Ну, тёща! Настоящий Шерлок Холмс в юбке! Дождавшись моего кивка, она продолжает.

— Ну и вот, уедешь в другую страну, и с твоей сестрой будет меньше проблем. А сейчас просто меньше делись с ней своими делами. Её работа — родить здорового ребёночка, а не тебе в карьере помогать. Она, может, ничего плохого и не хотела, но тут же большие деньги замешаны. Могла таких дел натворить своим согласием на это интервью.

— Только, Анна Петровна, не делитесь пока своими выводами…

— Саша, можешь не объяснять. Мой рот всегда на замке, — перебила меня тёща. — Я даже с дочкой не делюсь. Незачем ей голову забивать этим. Да и знаешь, Сашенька, я рада, что Лена уезжает. Хоть и скучать буду, но всё равно рада.

Я даже брови приподнял от такого откровения.

— Не удивляйся. Но ей действительно лучше уехать на время из Москвы. Тут после Турции такое творится! Ты в Испании, тебя там не достать. А она тут. Вот всё на неё и свалилось. Ты себе представить не можешь, сколько малознакомых людей стали набиваться ей в друзья. Мы же в Москву только в начале лета переехали. Откуда же тут друзьям появиться? А зависти сколько из-за этого Валенсийского университета? Обсуждают за спиной, пальцем показывают. Одна преподаватель даже завалить хотела на семинаре. Толстой коровой обзывают. Какая же она толстая, так похудеть! Мой Касьянов как умер, у неё от переживаний стала барахлить щитовидная железа. Вес вверх пошёл, а переехали сюда — всё лишнее ушло.

— Я понимаю, о чём вы. Человеческая зависть не знает границ.

— Да и мне на работе тоже хватило. Одна молодая женщина из отдела кадров чуть ли не в лицо мне выплюнула: «Вам сам чёрт люльку колышет. Приехали в столицу и сразу жениха из Москвы дочке приворожили». Наверное, она меня в ведьмы записала! — рассмеялась женщина.

— Как по мне, вы простая знахарка, — улыбаясь, ляпнул я. — Вы столько знаете из народной медицины. Вас хоть сейчас в спортивные доктора принимай, — продолжал шутить я. Но Анна Петровна лишь отмахнулась рукой.

— Сроду не верила во все эти гадания, и на тебе. Мне даже скорлупу с землёй под стол подбросили. Вот такая чёрная зависть! А ещё одна нахалка на работе прочла ту глупую статью и говорит, гаденько так, с улыбкой: «Дыма без огня не бывает». Такая бессовестная, Саша. Мне до пенсии ещё два года доработать нужно. А где сейчас работу найдёшь? Все молодых хотят. В доме тоже недовольных хватает. Сделали вам ремонт, будьте благодарны. Люди годами в аварийных домах живут. И всё равно: краска в подъезде не того цвета, вместо детской площадки лучше бы парковку сделали. Поэтому, Саша, я хоть и буду скучать, но дочке лучше уехать.

Россия. Москва; Испания. Валенсия. 23 декабря 2005 года — 3 января 2006 года.

Анна Петровна пошла уже в сотый раз перебирать дочкины сумки, а я допивал чай и тупо пялился в телевизор. Это сейчас такая реакция, а что будет летом? Может, Лене на заочное перевестись? Я вполне могу позволить себе оплатить ей образование в частном университете Испании. Нужно с Леной посоветоваться.

— Саша, а ты почему ещё не одет? — прервал мои мысли растерянный голос Лены.

— Ого, а ты не зря в салон ходила. Волосы просто шикарные, да и глаза тебе красиво накрасили.

— Спасибо. Мне Иосиф Игоревич позвонил, они будут у нас через двадцать минут, сказал, что выезжают. Представляешь, на лимузине поедем! Как они тут только развернутся во дворе? Поэтому беги одеваться.

Мужчинам проще. Брюки с рубашкой, галстук да туфли — и ты уже одет. Так и я, пять минут — и готов. Тёща сбрызнула меня одеколоном, осмотрела нас и кивнула, давая добро. А когда мы отвернулись, думая, что мы не видим, даже перекрестила. До чего же она смешная порой!

