– Как бы там ни было, за него можно выручить кое-какие деньги. Даже если не выйдет его продать, всегда можно вырвать его глаза, чтобы получить темно-зеленые жемчужины. За них можно взять тысячу золотых монет! Если бы я был на месте этого купца, тоже не упустил бы дармовой товар!

Споры вокруг не утихали, и множество глаз было приковано к двум несчастным русалкам. Их оглядывали с головы до ног, оценивая, словно товар. И каждый торговец отстаивал свое мнение.

В конце концов, у купцов из Западной пустоши никогда не было возможности вылавливать русалок для продажи, в отличие от торговцев с южного побережья. А высокие цены на морских жителей, что на Восточном, что на Западном рынках Лиственного города сделали русалок недосягаемыми для большинства из них. Поэтому сейчас торговцы жадно разглядывали невиданных существ.

Но ребенку было все равно, он смотрел только на мать. Чжу Янь поддерживала наложницу Юй за вялую спину – русалка слишком много времени провела в сосуде для вина. Ее позвоночник был изломан, и она не могла держать его прямо. От ее тела исходил характерный только для жителей моря холод. Жизнь едва теплилась в умирающем теле. И все же в какой-то момент наложнице Юй стало немного лучше, и она посмотрела на княжну почти осмысленным взглядом. Ее бледные губы зашевелились, силясь что-то сказать, но, конечно, не произнесли ни слова.

– Не беспокойся. Женщина, которая причинила тебе так много зла, поймана. Ее отвезут в императорский дворец, чтобы казнить, разорвав тело пятеркой коней! А ее сын умер прямо у нее на глазах! Зло получило возмездие! – Чжу Янь обхватила русалку за плечи и прошептала на ухо: – Я заберу тебя в Лиственный город и найду врача, который осмотрит тебя. Ладно?

Эти слова, похоже, взбодрили находящуюся на пороге смерти наложницу Юй. Она вдруг распахнула глаза и твердо посмотрела на Чжу Янь. Русалка открыла рот, уголки ее губ изогнулись, и она тихо засмеялась.

– Мама! – душераздирающе закричал ребенок. – Мамочка!

Наложница Юй медленно перевела взгляд на ребенка, будто желая приласкать его и погладить по голове, но у нее не было рук. Она закричала и отчаянно дернулась вперед, стараясь дотянуться до ребенка щекой и прижаться к его лицу.

Сердце Чжу Янь защемило. Стараясь не разрыдаться, она порывисто обхватила русалку и наклонила в сторону ребенка.

Наложница Юй изо всех сил приникла к его маленькому личику и нежно поцеловала в лоб.

– Мама! Мамочка! – строптивый и угрюмый ребенок не сдержался и расплакался, крепко обняв мать за шею. – Не бросай меня!

В глазах наложницы Юй тоже появились слезы. Она прерывисто задышала, не отрывая взгляд от ребенка, а затем повернула голову к Чжу Янь. В ее тусклых туманных глазах промелькнула мольба. Она с трудом разомкнула рот.

– Не беспокойся! Положись на меня! – Чжу Янь понимала, какое значение имеют ее слова для умирающей русалки. Кровь зашумела в ее жилах, сердце забилось быстрее, и она пылко пообещала: – Пока я рядом, никто не посмеет обидеть твоего ребенка!

Наложница Юй благодарно посмотрела на княжну и медленно опустила голову. Искрящиеся слезы одна за другой скатывались из уголков глаз, стекая по грязному изможденному лицу, и падали на шерстяное одеяло, превращаясь в жемчужины.

Столпившиеся торговцы ахнули и невольно шагнули вперед.

– Русалочий жемчуг! Жемчужина из слезы русалки!

– О Небеса! Я впервые вижу такое!

– Сколько же стоит одна такая жемчужина? Одну золотую монету?

Болтовня и гам вокруг не прекращались, но слезы наложницы Юй уже высохли. Она в последний раз с нежностью взглянула на ребенка и вдруг уронила голову на сгиб локтя Чжу Янь. Сердце в груди русалки билось все медленнее, пока не остановилось совсем.

Чжу Янь застыла на мгновение, а затем медленно опустила руку.

– Она… она умерла?

– Проваливай! – Ребенок задрожал, стремительно налетел на Чжу Янь и отбросил ее руку от тела матери. Он крепко обнял еще теплый труп и зарычал: – Не прикасайся к ней!

– Чего ты хочешь? – удивилась Чжу Янь. – Твоя мать уже мертва!

