— Ты, наверное, следишь за еврокубками и наслышан о нашем провале в Лиге чемпионов. Мой клуб выиграл всего один матч и занял последнее место в группе. Хотя руководство клуба ставило задачу дойти до финала. За последние три года клуб завоевал только Кубок Англии. Сейчас в Премьер-лиге мы идём на втором месте, но, скорее всего, в этом сезоне чемпионами нам не стать. «Пенсионеры» в этом году чертовски сильны. Они проиграли всего одну игру, когда мы их обыграли дома с минимальным счётом. Нас разделяют девять очков. Если и дальше команда Моуринью будет играть в такой футбол, то они первое место не уступят никому. Теперь, что касается нашего состава. Наш основной нападающий Руд ван Нистелрой следующим летом переходит в мадридский «Реал». Уйдут в это межсезонье ещё ряд игроков, но они не игроки стартового состава, и особых планов на них у меня нет. Тобой я хочу усилить правый фланг. Будешь играть на позиции вингера, как и в своём клубе. Уже есть предварительная договорённость со «шпорами», что в межсезонье к нам перейдёт их опорник Майкл Каррик. Плюс в нашей академии подрастает одарённая молодёжь. На сборах будем их просматривать. Я хочу строить новую команду, и предпочтение буду отдавать молодым игрокам. В атаке это будут Уэйн Руни, Криштиану Роналду, кореец Пак, ну и, надеюсь, на тебя. Весь расклад я тебе дал. Я хочу вернуть клуб на лидирующие позиции не только в Премьер-лиге, но и в Европе. Так что, если тебя заинтересовали такие перспективы, то подумай и сделай правильные выводы из услышанного.

Я задумался. Шотландец тоже молча сидел на кровати и допивал воду из стакана. И чем я больше думал, тем больше склонялся к варианту продолжения своей карьеры на туманном Альбионе. Английский чемпионат был гораздо сильнее испанского, где постоянно главенствовали «Барселона» и «Реал». Меня даже не смущало отсутствие испанского тепла. Да и возможность поиграть с будущими знаменитостями добавляло плюсов на предложение сэра Алекса. Интересно, а мой игровой номер свободен? Я не удержался и спросил:

— А тридцать четвёртый номер свободен?

— Честно говоря, я не помню. Вроде свободный. Хочешь играть под своим любимым номером? — широко улыбнулся Фергюсон.

— Я уже привык к нему. А почему вы решили, что мой клуб согласится отпустить меня к вам, а не в другой клуб?

— Открою тебе маленький секрет. Неделю назад в Париже была встреча представителей наших клубов. Всех подробностей не знаю. Но сумма, которую мы готовы выложить за твой переход, их устроила. Понятно, что после твоего выступления в Германии ещё будет торг с их стороны на увеличение. Но и это обстоятельство не станет весомой причиной срывать нашу сделку. Это всего лишь бизнес, где твой клуб хочет урвать кусок пожирнее.

— Понятно, — сказал я, а у самого в голове сразу же побежали мысли. — Интересно, за сколько меня хотят продать? Пара миллионов, наверное. Или больше? Да какая мне разница! Для меня будет важен только личный контракт. Но с таким агентом, как у меня, я спокоен. Он выжмет всё, что можно и нельзя. Ладно, буду озвучивать своё решение.

— Я перейду в ваш клуб, сэр Алекс. Но с одним условием. Все переговоры начнутся летом. Сразу после чемпионата мира, — ответил я и протянул руку своему будущему тренеру.

— Спасибо, что согласился, Алекс. Ты не пожалеешь, что перешёл в мой клуб. Условия личного контракта тебя тоже устроят.

Шотландец весь искрился и светился от радости. Даже было такое ощущение, что он внешне помолодел лет на десять. В целом, сэр Алекс мне импонировал как человек. Простой в общении, доброжелателен и ответственен за свой клуб. Если ему нужен игрок, то может и лично с ним встретиться, а не доверять это дело представителям клуба.

Да, он очень эмоциональный и часто использует нецензурные выражения в адрес игроков и арбитров. Однажды он даже бросил бутсу в Бекхэма. Но таким талантливым людям можно простить многое. Я уверен, что в будущем у нас сложатся прекрасные отношения.

— Рад был знакомству с вами, сэр Алекс. Увидимся в следующем году. Мне очень приятно, что вы нашли время и приехали лично пообщаться со мной. Я это ценю.

