— Ты хочешь сказать, что боялась за меня?

В конце концов, я заставила себя остановиться прямо перед ним, но в основном потому, что если бы я продолжала идти, то сбила бы его или обернулась вокруг него… или всё вместе. Он посмотрел на меня сверху вниз с каким-то чувством, которое, я была уверена, не смогу описать. Это было слишком серьёзно, слишком глубоко и в то же время достаточно нежно, чтобы заставить меня чувствовать себя в безопасности5. Такие эмоции просто не существовали в мире, в котором мы жили.

— Я и не пытаюсь тебе этого сказать, — возразила я. — Я просто не хотела, чтобы ты пострадал или что-то в этом роде. Нам нужно, чтобы все были в форме. Мы не можем допустить, чтобы ты превратился в плаксивую девчонку только потому, что какие-то большие плохие мужчины отобрали у тебя оружие.

— Ты же девочка, — без всякой надобности подметил он.

— Очень хорошо, Хендрикс, — поддразнила я его, чувствуя, как мои собственные губы расплываются в улыбке. — Ты умнее, чем кажешься.

Я заработала неизменный молниеносный хмурый взгляд, который получала каждый раз, когда пыталась пошутить с ним. Но потом он сказал:

— Похоже, ты прекрасно справляешься с ролью девочки.

— Это фигура речи, — хрипло прошептала я, так как он взял меня за руку и слегка потянул вперёд.

Моя свободная рука легла на его бьющееся сердце, как будто я держала его в своей руке.

— Мы выберемся отсюда, Риган, — пообещал Хендрикс. — А когда ты закончишь играть жену Вона, мы сможем вернуться к тому, чем занимались раньше.

Я прочистила горло и облизала губы, прежде чем тупо спросить:

— Это тоже фигура речи?

Его глаза блеснули, откликнувшись на мой ответ, и он наклонил голову всего на пару сантиметров ближе к моей.

— Риган, приготовься к ужину. Мы выходим через полчаса, — выкрикнул Харрисон с порога.

Мы с Хендриксом отскочили друг от друга. Я почувствовала, что краснею, но ничего не могла с этим поделать. Хендрикс был полон решимости довести меня до сердечного приступа, а вселенная была полна решимости заставить нас соблюдать правило учебника, то самое, когда на танцах в средней школе нужно было держаться друг от друга на расстоянии учебника.

— Харрисон, мы тут кое-чем заняты, — проворчал Хендрикс.

— О, привет, Хендрикс, — искренне удивился Харрисон. — Хорошо, что ты не умер.

У меня отвисла челюсть. Вот как мы теперь будем вести себя? Будем такими бесцеремонными?

— Убирайся отсюда, — Хендрикс вытолкал своего младшего брата в коридор и прожигал его взглядом, пока тот не скрылся в другой комнате.

Он обернулся с полуулыбкой на лице, и хотя это было очень мило и превратило моё сердце в большую липкую лужу, он, казалось, хотел вернуться обратно к… тому, что мы делали, или хм, собирались сделать.

Что меня всерьёз напугало.

Поэтому я сделала единственное, что могла бы сделать девушка в моём положении: положила руки ему на плечи и вытолкала из комнаты, решив захлопнуть и запереть за ним дверь.

— Пока, Хендрикс, — крикнула я ему, пока он стоял в растерянности и одиночестве. — Я тоже считаю, что хорошо, что ты не умер.

Он игриво показал мне средний палец как раз перед тем, как я закрыла дверь. Ужин вдруг показался мне не таким уж плохим событием. Иметь дело с братьями Паркер было намного опаснее, чем идти на ужин с кучкой странных ополченцев, которые потенциально могли заставить Хейли и меня жить в их проститутском доме, выполняя немыслимые услуги в обмен на сигареты.

— Что ты делаешь? — ахнула я, когда Вон наклонился и нежно поцеловал меня в щёку.

— Извини, — нервозно выдохнул Вон. — Я просто играю роль мужа и заявляю свои права. Мне надоело, что все эти мужчины смотрят на тебя так, словно ты их следующее блюдо.

— Ах да, — я откашлялась и улыбнулась какой-то клоунской улыбкой, которая обычно встречается в фильмах ужасов, но всё же это была улыбка. — Я просто не ожидала этого.

