— Вот твой кофе, Володя, — Тамара поставила передо мной на стойку фарфоровую чашку. — Пирожное будешь? Картошку привезли восхитительную! Просто ум отъешь!

— Давайте вашу картошку, Тамара, — улыбнулся я. На стойке немедленно возникло блюдечко с обвалянным в какао комочком.

— Меня Влад попросил, чтобы я за тобой проследила, — доверительно сообщила мне Тамара.

— Боится, что стащу что-нибудь? — засмеялся я.

— Тьфу на тебя! — махнула рукой Тамара. — Шутит он еще! Двинься поближе, я тебе расскажу кое-что…

Я наклонился к ней через стойку.

— На сына ты его похож, вот что, — сказала Тамара.

— Так он вроде не женат, — удивился я.

— Это сейчас не женат, — заговорщическим тоном продолжила Тамара. — А вот когда он студентом был, то влюбился без памяти в девчонку одну. Школьницу еще. Их поженили, потому что она беременная была, хотя восемнадцати ей еще не было. А потом, когда пацану три года было, она к другому ушла. Такой был скандалище, ой-ой! Разве что клочья не летели. Оба молодые, кровь горячая. В общем, она запретила Владу с пацаном видеться совсем. И в Москву уехала. А Влад нет-нет да скучает. Хоть виду и не показывает, как ты вот. А парню его сейчас как тебе вот. Тебе сколько? Восемнадцать?

— Девятнадцать, — сказал я.

— А, ну значит он на годик помоложе, — Тамара покивала. — Приезжал он сюда один раз. Не знаю уж, что ему там мать про Влада наплела, но приехал, чтобы Владу в лицо все его подарки швырнуть, что он ему отправлял. Вот так вот… Гордый. Как и ты же. А Влад переживает.

Тамара покачала головой. Мне захотелось умильно улыбнуться, и чтобы сохранить серьезный вид, я вонзил зубы в пирожное. Кстати, и впрямь неплохое. Во всяком случае, свежее. Глотнул черного крепкого кофе.

Тамара взяла надо мной шефство. Приняла, так сказать, под заботливое крылышко. Это было так мило, что я чуть не прослезился.

Но чертовски приятно все равно.

— Вееееелиал! Ты где? — раздался из фойе громкий голос Наташи.

— Сиди! — командным голосом шикнула Тамара. — Сама прибежит, не маленькая!

— Велиал! О, как это прекрасно, ты здесь! — Наташа стремительно ворвалась в кафе. — О, как вкусно кофе пахнет! А можно мне тоже кофе?

— Растворимый будете? — уже совсем другим тоном сказала Тамара.

— Вы волшебница! — Наташа широко улыбнулась и облокотилась на стойку рядом со мной. — Тамара, вам говорили уже, что вы совершенно, волшебно, восхитительно прекрасны? Я когда была маленькой, мечтала, что когда вырасту, буду вот такая как вы!

Тамара поджала губы, ее смуглые щеки залил румянец.

— Сейчас сварю еще кофе, — суховато сказала она и скрылась за шторкой. Мы с Наташей переглянулись и синхронно тихонько засмеялись.

— Много там народу? — спросил Астарот, дергая меня за рукав. — Есть хотя бы половина зала?

— Не мешай, я считаю, — фыркнул я.

— Да блин! — Астарот стянул с головы рога и тоже выглянул из-за ширмы. — Оооо… Нормально…

Народу было… нормально. За несколько минут до начала сидячих мест свободных осталось от силы семь-восемь, но зрители с них вполне могли опаздывать. И еще человек, наверное, сто болталось во фойе и перед сценой. Мы напечатали две сотни входных билетов без мест, сколько точно продано, в понедельник узнаю. Не сейчас же их всех считать.

— О, смотри-смотри! Это же Кранин с женой! — сказала Наташа прямо у меня над ухом, тыкая пальцем в зрительный зал.

— Я должен их знать? — спросил я.

— Это же… — Наташа замолчала. — Хотя да, откуда ты их можешь знать-то? Просто это знакомый моей мамы, я его вообще не ожидала тут увидеть.

— Так, пойдем отсюда, — сказал я, решительно хватая Наташу за руку. — Только под ногами будем мешаться. Все равно ближайший час нам на сцену выходить не потребуется.

— И мне все равно кажется, что это неправильно, — пробурчала Наташа, плетясь следом за мной. — Мы же отличные ведущие, как раз публику бы завели, пока…

— Вот и заведем, — сказал я. — Но потом.

