– Ах, здесь по сравнению с Западной пустошью даже ветер уютный и приятный.
Чжу Янь высунулась из окна повозки, уперев подбородок в ладони. Она наблюдала за меняющимся перед глазами пейзажем, за только родившейся зеленью.
– Няня, еще далеко до Лиственного города? – капризно спросила она.
– Недалеко, к вечеру уже должны добраться. Ах вы, маленькая негодница! Сядьте, как приличествует княжне! – няня Шэн, недовольно бормоча, втянула ее обратно в повозку. – Не видите, как все смотрят на вас? Как может драгоценная дочь семьи Чи, одна из наследниц шести удельных княжеств, так беспечно показываться людям?
Чжу Янь вздохнула и послушно уселась в повозке, даже не огрызнувшись.
Старая женщина из Срединных равнин прожила в княжеском дворце более сорока лет и воспитала четыре поколения князей клана Чи. Чжу Янь тоже была ее воспитанницей. Поэтому, несмотря на то что с детства она не боялась ни неба, ни земли, к нянюшке княжна испытывала благоговейный трепет. После того как князь Чи перевел Юй Фэй и Юнь Ман на другую работу, он пригласил эту старую женщину, уже вышедшую на покой, и попросил ее сопровождать Чжу Янь в столицу Империи, чтобы заботиться о ней в пути.
Няне Шэн вот-вот должно было исполниться шестьдесят. Она жила во дворце в спокойствии и сытости, и если бы не тревога за Чжу Янь, ни за что не согласилась бы терпеть лишения долгой дороги и трясти свои старые кости на ухабах. Однако при всей своей импульсивности и упрямстве Чжу Янь не была неблагодарной, поэтому весь путь сдерживала свой характер.
– Вот, скушайте пастилу из красной фасоли, – няня Шэн передала блюдце с закуской. – А еще есть медовый марципан.
– Угу.
От скуки Чжу Янь не знала, чем заняться. Скатав в пальцах шарик, она положила его в рот и, не прожевав, спросила:
– Отец… он уже прибыл в Лиственный город?
– Должно быть, так, – пожала плечами няня Шэн. – Господин сказал, что ему нужно обсудить что-то важное с князем Бай.
– Что-то важное? А что? – раздраженно буркнула Чжу Янь себе под нос. – Ничего не сказал. Уехал глубокой ночью, бросив меня здесь. Хм, если я воспользуюсь магией, то очень скоро догоню его!
– Не безобразничайте! – няня Шэн нахмурилась. – На этот раз, вступая в столицу, вы должны быть скромной и достойной. Не вздумайте своевольничать и использовать ваши дурацкие заклинания. Императорский двор величествен и строг. Даже шесть удельных князей не осмеливаются поступать по своему разумению. Если будете вести себя как ребенок, попадете в беду.
– Ох! – Чжу Янь не сдержалась. – Я совсем не ребенок! Я уже вдова!
– Ах ты… – Няня Шэн не нашла приличных слов и еще полдня дулась и молчала.
Повозка, громыхая, двигалась вперед по главному тракту, и поначалу дорога была почти пуста. Но когда они проехали почтовую станцию Ханьхай, вереница конных заполнила весь тракт. Груженные тюками и ящиками лошади, усталые люди, торопясь и толкаясь, двигались в сторону столицы.
– Ого, почему так много народу? – Чжу Янь снова выглянула из окна, раздвинув занавески, но, увидев выражение лица няни Шэн, быстро их задернула. Осторожно приподняв уголок ткани, она тайком наблюдала за конной вереницей.
Было очевидно, что караван шел из Западной пустоши – на крупах лошадей стояли клейма всех четырех племен: Саци, Маньэргэ, Датань и Хоту. Все эти люди прибыли с разных уголков Пустоши, но встретились здесь, на этом тракте, направляясь в Лиственный город.
Лиственный город располагался на южной стороне Зеркального озера, в месте, где озеро соединялось с морем, и являлся главным центром торговли всей Облачной пустоши. Будь то купцы из Империи или торговцы из Срединных равнин и Семи морей, все были готовы мириться с тяготами дальнего пути, чтобы продать свои товары по хорошим ценам. После долгой зимы купцы из Западной пустоши вели сквозь пустыню стада коров и отары овец, везли сабли и железную утварь, чтобы обменять их в Лиственном городе на соль, чай и ткани.
