— Нет, — покачал головой Астарот. — Я просто звонил по тем, которые нравились…

— Понятно, — я кивнул и придвинул газету к себе. — Давай, вспоминай, по каким телефонам посредники!

— Уф… — Астарот почесал в затылке.

Я философски хмыкнул и отобрал у него телефонную трубку. Пожалуй, будет быстрее, если я сам сделаю и обзвон и выводы.

— Давай для начала определим, которые из квартир тебе нравятся, — сказал я. — Я зачитываю с самого начала, а ты подавай знаки — угу или неа. Понял?

— Угу, — кивнул Астрот.

— Итак… Трехкомнатная квартира на Строителей, б/м… Без мебели, наверное? — сказал я.

— Сразу нет! — помотал головой Астарот. — Нафига мне три комнаты? О, кстати, ты же говорил, что должны приехать очередные постояльцы. Передумали?

— Папа их в какое-то другое место поселил, — сказала Ева.

— Так что, вы теперь в этой трешке одни будете обитать? — с нотками зависти спросил Астарот.

— Пока да, — Ева пожала плечами. — Но это ненадолго. А ты не отвлекайся лучше. Что там дальше? Уютная комната в трехкомнатной квартире…

— Ой, точно нет! — воскликнул Астарот.

Через некоторое время вся страница была расчерчена кружочками перспективных вариантов. И были еще несколько с вопросиками. Например, та самая первая «трешка».

— Продам козу, — прочитала Ева. — Астарот, хочешь себе козу в будущую квартиру?

— Блин, а то без козы у нас проблем нет… — пробурчал Астарот.

— Спокойно, — сказал я. — Нет у нас никаких проблем!

Я набрал первый телефонный номер.

Через сорок минут общения выяснилось, что примерно половина выставленных в газете объявлений даны одной и той же группой лиц. С трех разных телефонов. Впрочем, может быть, там было и две компании. Просто ответы одинаковые: «Здравствуйте, эта квартира уже сдана, но у нас есть много других вариантов! И за небольшую сумму мы готовы дать вам пять наивернейших адресов, где все ровно так, как вы хотите!»

«Некоторые вещи не меняются…» — подумал я, безжалостно вычеркивая все объявки от этих товарищей. Под негромкий бухтеж Астарота, который ныл, что это были самые лучшие варианты, может быть, среди оставшихся есть еще лучше?

Еще через полчаса звонков с уточнениями и споров внутри нашей маленькой компании из трех человек, в финал вышли три объявления. Две двушки на Кленовой и Красноармейском и та самая трешка на Строителей, от которой Астарот сначала так старательно открещивался. Во всяком случае, эти три варианта выглядели реальными, а не как плод креатива мелких телефонных жуликов.

— И все? — Астарот разочарованно вздохнул. — Тут ведь столько объявлений еще, может быть, попробуем все остальные еще раз прозвонить?

— Друг мой Александр, — я пафосно обнял Астарота за плечи. — Знаешь анекдот про «и вышел-таки на Дерибасовскую»?

— Знаю, ты же сам сегодня его рассказывал… — буркнул Астарот.

— Вот и не гунди, — сказал я. — Одеваемся и потопали.

— Прямо сейчас? — испуганно спросил Астарот.

— Восемь вечера, — пожал плечами я. — Самое время. Как раз все пришли с работы. Ну и кроме того, эти вот три квартиры, которые вышли в финал, они все тут неподалеку. Успеем все посмотреть.

Дом по Кленовой оказался единственной панельной пятиэтажкой посреди частного сектора. Место такое себе, Ева и Астарот изрядно нервничали, когда мы дотуда топали. Видимо, репутация у этой части района не очень, но я никогда всерьез не интересовался такими вещами. Двадцать первая квартира оказалась на первом этаже. Звонок не работал, пришлось стучать.

Некоторое время мы долбили кулаками по обтерханному дерматину, звук получался глухой, никто не отзывался. Когда мы уже собрались уходить, глазок потемнел, а потом из-за двери раздалось:

— Кто там?

— Добрый вечер, — вежливо сказал я. — Это Владимир, мы с вами по телефону разговаривали насчет квартиры.

— Ты что ли жить будешь? — спросили из-за двери. По голосу понятно, что человек это пожилой, но вот мужского или женского пола его обладатель — хрен знает. Может бабка с низковатым тембром, а может и дед-истеричка.

— Вот он, — я подтолкнул к глазку Астарота. — Мы с девушкой просто группа поддержки.