— Пустяки. По официальной версии, я приехал со своей женой Кэти в Королевский театр. Она давно хотела посетить оперу «Клеопатра». Так что совместили приятное с полезным. В шесть вечера мы посетим театр, да на частном самолёте вернёмся домой.

— Ясно. Тогда, приятного вам отдыха, — пожелал я.

Мы пожали друг другу руки, и я отправился в свой номер. Посмотрел на часы. Надо спешить на самолёт. Через полтора часа у меня вылет в Москву.

Абсолютно не помню, как добрался до мадридского аэропорта. Я вспоминал общение с Алексом Фергюсоном и по нескольку раз прокручивал весь разговор. А ведь он реально на меня рассчитывает, как на незаменимый винтик его команды. И эти мысли меня безумно радовали. Перед вылетом созвонился с Леной. Она пообещала встретить меня в Шереметьево. Стюардесса «Аэрофлота» сразу же отвела меня в первый класс, и весь перелёт до Москвы я тупо проспал, как сурок. Проснулся только тогда, когда начали объявлять посадку. В столице было холодно — около десяти градусов мороза. Пришлось доставать найковский пуховик.

Через двадцать минут после приземления я уже крепко обнимал свою Лену.

— Саша, ты на меня так странно смотришь, как будто не видел целую вечность, — сказала девушка и рукой поправила свои длинные светло-русые волосы.

— Я просто очень соскучился по тебе, малыш.

Я не видел её чуть больше месяца, и она сильно похудела. Даже скулы заострились на лице.

— Саша, я с августа двадцать килограмм потеряла. Весила восемьдесят четыре при росте сто семьдесят пять, а сегодня взвесилась — уже шестьдесят четыре. После смерти папы быстро вес набрала. Слишком переживала, ела много. А сейчас репетиторы, экзамен, университет. Куда оно всё ушло?

— Да какая разница, я тебя не за килограммы люблю.

А я, наконец, вспомнил, кого мне напоминает Лена. Через несколько лет на европейских стадионах будет блистать молодая немецкая легкоатлетка Алика Шмидт. Она будет считаться одной из самых привлекательных спортсменок мира. Я даже на её «Инстаграме» был подписан. И Лена чем-то мне её напоминала. Конечно, немка была тощей и сухой. В её профессии без звонкости результатов не добиться.

— Со мной что-то не так? — с милой улыбкой спросила любимая.

— Ты просто божественна. Я самый счастливый человек на Земле, — я подхватил её на руки и закружил.

— Поставь на место, Саша. Я тяжёлая, не дай бог, ещё травму получишь.

А я весело смеялся и лишь кружил свою любимую. Люди в зале ожидания смотрели на таких счастливых нас и искренне улыбались.

— Какая же я счастливая, Саша!

— Значит, быстрее ловим такси и едем домой, — сказал я и подхватил свой рюкзак и сумку.

— Какое такси? За тобой Иосиф Игоревич машину прислал. Ты едешь записывать песню и видеоклип. Завтра в ротацию хотят пустить. Уже всех записали, только ты один остался.

Россия. Москва. 22 — 23 декабря 2005 года.

В окне отражали блики фонарей и свет фар. Мы мягко ехали по городу.

«Падал, падал, падал первый снег. Как же мы его не заметили», — пела по радио Валерия.

Что удивительно, эта композиция мало чем отличалась от оригинала Инны Афанасьевой. А вот вокал у жены Пригожина был даже на порядок выше, чем у белоруски.

— Тебе понравилось? — прижалась ко мне Лена. — Я на эту песню тоже в подпевке была. Меня Иосифу Игоревичу наш преподаватель вокала предложил. Ему понравилось, и мы её за три дня записали. А ещё Валерия с десантниками записала песню «Долго». Я тоже там участвовала.

— Хочется долго с тобой говорить и целовать тебя долго. Долго, долго. Долго, — пропела она.

— С десантниками? — переспрашиваю я.

— Ой, ты же не знаешь. Тебя в почётные десантники посвятили. К Иосифу Игоревичу в конце ноября приезжала группа из Рязанского училища, где Владимир Геннадьевич работает. У них название ещё такое интересное, как у лётчиков, — «Воздушная академия». Они «Никто, кроме нас», «Вперёд, Россия!» и «Долго» спели. Их сейчас по радио часто крутят. Эти ребята, кстати, тоже в видео «Новогодней» будут, — рассказывала Лена.