Но ребенок не обращал на нее внимания. Дрожа всем телом, бледный, почти серый, он молча заворачивал тело матери в шерстяные одеяла. Аккуратно и бережно стянув углы, он волоком потащил труп подальше от толпы, упрямо желая унести мать из этого места.

– Эй! – выкрикнул хозяин шерстяных одеял, но, испуганно взглянув на Чжу Янь, затих.

Каждое из этих одеял стоило золотую монету. К тому же, даже если эта русалка умерла, не забрать ее глаза будет расточительством! Глаза русалок – это настоящее сокровище. Нужно лишь выковырнуть их серебряным ножом и подержать в чистой воде. А в Лиственном городе нетрудно найти мастера, который превратит их в пару великолепных темно-зеленых жемчужин, а те можно продать за хорошую цену. Возможно, они будут стоить дороже, чем весь прочий товар.

Однако, взглянув на княжну из клана Чи, никто не осмелился на опрометчивый поступок.

– Почему ты уходишь? – Чжу Янь была обескуражена и начинала закипать. – Ты не слышал, что перед смертью твоя мать просила меня позаботиться о тебе? Куда ты собираешься идти один?

Ребенок даже не обернулся, пропустив ее слова мимо ушей.

– Ты оглох? – заорала Чжу Янь, нахмурившись. – Эй, ты, быстро вернись!

Ребенок по-прежнему шел вперед, не думая останавливаться, сдерживая слезы и не вымолвив ни единого звука. Ноша была слишком велика для маленького тельца, худенькие ручки и тонкие ножки непрерывно дрожали. Он шел очень медленно, а порой почти полз по главному тракту.

Столпившиеся вокруг купцы обменивались многозначительными взглядами, на их лицах была написана досада. Это измученное дитя из морского народа, пожалуй, не пройдет нескольких ли и умрет прямо на дороге. Но даже если по счастливой случайности ребенок доберется до Лиственного города живым без купчей грамоты на раба и без покровительства хозяина, его тут же схватят, как беглого раба, и отвезут на рынок, чтобы продать. Так не лучше ли схватить его сейчас?

Дворец клана Чи, в конце концов, стал бы для него лучшим пристанищем. Чжу Янь еще несколько раз крикнула в спину ребенку, но тот упорно волочил тело матери, шаг за шагом продвигаясь вперед. Княжна вспылила, хлестнула плеткой, которую все еще сжимала в руках, и яростно выкрикнула:

– Никто не смеет его останавливать! Пусть он уходит!

Перегородившая путь толпа вмиг расступилась, освобождая дорогу.

В этот момент ребенок, наконец, повернул голову и взглянул на Чжу Янь. Его бездонные бирюзовые глаза, подобные безбрежному, но вовсе не ясному океану, смотрели холодно и враждебно, с ненавистью, пробирающей до самых костей.

– Хочу узнать, как далеко ты сможешь уйти, – Чжу Янь холодно усмехнулась. Указав на ребенка рукоятью хлыста, она сказала: – Щенок, ты не различаешь добра и зла! Убирайся! Но когда ты будешь умирать от голода и холода или от жестокости людей, не смей возвращаться и просить моей помощи!

Ребенок свирепо взглянул на нее и побрел вперед, больше не оглядываясь. Чжу Янь сердито топнула ногой: жаль, что нельзя пройтись по спине этого щенка плеткой.

– Княжна, вам стоит поскорее вернуться в повозку, – донесся сзади голос няни Шэн. – Перестаньте выяснять здесь отношения, у нас совсем нет на это времени, если мы хотим вовремя успеть в Лиственный город.

Чжу Янь зашагала к экипажу. Ярость душила ее, но нельзя было позволить гневу выплеснуться наружу. Проходя мимо места, где только что умерла русалка, княжна увидела, как тот самый злополучный торговец и другие купцы, толкаясь и бранясь, подбирают с земли жемчужины, которыми плакало морское создание. Чжу Янь хмыкнула и ударила кнутом по жадно шарившим по земле рукам.

– Как смеешь ты подбирать слезы? Стража, доставьте его в резиденцию клана Чи. Должно быть, он невероятно храбр, что не побоялся подобрать бесхозную русалку, чтобы тайком продать ее на рынке!

Купец вскрикнул от боли и разжал пальцы, жемчуг рассыпался по земле. Он снова и снова умолял княжну о пощаде, но Чжу Янь уже запрыгнула в повозку.