— Я же написала, чтобы посредники мне не звонили! — истерично выкрикнул голос.

— Так я и не посредник, — сказал я. — Честное пионерское!

Защелкал замок, дверь приоткрылась на цепочку. Через дверь на нас пытливо посмотрел придирчивый глаз. И все еще было непонятно, бабка это или дед. Лицо морщинистое, но могло принадлежать бабе-яге любого пола.

— Куришь? — отрывисто прокаркало существо.

— Ну… — смутился Астарот.

— А патлы-то отрастил, срамота! — продолжило существо.

— Пойдем, ну ее, — прошептал Астарот.

— Нет, подожди! — одернул я его. — Дело принципа. А вдруг там за дверью квартира твоей мечты?

— Да-да, конечно, — захихикала Ева.

Препирались мы минут десять. Ну, точнее, существо, которое оказалось все-таки бабкой, препиралось, а я отвечал вежливо и где-то даже подобострастно. Ясно было, что в квартиру с такой хозяйкой я не то, что Астарота, я бы и врага злейшего не поселил бы. Если бы он у меня был, конечно. Но я закусился. Вредная бабка решила устроить нам допрос через порог, а я решил, что она непременно должна впустить нас в квартиру. Вот и разливался соловьем. Раза три потребовалось ткнуть Астарота локтем в бок, чтобы он не встрял в разговор и не испортил мне всю дипломатию.

Наконец дверь закрылась, и с той стороны зазвенела цепочка. Потом дверь открылась обратно, и хозяйка впустила нас в предсказуемо-крохотную прихожую.

— … санузел совмещенный, а вот там у меня кладовочка! — бабка, шаркая по облупленным доскам пола, проводила рекламную кампанию своего жилища. — На кухне горячий кран сломался, его не включать…

— А что, штор не подразумевается? — спросила Ева, стоя посреди гостиной, из которой было две двери — в спальню и ту самую кладовку, которой бабка почему-то очень гордилась.

— А на что они? — прокаркала бабка. — Чего вам прятать-то? Туда не суйтесь, там моя комната!

— В каком смысле? — воскликнул Астарот. — Написано было, что сдается двухкомнатная квартира!

— Так вот же комната и вот! — бабка ткнула пальцем в сторону закрытой двери спальни и себе под ноги. — Нешто я помешаю? Я всего-то может раза три в день из своей комнаты выхожу…

— Пойдем отсюда, — зашипел мне в ухо Астарот.

— Спасибо, Зинаида Андреевна, — едва сдерживая смех, сказал я. — Мы вам перезвоним.

— Так вы точно снимаете или нет? — сварливо полюбопытствовала бабка, уперев руки в бока.

— Еще не решили, — дипломатично ответил я, ткнув Астарота в бок. Уже скорее просто для прикола. Потому что было ясно, что это не вариант ни разу. И он может хоть матами бабку обложить. Но материть старушку — такое себе. Карму еще портить.

— Оставляйте оплату за месяц вперед тогда, — бабка встала, преградив нам дорогу.

— Мы в ваш район наличку не носим, — сказал я.

— А откуда я знаю, что вы не проходимцы какие-то? — забормотала бабка.

— Можете нас на выходе обыскать, — сказала Ева и подняла вверх руки. Астарот прыснул.

— Кстати, там на кухне чайник закипел, — сказал я.

Бабка всполошилась и зашаркала тапками на кухню. Мы торопливо выскочили в подъезд и скатились по лестнице. И уже на улице расхохотались, благо, окна бабкиной квартиры выходили на противоположную сторону.

— Ужас какой, — сказала Ева, когда приступ веселости нас отпустил. — Вов, зачем мы вообще здесь задержались? Сразу же было понятно, что это так себе место… Там из дивана пружины торчат, даже покрывало не скрывает.

— И сервант этот еще… — скривился Астарот.

— Как у тебя дома? — усмехнулся я. — Да ладно, не надо делать такое лицо. Пойдемте отсюда. А остался я чисто для тренировки. Мне скоро нужно будет про концерты в деревнях договариваться, так что тренируюсь. На кошках. В смысле — бабках.

Вторая двушка выглядела перспективнее. Во-первых, она была в доме-свечке весьма даже презентабельного вида. Практически, элитка, если не считать «сливочников» и профессорских сталинок. По крайней мере до того момента, как в Новокиневске новые русские не опомнились и не начали строить пафосное жилье, выпендриваясь друг перед другом куполами, башнями и прочими архитектурными излишествами.