Паскуаль не мог спать. Когда он спал, ему снился голубой свет от артефактов - он будто просачивался через его тело и даже, чудилось Пас-куалю, через его душу. Много поколений его предков были чилийскими католиками, и часто во время сна его рука реф-лекторно тянулась к крошечному серебряному крестику на шее. Эта его персональная особенность умиляла его бывшую жену в течение бурных двух лет их брака. Вскоре после менее чем дружеского разрыва Паскуаль спустил все свои сбережения, но счастливая игорная полоса помогла ему начать жизнь среди звезд.

За четыре последующих года, проведенных в тесном подержанном «Гоблине» среди астероидных полей Касперской системы, Паскуалю часто приходило в голову, что стоило, быть может, остаться и продолжать работать в ночную смену там, в Чили: скучная работа телеоператора на одну компанию. Вся работа заключалась в том, чтобы смотреть в очки, пока телеуправляемый четырехколесный робот катится через опустошенные Блайтом индийские деревни и поселки, ища все, что может пригодиться. После трех месяцев в своем «Гоблине» Паскуаль с грустью допер, что единственное, зачем внутри «Гоблина» нужны живые люди, - это решать в случае неполадок, что и где испортилось. Если эти неполадки их не угробят, конечно.

Игорная полоса оказалась единственным случаем в его жизни, когда ему действительно повезло, и Паскуаль не ожидал, что это повторится.

Обучение пилотированию «Гоблина» заняло чуть меньше двух недель, и большая часть этого обучения касалась аварийных процедур: как дать сигнал Станции или ближайшему кораблю о неисправности на борту. Были совсем идиотские вещи, например: не открывать люк в глубоком космосе. Но, видимо, такое случалось, и Паскуаль подозревал, что не всегда нечаянно: среди других желающих стать пилотами «Гоблинов» ему все больше попадались психи или люди со странностями. Впрочем, были такие, которые просто хотели на время исчезнуть.

Но когда сенсоры «Гоблина» показали изнанку одного кратера крупным планом, какое-то шестое чувство сказало Паскуалю, что ему второй раз в жизни повезло.

Кратер находился на железистом астероиде, движущемся по сильно вытянутой, очень эксцентрической орбите. Как сказали астрономы, он целую вечность вращался вокруг солнца Каспера, пока не был захвачен полем тяготения Дорана - вполне вероятно, незадолго до прибытия сюда людей. Он проходил все ближе и ближе к поверхности планеты и через год-другой должен был столкнуться с ней. Самое странное, что этот астероид уже раньше осматривали и ничего не обнаружили.

Каждую неделю власти Станции передавали всем «Гоблинам» список астероидов, подходящих для исследования, - обычно это были крупные космические тела, которым наконец присвоили номер в каталоге или которые только что появились в поле зрения телескопов. После этого человек решал сам. Паскуаль случайно оказался всего в нескольких миллионах километров от этого конкретного астероида, а потому решил перенести открытие шлюза на другой день и провести беглый осмотр. Просто так.

Он действительно ничего не ожидал найти.

Поначалу казалось, что перед ним стандартный железистый астероид: обычные соотношения железа, никеля и кобальта. Паскуаль вводил эту информацию в оперативную базу данных, когда на приборной панели «Гоблина» замигал огонек. Вот это и называется повезло.

Его находка светилась странным светом. Сначала Паскуаль предположил, что она радиоактивна, но все приборы на борту «Гоблина» сказали, что нет. Поэтому он принес ее на борт и осмотрел. Механизм? Паскуаль не отличался богатым воображением и не ощутил большого трепета, оказавшись в другой звездной системе на другой стороне галактики. Но сейчас он в первый раз оживился после той счастливой игорной полосы.

Рядом с этим механизмом были и другие предметы, включая замершую глыбу чего-то, что привело ученых в экстаз. Паскуаля все это не слишком интересовало, но он знал, как много это стоит.

Паскуаль не мог уснуть, поэтому он встал. Подобно Ким и большинству людей, волею судьбы живущих на Станции Ангелов, старик снимал крохотную каюту, где едва хватало места, чтобы встать прямо и вытянуть руки. На Станции имелось и более дешевое жилье, буквально размером с гроб, куда можно было влезть только горизонтально, и некоторые вполне этим довольствовались. Но Паскуаль - который не однажды всерьез подумывал о жизни профессионального игрока в покер - надеялся на колоду карт. Она поможет оставаться на плаву, когда подведет все остальное.

Был Тихий Час. Условные сутки на Станции привычно делились на день и ночь, как на Земле, а это означало, что в каждом суточном цикле были периоды, когда людей в изогнутых коридорах становилось гораздо меньше. Паскуаль поплыл вниз, пока не добрался места - таких уже осталось немного, - где из-под добавленных человеком отсеков, покрывающих инопланетный тор высокотехнологичной плесенью, еще был виден натуральный строительный материал Станции. Паскуаль находил удовольствие в прикосновении к натуральной поверхности Станции, хотя не мог сказать почему. И если бы его спросили, он бы почувствовал себя неловко. Может, даже разозлился бы слегка.

Но в глубине души Паскуаль знал, что прикасается к чему-то старому, действительно старому. Когда-то этого касались другие руки или что-то вроде рук. Руки существ, которые никогда не видели голубого неба, и не пробовали вкус чилийских перцев, и не засматривались на сладкотелых проституток в безумные ночи в трущобах городских окраин.

Он протянул руку, чтобы коснуться инопланетного материала. Тот был теплым на ощупь.

Сзади что-то упало на пол. Паскуаль застыл, потом оглянулся. Там ничего не было, кроме непонятной вещицы, похожей на детскую игрушку.

Но это была не игрушка. Оно встало, махнуло на Паскуаля крошечными усиками и торопливо засеменило на металлических ножках к выставленному материалу Ангелов.

И погрузилось в этот материал целиком, как камень, упавший в грязь. Вещество Станции натекло сверху и поглотило этот предмет.