— Мы это... не общаемся.

— Сложности с коммуникациями? — Мужичонка сочувственно цокнул языком. — Прискорбно, прискорбно. Общение тренирует вежливость. А ее как раз и не хватает нынешней молодежи. Могу подсобить с построением конструктивного диалога.

— С кем? — на всякий случай решила уточнить Аркаша.

— Ну, со мной у вас диалог худо-бедно уже получился, а вот с духом Истины, видать, не клеится.

— С Глазом?

— Хо-хо-хо, опрометчиво толковать буквально тот образ, который воспринимают ваши маленькие глазки. Они и солгать могут. А вот для духа Истины все суетное как на ладони. Так сказать, без прикрас. Кстати, могу поздравить вас, милое дитя. Ваша персона вот уже достаточно долго владеет вниманием духа Истины, что весьма лестно, уж поверьте. Узрел он нечто необычное в глубинах вашей сущности... Или просто остановился отдохнуть.

— Ага, скорее, второе. — Аркаша наконец поднялась с пола, опасливо поглядывая на неподвижный дух Истины. — Он опасен?

— Не опаснее остальных разумных существ, которые опаснее более для себя, нежели друг для друга, — выдал карлик несколько расплывчатый ответ.

— Оу.

— Так как насчет диалога? — Мужичонка любезно улыбнулся сначала Аркаше, а затем Глазу, который на это никак не отреагировал. — Желаете пообщаться с духом?

— Не, мне достаточно зрительного контакта, — нервно хихикнув, отказалась Аркаша. — Знаете, доверительно попялиться друг на друга и разойтись — вот и идеал общения.

— Полагаете? — Карлик задумчиво погладил внушительный двойной подбородок.

— Проверено опытным путем. Вот блин!

Только сейчас Аркаша обратила внимание на движущиеся силуэты за спиной духа Истины. Зрение словно обрело новый уровень, гоня дымку иллюзии прочь и постепенно открывая всю картину целиком.

Место, где находились бедовая девчонка, вежливый карлик и меланхоличный дух, походило на станцию метро. Нет, это и правда была станция метро, но намного просторнее и вычурнее той, куда бы попала Аркаша, спустись она по обычному эскалатору.

Черная кирпичная кладка уходила ввысь на сотни метров, теряясь в голубоватых и лиловых всполохах угольно-черных облаков под самым потолком. Гладкий пол хранил в своем нутре обильный слой поблескивающих камешков, напоминающих драгоценные: тут и голубой гранат, и демантоид, и голубой турмалин, и даже алмаз. На стенах покачивались на тонких цепочках чаши, наполненные лохматыми сияющими шариками, заливающими помещение мягким успокаивающим светом.

Вот только их свет ни капли не успокоил Аркашу, потому что, рассмотрев внимательнее шныряющих тут и там на всем протяжении станции существ, она просто люто возжелала вновь повизжать.

Волосатые, рогатые, зубастые, мелкие, плоские, ползающие, летающие, похожие на людей и совершенно на них не похожие, в одежде и без, рычащие, хрипящие и булькающие — словно вся цепочка эволюции вдруг разом оказалась в огромном закрытом куполе.

— Проснись. — Ногти Аркаши впились в ладонь, будто вознамерившись продырявить ее насквозь. — Пожалуйста, разбуди меня, тетя Оля, ну, пожалуйста.

— Впечатляет? — Карлик понимающе закивал. — Немудрено. Аккурат к часу пик подоспели, милое дитя.

— Час пик?

— Без четверти четыре. Бездна начинает гудеть.

— Бездна? Мы что, в Аду? — Аркаша испугалась не на шутку.

— «Ад», тоже мне потешка. — Карлик сдержанно хохотнул и с чувством провел ладонью по лысине. — Хотя любая станция Бездны в час пик, что тот же Ад — суета, толкотня, все вечно куда-то спешат.

«Метро. Билет вывел меня на одну из станций монстро-метро. — Нервничая, Аркаша непроизвольно зажевала одну из лезущих в рот кудряшек. — Заклинания, духи, чудища. Я слишком стара, чтобы верить в подобную чушь. Но чертовски реалистичный сон выходит».

— Простите. — Аркаша замялась.

— Отец Диспатер, — представился карлик, манерно шаркнув ножкой по драгоценному полу. — Можно, просто Отец Диспут.

