недостаток питательных веществ, настолько катастрофический, что жить в утробе мог только один ребенок. К моменту, когда пришло время рожать, второй эмбрион исчез без следа. Он не был рожден, но и внутри матери его не оказалось.

– И куда же он делся? – пробормотала Чжу Янь.

– Был съеден! – по слогам произнес доктор Шэнь Ту. – Второй ребенок в борьбе за питательные вещества поглотил своего брата в утробе матери. И потому выжил.

Княжна застыла, боясь поверить словам старика. Она медленно опустила голову и посмотрела на изможденного ребенка у себя на руках. Услышав заключение врача, маленький представитель морского народа задрожал. Не сказав ни слова и не желая никого видеть, он отвернулся. В глазах его плескались ненависть и отвращение.

– Конечно, сам он об этом не помнит, – покачал головой старик. – Он ведь был всего лишь эмбрионом. Какие у него могут быть воспоминания? Все, что он делал, он делал инстинктивно.

Чжу Янь прижала Щеночка к себе и прикоснулась к его мягким аквамариновым волосам. Секунду поколебавшись, она все же спросила:

– Тогда… этот мертвый плод… его можно удалить?

– А? Княжна желает его удалить? – Лекарь Шэнь Ту вдруг приободрился, и настроение его заметно улучшилось. – Превосходно! Подобные случаи очень редко встречаются. Можно сказать, что нам очень повезло! Я сам! Сам! Когда я смогу сделать операцию?

Чжу Янь не ответила, задумчиво глядя на ребенка. Тот тоже молча смотрел на нее своими бездонными бирюзовыми глазами, словно маленький зверек, который угодил в глубокий колодец и не может выбраться. Княжна вдруг нахмурилась и с беспокойством спросила:

– Это большой риск – извлечь мертвый плод?

– Большой, конечно, большой! Эта операция во много раз сложнее, чем удаление хвоста русалки. Вероятность благоприятного исхода очень мала. Пожалуй, выживаемость составит один к десяти, – лекарь Шэнь Ту покачал головой. – Не стану скрывать, в прошлый раз умерли все трое – и мать, и дети. Никого не удалось спасти.

Ребенок на руках у Чжу Янь вздрогнул. Княжна тоже испугалась и поспешила отказаться:

– Тогда забудь об этом!

– Ты действительно отказываешься от операции? – Лекарь Шэнь Ту был немного разочарован. Он посмотрел на ребенка и подчеркнуто медленно произнес: – Если позволить мертвому плоду остаться в теле этой русалки, по моим подсчетам, она не доживет и до ста лет. К тому времени я умру, и вряд ли во всем мире найдется еще хоть один человек, кто сможет провести эту операцию. А значит, у этого ребенка не останется ни единого шанса на жизнь.

Руки Чжу Янь задрожали. Нахмурившись, она смотрела на Щеночка. Ребенок сжался в ее объятиях, но на его худом и бледном лице не отразилась ни одна эмоция. Он молчал. Возможно ли, что Щеночек желает сосуществовать в одном теле со своим мертвым братом, пока не придет час его смерти?

– Нет, все же нет, – стиснула зубы княжна, отвергая предложение.

– Какая жалость! Поистине прекрасный экземпляр! – Лекарь Шэнь Ту покачал головой, снова и снова бросая на ребенка оценивающий взгляд и прищелкивая языком, словно изучал редчайшее ювелирное украшение. – Несколько десятилетий я «потрошу драконов» и никогда еще не видел столь красивого лица. Если бы не эта опухоль на животе, его можно было бы продать просто по заоблачной цене! Даже придворная певица Цю Шуй не была так прекрасна…

Ребенок с отвращением пытался уклониться от пальцев старика, которыми он безостановочно в него тыкал. Во взгляде звереныша читалась ненависть. Казалось, дай ему волю, и он загрызет доктора насмерть.

– Эй? А это что?

Не обращая внимания на брыкания ребенка, старый Потрошитель драконов повернул его к себе спиной и вдруг застыл. Затем он резко дернулся, почти воткнувшись кончиком носа в худую, обтянутую пергаментной кожей спину маленького жителя моря. В его блеклых старческих глазах отразилось недоумение и волнение.