— Пожалуйста, расслабься, — тихо попросил Вон.

Он обнял меня за плечи и накрыл мой бицепс своей сильной рукой.

— Это не совсем то окружение, в котором я чувствую себя комфортно, чтобы расслабиться, — тихо всхлипнула я. — У меня такое чувство, будто меня передёргивает, я всё время тянусь за пистолетом, которого нет.

— Понимаю, о чём ты, — посочувствовал Вон. — Эти парни словно вышли из кошмаров. Мы выберемся отсюда. Я обещаю, Риган. До сих пор они не делали никаких откровенно устрашающих угроз, чтобы удержать нас здесь. Думаю, что они просто пытаются понять систему, так как всё остальное их подвело. Их действия продиктованы страхом. Мы просто должны быть уверены, что не заставим их бояться.

Я кивнула, соглашаясь с его мудростью.

— Это я понимаю. Я хочу сказать, что большинство моих действий тоже продиктовано страхом.

Вон повернулся ко мне, его голубые глаза, почти такие же, как у его младшего брата, читали меня, анализировали с таким большим умом, что мне захотелось спрятаться от мощи его взгляда.

— Ты не под властью страха, Риган, ни капельки. Скорее, это инстинкт выживания, желание защитить и цель, которую ты хочешь достичь. Но в тебе есть гораздо большее, чем просто страх. Вот что отличает тебя от тех женщин, которые там сидят.

Вон указал на столик в дальнем углу, заполненный женщинами. От них веяло смятением и депрессией. Это можно было понять по их пустым глазам и пугливому поведению. И дело не в том, какой образ жизни они вели, а в том, что от них исходило нечто, как аромат духов. Можно было почувствовать, как они были напуганы, как верили, что это всё, что осталось в жизни. Единственное, что я могла сказать о Гэри, так это то, что вряд ли он похитил этих женщин или заставил их жить в каком-то подобии полужизни, в которой они существовали. Это был их выбор, они не видели ничего другого. Женщины, удерживаемые против их воли, не вели бы себя так… покорно.

— А что насчёт тебя, Вон? — я оторвала взгляд от тех женщин, вид которых разрывал моё сердце на части, и стала искать искренность в выражении его лица. — Что же тебя так мотивирует?

— Любовь, — просто ответил он. — Я люблю свою семью. Ради неё я пойду на всё, лишь бы они были в безопасности.

— И ты думаешь нам этого достаточно? Твоей любви и моей одержимости выживанием?

Лёгкая улыбка тронула его губы, и он склонился ближе, как будто делился со мной секретом.

— Любовь — самый сильный из всех мотиватор, Риган. Сильнее страха, сильнее ненависти, сильнее всего остального, что существует. Любви более чем достаточно, чтобы выжить, её вполне достаточно, чтобы жить.

Его слова прозвучали как удар в грудь, поразивший меня с такой силой. Слёзы защипали уголки моих глаз, и я заставила их отступить, подтолкнула их туда, где они не угрожали снова показать мою слабость.

— А как же я?

— Пока что достаточно просто выживания, Риган. А когда необходимость в этом отпадёт, ты снова научишься любить. Я знаю это, я верю в тебя.

Я содрогнулась от такого свирепого и всепоглощающего жара, который потёк от моей груди к конечностям, вниз к кончикам пальцев рук и ног.

— Ты это знаешь?

— Ты способна на всё, Риган. Так почему не любовь? Возможно, сначала тебе придётся научиться доверять и надеяться, но любовь будет. Я это вижу, — он одарил меня широкой, захватывающей дух улыбкой и вернулся к своему ужину.

Я ошеломлённо сидела с открытым ртом. Откуда взялись эти парни? И почему они так много значат для моего выживания?

Мы с Хейли прожили без них два года, и за ту неделю, что мы их знали, они вошли в нашу жизнь и захватили власть. Теперь я не могла представить себе жизни без них, без их защиты или волнения о том, что с ними случится.

В мире осталось ещё так много разных людей, с которыми мы могли бы столкнуться, к примеру, такие как Гэри и его банда чудаков. Вместо этого мы встречаем мужчин, которые знают, как любить и ценить друг друга и нас, защищают друг друга, чтобы не просто пережить этот конец света, но и продолжить жить дальше.