— Неожиданно! — было слышно, что Ева улыбается.
— Ага, сам в шоке, — фыркнул я. — В общем, если вкратце, то я нашел инвестора для Ирины и твой отец решил выйти из сумрака.
— Эээ… что? — Ева нервно засмеялась.
— Так, сейчас попробую сформулировать подробности… — сказал я и переложил трубку к другому уху, чтобы, пока говорю, видеть обоих герое дня. Точнее, ночи, конечно.
Пара давних приятелей оказалась любителями уютных домашних посиделок, а не кабаков. Мол, на черта это все надо? Шумно, людишки какие-то вздорные вокруг, невкусно, счет — как крыло от самолета. В общем, мужики завалились в магазин, набрали всякой еды и выпивки как минимум на взвод и поволокли все это в хорошо мне знакомую квартиру Леонида Карловича. Опытным взглядом дядя Вова выкупил мое лукавство с уклонением от выпивки, так что по началу пришлось даже закинуть в себя сколько-то бухла, о чем прямо сейчас ноющая голова мне напоминала. Но потом они накидались, им стало пофиг, пью я или нет, так что я перешел на чай, к счастью, не успев отрубиться.
Тем для разговора было три, по числу участников гулянки. Дядя Вова сокрушался, что во времена оны повел себя как дурак, и не стал моим отцом, о чем до сих пор жалеет. Душевная боль Леонида Карловича крылась в необходимости скрывать свой основной вид деятельности. И масла в огонь его переживаний подлила недавняя статья в «Спид-инфо» про какого-то зарубежного порнографа.
— И такое, понимаешь ли, восхищение через всю статью сквозило, что даже обидно стало! — подперев кулаком щеку, вещал Леонид Карлович. — Как будто там, за бугром, медом намазано! Только там они, понимаешь ли, умеют снимать фильмы для взрослых, а мы тут пальцем деланные!
Ну и третья тема касалась меня и моей деятельности. Слегка захмелевший я в ответ на пристрастные расспросы двух мужиков, ясен пень, выложил все как есть. И про офис в «Буревестнике», и про «ангелочков», и про план захвата медийного рынка Новокиневска (для начала), и про своих гениальных сподвижниц и сподвижников. Хорошо хоть до откровений, что я пришелец из будущего не дошло…
— Значит, начинаю с самого начала, — сказал я. — В настоящий момент я нахожусь у тебя дома. Ну, точнее, дома у твоего отца.
— Ничего себе, — ахнула Ева. — И как же тебя угораздило?
— Это как-то случайно получилось, — я пожал плечами. — Мама попросила помочь старому знакомому, потом в этот клуб знакомств пришел твой отец, вот и…
— Клуб знакомств? — переспросила Ева. — А старый знакомый твоей мамы — твой тезка, да?
— Все так, милая, — подтвердил я.
— Трындец, — сказала Ева и засмеялась. — Могу себе представить… Ну давай, рассказывай дальше уже.
— Всякие сочные детали я, пожалуй, опущу, — фыркнул я, снова прокручивая ночную гулянку в голове. Не то, чтобы она была какой-то запредельно-веселой или безумной. Но это всегда так бывает с пьянками. Сами участники на утро считают, что совершили ряд безумнейших поступков, были героями и оторвами. На деле же все довольно скромно — все просто сидели за столом, наливались бухлишком и на все лады повторяди одни и те же фразы. Если компания разнополая, то мог случиться пьяный перепихон. Исключения случаются, ясен пень, но это такое общее место…
— А зря, зря, — иронично сказала Ева. — Я бы послушала…
Я вкратце пересказал содержание ночных разговоров.
— … и тогда они решили, что нужно выдумать Леониду Карловичу псевдоним, — резюмировал я. — Ну, чтобы все честь по чести было, как среди творческой элиты принято.
На самом деле мне стоило огромных усилий, чтобы не влезть в этот разговор. Я даже дышать старался через раз, чтобы не отсвечивать. Крутил в голове всякие ужасы вроде «Эффекта бабочки». А кроме этого — радовался, что присутствую при эпохальном, можно сказать, событии. Рождении весьма знаковой для Новокиневска фигуры. В общем-то, можно сказать, что Лео Махно — это один из тех людей, по которому наш город и узнают в остальной России. «Новокиневск? Это у вас живет знаменитый порнограф?»
— И какой же? — нетерпеливо спросила Ева.