Над вереницей повозок, где ехала Чжу Янь и ее свита, развевалось знамя клана Чи. Воины личной гвардии скакали впереди, расчищая дорогу. Купеческие обозы останавливали лошадей и поспешно съезжали на обочину, почтительно пропуская княжескую процессию. Но, несмотря на это, скорость продвижения значительно замедлилась.
– Ой, нянюшка, посмотри! – Чжу Янь, с любопытством выглядывающая из-за занавески, закричала от восторга. – О Небо! Взгляни на это! Повозка, полная орлов-саланов!
Она указала на стоявшую у обочины повозку, запряженную двумя белыми лошадьми с золотыми звездами во лбу. На повозке стояла огромная, потрясающая воображение клетка. Внутри нее располагались грубые, толщиной в руку, перекладины, на которых сидели белые орлы – их было больше сотни. Каждая птица была окольцована и прикована к балке, клюв и когти были стянуты так, что двигались лишь глаза, яростные и беспомощные.
Чжу Янь удивилась:
– Где они достали так много орлов-саланов?
– Купили у пастухов. Есть умельцы, которые наловчились зарабатывать на этом, – небрежно отмахнулась няня Шэн. – Слышала, в императорском дворце и в Лиственном городе набирают популярность орлиные бои. Одного орла-салана можно купить у пастухов за пять серебряных монет, но после тренировки его можно продать в Лиственном городе уже за сто золотых чжу! Так что эта повозка может стоить больше десяти тысяч золотых монет!
– Угу, но посмотри, эти орлы такие несчастные, – Чжу Янь вздохнула. – Раньше они летали в небе и были свободны, а сейчас заперты в клетке для людской забавы.
– Ох, ваша маленькая головка слишком много думает, – улыбнулась няня Шэн. – Этих птиц полно в пустыне. Если бы их не поймали, они бы просто летали туда-сюда, пока не умерли от старости. Никакого толка! Уж лучше быть пойманным и проданным, чтобы пастух смог возместить свои расходы на домашнее хозяйство.
Чжу Янь поразмыслила и пришла к выводу, что в этих словах есть крупица истины. Она не стала возражать, хотя орлов ей было страшно жаль. Сердце княжны наполнилось печалью, и она поспешила отвернуться, что-то неразборчиво пробормотав.
Повозка с грохотом двигалась вперед. Скачущие впереди гвардейцы криком разгоняли купцов, которые поспешно уступали дорогу. Телеги торговых обозов, попадавшиеся навстречу, были нагружены коврами и мотками тонкой шерсти, говядиной и бараниной, золотой, серебряной и железной утварью. Иногда попадались повозки, груженные мехом – это были шкуры редких и ценных животных: рыси, степной лисицы, соболя, куницы, зайца-беляка. Также здесь были и живые звери: лоси и северные олени, измученные долгой дорогой до Лиственного города, где им было суждено быть проданными в особняки знатных и богатых людей для украшения их парков.
Чжу Янь стало грустно. Она опустила занавеску и принялась ковыряться серебряной ложкой в пастиле из красной фасоли. Но стоило ей взять миску, как повозка внезапно остановилась, дернувшись и проскрипев колесами по земле. Не удержав равновесия, Чжу Янь клюнула носом и почувствовала, как холодная и липкая пастила впечаталась ей в лоб.
– Княжна! Княжна! – Няня Шэн засуетилась и помогла ей подняться. – Вы в порядке?
– Я… я… – Чжу Янь обеими руками пыталась стереть клейкую массу с глаз и лба, ее волосы прилипли к лицу и выглядели весьма плачевно.
Няня Шэн достала платок и поспешно начала оттирать пастилу, не рискуя сказать что-либо в утешение. Но гнев уже разжег сердце Чжу Янь, она отдернула занавеску, чуть не сорвав ее к демонам, и высунулась наружу. Повернувшись к кучеру, она швырнула в него серебряную ложку, которую все еще сжимала в руках, и заорала:
– Убью! Нормально ехали, почему вдруг остановились?
– Княжна… умоляю, простите меня!
Серебряная ложечка ударила кучера аккурат по затылку, он поспешно спрыгнул с облучка и упал на колени перед Чжу Янь.
– Перед каретой вдруг возникло препятствие, и вашему ничтожному слуге пришлось резко осадить лошадей.
– Какое препятствие?
Княжна вытянула шею, озираясь по сторонам, и действительно увидела впереди, прямо посредине главного тракта, перевернутую повозку и кучу вывалившегося товара. Если бы возница не успел вовремя остановить лошадь, они бы налетели на эти вещи со всего размаха. Эта мысль заставила Чжу Янь разозлиться еще сильнее.
