Я вкратце пересказал ситуацию, чтобы больше на нее не отвлекаться.

— В общем, идея провести в Новокиневске большой летний рок-фестиваль и задействовать чуть более авторитетные площадки, чем «химики», мне показалась весьма перспективной. Чтобы на стадионах, по-взрослому… А в нынешней ситуации хорошую идею, как видишь, могут запороть еще до начала. Замах на миллион, а получиться может очередная местечковая тусовочка ни о чем. И новокиневцы останутся без хорошего мероприятия.

— Предлагаешь перехватить инициативу? — взгляд Василия стал цепким. При упоминании стадиона. — А сам что?

— Я сразу про тебя подумал, — сказал я. — У меня может административного ресурса не хватить. И авторитетности. В некоторые кабинеты меня с моими внешними данными вообще не пустят.

— Сечешь фишку, Вовчик, — самодовольно хмыкнул Василий. — И на каком этапе готовности сия инициатива? Кстати, а что там ты про второй фестиваль еще говорил?

— Рокозеро? — спросил я. — Тут другая ситуация. Это рок-клубовская оппозиция затевает, в пику Банкину.

— Эх, модно нынче быть в оппозиции, хлебом не корми, дай на броневик залезть… — Василий покачал головой. — А эти что?

Я напряг память, силясь вспомнить откровения своих однокашников из своего будущего-прошлого. Не мелькало ли там некое «Рокозеро» как хоть что-то культовое…

Нет, не мелькало. Ну или я пропустил эту информацию мимо ушей, не сочтя важной.

— В принципе, идея тоже не самая плохая, — сказал я. — Камерный опен-эйр за городом. Или, говоря простым языком, пьянка на даче с гитарами.

— Слууушай… — Василий навалился на стол грудью, глаза его азартно заблестели. — А что если нам поддержать оба фестиваля?

— Оба? — я приподнял бровь.

— Ну вот смотри, — Василий хлопнул по столу одной ладонью. — Нам так и так придется приглашать кого-то из звезд, верно?

— Верно, — кивнул я.

— То есть, в любом случае закидывать кучу удочек, — продолжил Василий. — Вот и прикинь. Приглашаем мы того же Бутусова на «Рок-Виски-Браво». И он даже соглашается и приезжает. Но если фестивалей будет два, с зазором, скажем, неделю, то можно будет ему продать еще пару сольников в городе. Выгоднее ему будет ехать, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я.

— А еще зрители и вся эта тусовочная шушера, — Василий хлопнул по столу другой ладонью. — Вот ты говоришь, этот «рокозеро» — оппозиционный. Значит туда придут какие-то другие люди, чем на тот же «Виски-Браво», так?

— Так, — я снова кивнул. Логика рассуждений Василия мне уже была понятна, просто мне нравилось его слушать. Василий был для меня, можно сказать, живым примером мема «а что, так можно было что ли⁈»

— Так значит, если мы по уму оба фестиваля организуем, то сострижем и ту поляну, и другую!

Честно говоря, насчет численности этой самой «рок-оппозиции» у меня были определенные сомнения. Но тут вопрос был скорее в качественной рекламе. И в ее охвате. Лето в Новокиневске довольно короткое, так что местные жители всегда старались взять от него все. Почему бы и не дать им два разноформатных рок-фестиваля? Один — со стадионом, пивными ларьками и ревущими колонками. Второй — уютный загородный фест, с открытой сценой и проживанием в палатках. И тот, и другой форматы — ни разу не новаторство. Те же КСП-шники чуть ли не с шестидесятых мотаются в свои леса и поют там в свое удовольствие на открытых сценах. А если еще и байкров к этому делу присоседить, то «Рок-озеро» запросто может стать и культовым событием…

— Так что скажешь? — требовательно потормошил меня Василий.

— Что значит, что я скажу? — засмеялся я. — Звучит так, будто это не я пришел тебя убеждать вписаться за честь новокиневского рока и вытащить местный фест из пучины кризиса, а…

— Я насчет двух фестивалей, — пояснил Василий.

— Да я сразу был согласен, — ухмыльнулся я. — Ты же меня знаешь, я за любой движняк!

— Значит, заметано! — Василий вскочил и заходил вдоль стеллажа. — Получается, что мне в твоем рок-клубе делать нечего. Меня там за своего никогда не примут, могут еще и ощериться. Что, мол, еще за дядя такой…

— Рок-клуб я беру на себя, — сказал я.