— Лео Махно, — сказал я. Эта идея пришла мужикам в голову где-то в районе трех часов ночи. Когда они уже отвлеклись от темы публичного каминг-аута Леонида Карловича и переключились на мои дела. Которыми живо заинтересовался дядя Вова. Как раз в этот момент я думал, что, может быть, из-за моего присутствия история сменила свой ход, и вместо Лео Махно на вершину порноолимпа взберется Маркус Таксиль или Карлос Леон. Это были другие два варианта псевдонима.
Но как-то обошлось, видимо, для того, чтобы сбить историю с намеченных рельсов, нужно нечто большее, чем просто посидеть рядом с ее героями.
— О господи, — выдохнула Ева. — Ладно, я подумаю об этом завтра… А что про инвестора?
— Ну тут вообще все просто, — сказал я. — Дядя Вова хочет помочь Иришке с открытием телеканала. У него есть на это деньги и желание. Хотя… — я еще раз внимательно осмотрел лицо нового знакомого. — Так будет, если он не забудет об этом, когда проснется.
— И ты на это согласишься? — с сомнением проговорила Ева.
— Это здорово ускорит процесс, — я пожал плечами. — И развяжет нам с Ириной руки. Ну и дядя Вова не выглядит ни треплом, ни бандитом.
— Это да, — Ева вздохнула. — Он редкостный придурок, вечно отца втягивал во… всякое… Когда женился, я даже надеялась, что он остепенился. Но нет.
— То есть, ты одобряешь партнерство с ним? — уточнил я.
— Так у вас же вроде все уже решено? — спросила Ева.
— Устные пьяные договоренности — дело такое, — пожал плечами я. — Могут поутру как превратиться в нечто большее, так и не вырасти вообще ни во что. Тебе как эксперту я доверяю. А теперь ты еще и психолог. Ну так что, одобряешь?
— Да, но на твой страх и риск, — Ева засмеялась. — Он долбанутый слегка. И склонен во все дела лезть. Не удивлюсь, если моего отца он склонил к… гм… фильмам для взрослых.
— Не знаю, насче склонил, но снимался у него он точно, — заржал я, вспомнив очередную страницу ночных разговоров.
— Ничего не хочу об этом знать! — засмеялась Ева. — И, кстати, вчера вечером звонил Ян. Спрашивал, все ли в силе сегодня.
Я задумался, вспоминая, что у нас такое с ним сегодня по плану. Потом вспомнил.
— Ах да, точно! — я хлопнул себя по лбу. — Кончено, все в силе. Сейчас позвоню ему…
«Ангелочки» опустили инструменты и все разом посмотрели на меня.
— Ну как? — спросила Надя. — Кажется, я ужасно налажала…
— Как говорил один умный человек, можно идти с этим в банк, — задумчиво сказал я. — Ты голос не сорвала?
— Даже не знаю, — Надя откашлялась и виновато посмотрела на Астарота.
На самом деле, получилось круто. Обычно Надя подпевала Астароту в припеве. Ну и еще в самом начале было ее негромкое соло с немецкими песенками. Но тут я предложил поступить иначе, кое-где даже разделить вокал и предоставить все звучание Наде. И «монах», который «ангелочки» играли уже чуть ли не на автомате, зазвучал иначе. Прямо как-то объемнее что ли… Вот только один момент меня смущал.
— Надя, мне кажется, тебе нужен препод по вокалу, — сказал я. — У тебя от природы хороший голос, только нужен профи, чтобы научил тебя с ним обращаться. А то ты гастролей можешь не выдержать.
— Я могу у мамы спросить, — тут же подключился Бельфегор. — Если тетя Инна согласится, то…
— Каких еще гастролей? — перебил его Астарот.
— Ах да, кажется, я пока вам не рассказывал, — усмехнулся я и посмотрел на часы. — Через полчасика должен подойти Ян, вот и обсудим детали.
— Ян из «Цеппелинов»? — уточнил Астарот и подозрительно прищурился.
— А ты знаешь другого Яна? — хмыкнул я.
— Подожди, то есть, у нас будут совместные гастроли с «Цеппелинами», я правильно понял? — Астарот пристально уставился на меня.
— Все так, Астарот, все так, — сказал я. — Бельфегор, так что там про эту тетю Инну?
— Она старая мамина подруга, работает в театре оперетты… — начал Бельфегор.
