Что-то случилось с Паченко. Элиас в бронированном скафандре и с винтовкой наготове продвинулся вперед, проверяя следующий изгиб коридора. Эти коридоры были вырезаны в голом камне; мигающие аварийные лампы заливали стены кроваво-красным светом.

- Паченко! - гаркнул Элиас в рацию. - Что там с тобой? Он оглянулся. Паченко шел замыкающим.

Рация принесла вой боли и отчаяния. Элиас повернул назад. Протолкнувшись мимо Фарелла и Эдуардеса, он направился обратно в сторону военного транспорта, который доставил их на этот герметизированный астероид. Паченко сидел у стены, съежившись.

- Они умрут, - пролепетал Паченко, когда Элиас нагнулся к нему. - Я это вижу, - добавил он. - Я это вижу.

- Что ты видишь?

- Кровь, боль и трупы, - завыл Паченко. - Я их вижу, Элиас. А ты не видишь?

- Нет, но я тебе верю.

По рации заговорил другой голос - Фарелл.

- Сэр? Все летит к черту, сэр. Между взводом А и рудокопами идет перестрелка. Я не могу связаться с командованием. Что нам делать?

«Быть где угодно, только не здесь», - подумал Элиас. Рудокопы выпустили воздух из половины астероида через считанные секунды после высадки войск. Все шло явно не так, как хотело командование. Элиас знал, что имеет в виду Паченко, что испытывает Паченко.

Эта рудная обшина разместилась в одной из разбросанных глыб пояса астероидов - на километровой длины плите никеля и железа где-то на пути между Землей и Оортовой Станцией Ангелов, заслужившей лишь порядкового номера в каталоге. Рудокопы зарабатывали на жизнь, поставляя сырье толстобрюхим грузовикам, курсирующим между Оортовой Станцией и Землей. Сама структура пояса, его различные общины, рассеянные по протяженным орбитам вокруг Солнца, делали безнадежной любую попытку установить контроль или порядок. Здешним образом жизни были коррупция и беззаконие. Однако политическая целесообразность требовала такой контроль установить.

- Паченко, Лиам, слушайте меня. Мне придется оставить вас здесь. Проберитесь обратно, если сможете… вы меня понимаете?

Паченко кивнул, его глаза все еще в ужасе смотрели на что-то, что Элиас не видел, не хотел видеть.

Паченко был гордостью ученых. «Мы сделаем из вас, парни, особых солдат, - сказали они, прежде чем начать процесс генных изменений. - Вы будете быстрее исцеляться, дольше жить». Они ни словом не обмолвились о других вещах: о способности видеть будущее, о кошмарных видениях, не дающих покоя. Масса подопытных сошли с ума всего за несколько дней. Тогда ученых сменили сладкоречивые люди в штатском, напоминая им об их долге и о подписанных ими условиях допуска.

Элиас отлично представлял себе, через что проходит Паченко и через что еще пройдет, медленно погружаясь в безумие. Он мог лишь молиться, чтобы самому не встать на тот же путь.

Командование описало им здешнюю ситуацию во время инструктажа: обособленная экономическая единица, полусоциалистический анклав Пионеров Бога вымогает деньги у соседних рудных общин, сам находясь на жалованье у некой корпорации, стремящейся к монополии на права по добыче полезных ископаемых.

Позже Элиас узнает, что командование ошиблось - катастрофически, ужасно ошиблось. Не было никакого вымогательства. Источники сведений были дезинформированы.

Они подошли к перекрестку, Фарелл и Эдуардес держались по бокам от Элиаса. Сверху, из темноты, что-то спустилось. Подняв голову, Элиас увидел девушку лет семнадцати - ее юное круглое лицо было едва различимо в шлеме залатанного скафандра. Девушка держала оружие. Она подняла его. Выстрелила. Элиас услышал крик Эдуардеса, и в тот самый момент они трое одновременно вскинули свои винтовки.

«Девочка, - подумал Элиас. - Маленькая девочка?» Он прицелился, но кто-то другой выстрелил первым. Девушка взорвалась.

Жар и пламя заполнили пещеру. Элйас и его бойцы отступили, укрываясь в том же коридоре, из которого только что вышли.

- О боже, что это было? - крикнул Фарелл.

- Взрывчатка, - оцепенело услышал Элиас свой собственный ответ. - Должно быть, они навьючили ее взрывчаткой.

Теперь он понимал, что имел в виду Паченко. Теперь он знал, что дальше будет хуже.

Другие рудокопы в скафандрах выползли из темноты, стреляя на ходу. Взвод Элиаса ответил огнем, бронированные скафандры защищали их, но их было всего трое, а рудокопов - десятки. Когда их разобьют - это был только вопрос времени. Элиас дал своим людям сигнал к отходу.

От командования поступили новые приказы. В шлеме Элиаса возникла трехмерная карта, показывая нужный маршрут. Он дал сигнал Эдуардесу и Фареллу, и они снова вошли в пещеру, из которой только что отступили, и встретились со взводом В, подошедшим с противоположной стороны. Его вел кореец по имени Ли Хуанг. Рудокопы исчезли в

темноте.

- Наша взяла, - объявил Ли. - Они уходят, отступают. Они не были готовы к такой атаке.

Элиас думал было что-то сказать, например: «Откуда мы вообще знаем, что они делают что-то незаконное?» Но он промолчал. Оба взвода пошли к тому месту, где, согласно карте командования, находился центральный спальный комплекс.

Он был открыт вакууму.

- Это не наша работа, - промолвил Эдуардес. - Кто это сделал?

Между командованием и тремя взводами, высадившимися на астероид, полетели сообщения. Что-то пошло не по плану. Взвод С находился в пути. Рудокопы просто отступили, прекратив сопротивление.

Так где же они?

Когда военные вошли в спальный комплекс, рудокопы были повсюду: их скорченные тела плавали в вакууме, лица были безжизненны. «Кровь, боль и трупы», - подумал Элиас. Все они были мертвы, а значит, Паченко был прав - хотя Элиас и до того в этом не сомневался. «Кровь, боль и трупы».

Они покончили с собой, все до единого - мужчины, женщины и дети. Элиас повернулся и увидел Ли, которого рвало внутри шлема.

После этого начали твориться очень странные вещи; воспоминания о последующих событиях были отрывочными. Одно воспоминание осталось сильным: они попытались спасти некоторых рудокопов. Похоже на попытку поправить непоправимое, мелькнула тогда мысль. Но одну вещь Элиас запомнил хорошо - лучше всего. И никогда не забудет.