— Заметано, — Василий побарабанил пальцами по столу. — А я пока закину несколько удочек по своим каналам. Гена этот питерский, тот еще крокодил. Так и молчит ведь. Да и хрен с ним, без него справимся!

— Весна наступила, может и оттает скоро, — сказал я.

— Может и оттает… — медленно кивнул Василий. — Так, все! У меня руки зачесались, надо уже делать что-то. И микрофон свой не забудь!

— А может зря я все это затеял? — Леонид Карлович завозился, прилаживая ремень безопасности. — Вот для чего мне это? Мне ведь и сейчас неплохо живется, как-то снимаем ведь, артистов находим. Недавно вот венгры у меня купили семь фильмов…

— Что это еще за попытка дезертирства⁈ — весело возмутился дядя Вова с заднего сидения. — А ну соберись! Ты же гениальный режиссер фильмов для взрослых, а не какой-то там…

Дядя Вова покрутил рукой, будто пытаясь подобрать подходящее слово. А я вырулил из двора и неспешно покатил по пустым улицам Новокиневска в сторону «Буревестника». Вроде когда смотришь на город со стороны пешехода, улицы пустыми не выглядят. Машины ездят же. И автобусы с троллейбусами. И даже на пешеходных переходах приходится ждать. Это тебе не двадцатые годы двадцать первого, когда водители дисциплинированно притормаживают, когда видят человека на краю зебры…

Всерьез ощущаешь разницу, когда едешь за рулем. Чертовски мало машин. Крато мало. Наверняка статистика уже давно подсчитала, во сколько раз увеличилось за эти тридцать лет количество четырехколесных друзей…

— Да я не то, чтобы… — Леонид Карлович уставился на свои ботинки. — Просто как-то мне… нервно. Я полночи перед зеркалом репетировал свои реплики. И все равно кажется, что как дурак буду выглядеть.

— Не ссы, братан, я буду тебя подбадривать! — дядя Вова толкнул Леонида Карловича в плечо.

Леонид Карлович только шумно вздохнул и сцепил руки.

К чести отца Евы, он не пытался включить заднюю, уходить в глухой отказ и кричать, что был пьян, ничего не помню, значит не было. Он честно приоделся в парадную жилетку с вышитым узором и белоснежную рубашку с запонками. В общем, выглядел весьма презентабельно. Мандражировал только самую малость. Когда в машину садился. По запаху чувствовалось, что закинул слегка коньячка для смелости, но признаков опьянения заметно не было.

В дороге отец Евы был молчалив и сосредоточен. Зато дядя Вова был болтлив, весел и сыпал шутками и прибаутками.

— А прикинь, какая очередь из желающих выстроится, когда передача выйдет, а? — дядя Вова сунул голову между передними сидениями. — Слушай, братан, я всегда хотел тебя спросить, а ты актрис на профпригодность как проверяешь?

— По-разному, — уклончиво ответил Леонид Карлович.

— Эх, это же прямо работа мечты! — воскликнул дядя Вова и захохотал. — Возьмешь меня к себе в отдел кадров на полставки, а?

Я припарковался у крыльца «Буревестника» как раз в тот момент, когда по ступенькам поднимался Стас с кофром своей здоровенной камеры.

— Ха, а ведь я в этом кинотеатре в детстве смотрел «Землю Санникова»! — сказал Леонид Карлович, выбираясь из машины. Кажется, в семьдесят четвертом или семьдесят пятом…

— Рыженькая там была очень даже ничего, — дядя Вова хлопнул дверцей «кузнечика». — Слышь, Вовчик, а любовь всей моей жизни сегодня придет?

— Наташа? — уточнил я.

— Ну да, Наташа, — энергично кивнул дядя Вова. — Прикинь, Ленчик, я ее как увидел, меня как молнией в темечко стукнуло! Помнишь фильм такой был фантастический? Там еще был уродец смешной, которого все боялись? Про другую планету, страшную биомассу… Мрачная фантастика такая?

— «Через тернии к звездам»? — чуть рассеянно спросил Леонид Карлович.

— О, точно! — дядя Вова хлопнул себя по лбу. — Так вот там главная героиня была — точь в точь как эта Наташа! И вроде никогда мне такие худые девицы не нравились, а тут… Наташа, хм… Вообще никак ей это имя не подходит. Наташа — это что-то такое домашнее, уютное. В кухонном фартуке борщ варит. А она — настоящая инопланетянка. Совершенно неземная!