Мы вынырнули из неприметной двери в дальней части фойе и смешались с бродящими зрителями. Они толпились у прилавка с журналом «Африка», другая плотная кучка людей окружала Ирину и Стаса. Ирина была с микрофоном, ослепительно улыбалась и изо всех сил изображала музыкального репортера. По лицу было видно, что роль ей ужасно нравится. Телеканала еще нет, по факту, но программу для него она уже снимает.

Я жадно всматривался в лица тех, кто купил билеты и пришел на концерт. Разные люди. На самом деле знакомые из тех, кто постоянно ходит на рок-клубовские концерты тоже были. И немало, где-то процентов, наверное, тридцать. Остальные…

Остальные были обычными людьми. Здесь в фойе сейчас крутилась, в основном, молодежь. Девчонки в высоких начесах, залитых серебряным и фиолетовым лаком, и отчаянно коротких юбках. Парни, как изо всех сил корчащие из себя мачо, так и обычные такие на вид. Кто же вы такие, целевая аудитория музыки моих «ангелочков»?

Аналитических мыслей в голове было пока что ноль. Лица мелькали перед глазами калейдоскопом, я механически здоровался с теми, кого помнил в лицо. Прислушивался к обрывкам разговоров. Слушал краем глаза восторги по поводу этого удивительного зала. И истории о том, как люди сюда добирались тоже. «Мука» все-таки была не самым известным местом. Точнее, известным, но в очень узких кругах. Пока.

Народ потихоньку втягивался из фойе в зал. Сцена пока что была сумрачной, было видно, что там кто-то ходил, но рассмотреть было нельзя. Хм, если все сработает как надо, то должно быть получиться очень эффектно…

Честно говоря, момент с началом у меня вызывал больше всего опасений. Юный гений, заявивший, что сделает нам огненные фонтаны, был студентом политеха. И, кажется, натуральным таким пироманьяком. Но другого варианта мы за столь короткий срок не нашли. Не настали еще времена, когда можно было все, включая специалиста, за пару часов в интернете найти. А сейчас можно было или отказаться от этой идеи, или довериться очкарику Косте, у которого все руки были в ожогах, и на лице несколько весьма красноречивых шрамов. Еще он косил на один глаз и шепелявил. Но клялся, что все будет безопасно, что публике ничего не угрожает. И что он такую фигню одной левой… Я честно хотел отказаться. В конце концов, сцена в «муке» и так довольно эффектная, да и световик неплохой… Но Наташа меня убедила, что Костя гений, и что все получится. В конце концов, это всего-то большие бенгальские огни, что такого?

Во сумраке раздались размеренные удары в барабан.

— До начала концерта осталось пять, четыре, три… — раздался из колонок голос Астарота. — Два… Один…

Свет во всем зале погас, наступила полная темнота.

Повисла пауза. Раздались выкрики.

— Эй, что такое? Пробки что ли выбило?

Я даже дышать перестал, кажется. Радовало, что барабан продолжает стучать, отбивая секунды.

Десять, одиннадцать, двенадцать…

Пффф! Что-то щелкнуло, зашипело. По обеим сторонам сцены, чуть в глубине замерцали первые искры. Еще пара секунд, и четыре огненных фонтана высотой чуть больше метра заискрили по обеим сторонам сцены. И сразу за ними раскинула огромные крылья рогатая фигура Астарота.

Зал радостно заорал, захлопал и даже затопал. Яркий луч прожектора ударил в нашего фронтмена как раз в тот момент, когда факела стали угасать. Кажется, обошлось. Вроде никто не кричал от боли, разве что искры могли Астароту крылья слегка подпалить. Но сейчас этого было не видно.

Заработала дым-машина, выпуская на сцену белесое облако. К ударным добавилась бас-гитара. Из облака дыма показалась Надя. Ее изящная фигурка была затянута в черное короткое платье, а на голове красовались рога. С Бельфегора сняла, кажется. Я вытянул шею, но клавишника пока что было не видно.

— Уиииии! Как здорово! — заверещала Наташа и порывисто меня обняла.

— Их пробудила ночная тьма

И пламя погребальных костров… — запел Астарот.

И, черт возьми, часть зрителей подхватили песню! «Может все-таки попросить у Тамары плеснуть мне водки?» — пронеслась в голове мысль. Но тут же исчезла. Рядом со мной покачивалась в неспешном ритме «Темных теней» Наташа. И тоже пела, кажется. Во всяком случае, губы шевелились.