Лена зря боялась, водитель лимузина был опытным товарищем и развернул своего монстра, не поцарапав ни одной припаркованной машины. Я с удивлением рассматривал салон изнутри. Тут даже бар небольшой был с холодильником. Правду говорят, что чем старше женщина, тем меньше на ней одежды. Валерия надела чёрные кожаные шорты с топом и высокие сапоги на каблуках. Лена в своём нежно-голубом платье до колена смотрелась очень скромно. И за что я девять тысяч евро отдал?

Пригожин, как и я, надел костюм. Только зажим в галстуке и запонки у него были золотыми. Мы пригубили шампанского, и продюсер стал делиться планами на конкурс «Евровидение». Как я понимал, он планировал около десяти человек подтанцовки и платье-трансформер.

— А если вам всё сделать наоборот? Выпустите на сцену одну Валерию. Когда я был у вас в гостях, я заметил коврик для йоги. Это же вы увлекаетесь? — Обращаюсь к его жене и, дождавшись её кивка, продолжаю. — Ну и вот. Я однажды видел йога-танец, это такое новое направление. Очень необычное. Почему бы вам не попробовать. А насчёт платья-трансформера я бы выбрал что-то вроде костюма-распашонки, похожего для занятий карате, только чёрного цвета. Насколько я понял, там же нужно чем-то удивить публику. А это точно их заинтересует. Прожекторы, как в клубе, затемнить зал, лазеры. Красиво будет.

Лимузин повернул за угол и мягко остановился. Мы выбрались из машины, и я обалдел. Всё-таки Оля была права. Тимур положил ко входу в клуб красную дорожку, по краям которой стояли многочисленные фотографы и зеваки. Охрана, представляющая собой массивных негров, чинно стояла у входа.

На половине пути к двери из клуба выбежал Тимати и сразу направился к нам.

— Друг, — он обнял меня. — Я очень рад тебя видеть. Молодец, что пришёл.

Затем он поприветствовал Лену и чету Пригожиных. Мы попозировали фотографам вдвоём, втроём с Леной и вместе с Валерией и её мужем. Удовлетворив любопытство людей, он, наконец, повёл нас внутрь помещения.

Усадив нас за стол, заставленный деликатесами, Тимур извинился и сразу же убежал. Рядом с нами сидела его мама. Мы тепло поздоровались и перекинулись парой незначительных фраз.

В помещении звучали песни Тимати на русском и английском языках. Были установлены ёлки, висел дождик и гирлянды. Мой друг смог создать визуально новогоднее настроение, по крайней мере, я это ощущал.

— Саша, смотри, вон там Пугачёва сидит! — мягко толкнула меня Лена.

— А тут Валерия и мы, — пошутил я. — Ленчик, я пойду воды возьму, а то тут только алкоголь на столе.

Пока шёл к бару, меня пару раз останавливали незнакомые мне люди, которые благодарили за Турцию. Я уже почти подошёл к бару…

— Саша! — Крепко хлопнули меня по плечу, и я резко обернулся. На меня лыбился незнакомый крепкий мужчина с бокалом вина. — Рад тебя видеть, очень рад. Не буду ходить вокруг да около, я хочу прибрести у тебя хорошую песню для дочки. Сколько?

— Купить песню? — переспросил я. Громко играла музыка, и я подумал, что не расслышал своего собеседника. Прямо вот так внаглую требовать песни? Ну это уже слишком!

— Сколько ты берёшь за песню на русском языке?

— Саша, вот ты где! А я тебя везде ищу, — Пригожин ловко оттеснил незадачливого просителя. — Что он от тебя хотел? — наклонился он ко мне.

— Песню хотел купить.

— Налетела саранча, — чуть не выплюнул мужчина. — Саша, ты постарайся от нас никуда не отходить. А то тут много таких охотников.

— До чужого добра, — закончил я про себя.

Пригожина я прекрасно понимал. Кем он меня воспринимал? Другом? Увольте. Я для него лишь курица, несущая золотые яйца. Вот и сейчас люди кивают, протягивают руку, пытаются подойти, но Пригожин тут же первым лезет здороваться, прикрывает меня своими телесами. Смешно, если честно.

Тут заиграла песня «Новогодняя», прямо на нас с Иосифом Игоревичем направили свет от камеры, и в зал ввезли торт. Я с изумлением поднял голову на этого кондитерского гиганта в виде точной копии Тимати. Смотрелось слегка жутковато, как слегка поплывшая восковая фигура, голова которой почти касалась потолка. Как только кондитеры привезли в клуб это чудо? Может, уже здесь собирали?

Вышел Тимур с микрофоном.