— Аркадия Теньковская. — Девушка смущенно потупилась, раздумывая, что делать дальше. Инструкции Елизаветы, по словам тети Оли, ограничивались советом пройти через турникет, используя желтый билет. И? Остаться посреди скопища монстров всех уровней мерзостности или сесть на поезд? Но куда ехать? — Отец Диспут, не подскажете назначение этого билета?

Карлик охотно воззрился на желтый билет в руках Аркаши.

— О, именной проходной. — Мужчина с большей заинтересованностью взглянул на Теньковскую. — Студентик. Чай, первый раз, голуба? Новоиспеченный студент?

Билет едва не выскользнул из вмиг ослабевших пальцев. Чего? «Студент»?

— Мне как-то рановато, — промямлила Аркаша, прижимая к себе спортивную сумку. — Да и не припомню, чтобы я экзамены на поступление сдавала.

— Поступить-то всякий может, — отмахнулся Отец Диспатер, — а вот на плаву удержаться — задачка. Какое учебное заведение избрала, а, голуба?

— Еще б знать. — Аркаша повертела в руках билет и по наитию продемонстрировала карлику заглавные буквы, выведенные на одной из сторон. — «КУКУО». Судя по всему, универ кукушек.

— Пф-ф, голуба. — Отец Диспатер согнулся от смеха и с воодушевлением хлопнул себя по колену. — Юморна дева, так держать. Подобный настрой и сохрани, ибо избрала ты учебное заведение не простецкое.

— Да? — настороженно переспросила Аркаша. — А как-то можно отказаться от этой «не простецкой» чудесности?

— Дело-то сугубо личное, милое дитя. — Карлик пожал плечами, а дух Истины топнул ножкой-палочкой, Аркаша, подзабывшая о его присутствии, подпрыгнула, — и вновь замер. — Недоволен дух отчего-то.

— И почему?

— Кто ж этих, духов-то, знает. Ратуют за разное, а истолковать их порывы немногим дано... Ах да, голуба, не твоя вещица?

Аркаша едва не запрыгала от радости, когда Отец Диспут извлек из-за пазухи потерянную кепку.

— Упала прямо к ногам. А я и хвать! А потом и мыслю, основываясь на всей своей культуре личности: надобно бы владельца-то дождаться. Чай, расстроился, что шапчонку обронил.

— Еще как расстроился! — заверила мужичка Аркаша, протягивая руку к кепке. — Спасибо, что спасли мое сокровище.

— Да не за что, голуба.

В момент передачи пальцы Отца Диспатера будто бы невзначай коснулись девичьей руки и в следующую секунду обхватили тонкое запястье — склизкие, как жирные гусеницы. Ноздри с шуршащим сопением втянули воздух, на миг превратившись в две крохотные драконьи пещерки. Аркаша в панике задергалась. Ей казалось, что еще секунда — и вместе с воздухом карлик втянет в себя и ее.

— Знаешь ли ты, Аркадия Теньковская, в чем беда разумных существ? — От добродушного мужичка не осталось и следа. Лицо покрылось красными пятнами, глаза вылезли из орбит, от уголка рта к подбородку тонкой линией протянулась пузырящаяся слюна. — Они податливы, как пластилин. При большом желании можно создать из них все что угодно. Однако это и слабость, которая заставляет их покупаться на малейшие искушения.

Подошва кроссовок заскрипела по полу. Аркаша покраснела от натуги, пытаясь вытащить руку из цепких лап карлика. Она тянула и тянула, тонко поскуливая, с каждым мгновением ожидая услышать ужасающий треск ломающихся костей.

— А кто у нас нынче защищен от слабостей? — Отец Диспатер, не ослабляя хватки, развернулся всем корпусом, дергая пленницу на себя. Возложив свободную ладонь на лоб, карлик патетично вскинул лысую голову. — Правильно, голуба. НИКТО. Пакости, слабости, пороки. Да кто не грешен, спросишь ты.

Между тем Аркаша ничего спрашивать не собиралась. Не дождавшись отклика на свою пламенную речь, карлик разочарованно поджал губы.

— А кто не преклоняется перед слабостями? — продолжил он. — Поддайся слабости и почувствуешь вожделенную свободу. Что ж, грешен и я. Пороки и во мне сыскать легко. А особенно, один, но он простительный весьма. Ведь воплощает жажду он, которую порождают еще более пакостные создания.

Пальцы карлика разжались, и Аркаша неуклюже завалилась назад. Мужичонка расстроено покачал головой и слегка поклонился, будто извиняясь.