С ужасом понимаю, что он ушел без очков. Я беру те в руке, и примеряю их. Это оказываются обычные стекла. Они же ни черта не увеличивают. Зачем тогда Невский их носит? Для имиджа?

* * *

Стоя перед аудиторией, я стучу в дверь, откуда слышу: «Входите».

Михаил Игоревич смотрит на меня, делая строгий вид. Но у него сейчас это выходит плохо. Смешно. Ведь именно из-за него я и опоздала, потому что провела с ним ночь в одной квартире.

— Ой, Журавлева, и почему я не удивлен? — вздыхает наигранно он. — Присаживайся, — говорит спокойно Невский, после чего поворачивается к доске и продолжает там что-то писать. Ловлю на себе изумленные взгляды, в том числе и Андреевой, которая немного прищуривается. Могу поклясться, что Ирка что-то заподозрила.

Вспоминая вчерашний вечер, который я провела вместе с Михаилом Игоревичем, незамысловато улыбнулась, что не скрылось от Иркиного строгого и подозрительного надзора. Андреева, глядя на меня, пыхтела, как старый самовар, пуская из своих ноздрей воздух. Покусывая колпачок от ручки, я поглядывала на Невского. И чего это со мной случилось? Теперь я думаю, что он не чмырь редкостный, а вполне неплохой человек. И тем более скоро он будем моим дядей. Наверное, стоит с ним примириться?

Никогда бы не подумала, что меня будет учить пить человек, которого я в буквальном смысле ненавидела.

Размахивая руками, что-то рассказывая на английском, Хуанитос выглядел невероятно. Было непривычно видеть его без очков.

— Анька, видела, какой Невский красивый? — послышался шепот позади, с чем я мысленно согласилась. Да. Невский красавчик, которого днем с огнем не сыщешь. И впрямь прекрасен. Хотя даже не внешность красит человека, а его поступки. Вчера я в этом убедилась.

Пара закончилась, кажется, не успев начаться. Полтора часа для меня пролетели незаметно.

— Вопросы есть? — кладет учебник на стол тот, обращаясь к группе, парни которой не могли отойти от выходных дней, а девчонки взбодрились, мне кажется, как только увидели Невского-распрекрасного.

— А вы женаты? — спросил кто-то смелый из первых рядов. Если не ошибаюсь, Люська Миронова — главная швейная машинка нашей группы. По рассказам тех же одногруппников, она прекрасна была в делах спальных. Мне кажется, ей уже и пробу негде ставить. Я считаю себя такой же плохой, даже несмотря на то, что у меня был всего один парень, и то три года назад, и то урод моральный.

На неожиданно поставленный вопрос Мироновой Михаил Игоревич совершенно спокойно поднял правую руку и демонстративно показал безымянный палец, на котором ничего не было. Мужчина расплылся в довольной улыбке.

— Не знаю, как это относится к нашей теме, — протянул мужчина. — Но лучше подготовьтесь к тестам, которые будут в среду. И, пожалуйста, без опозданий, это касается всех, особенно Журавлеву, — вновь припомнил обо мне Михаил Игоревич. Снова я? Сейчас вообще нечего придираться. Он знает причину моего опоздания, сам напоил (хотя не сопротивлялась). А после спиртных напитков я сплю как убитая.

Но он не выглядел как озлобленный мужик, которого я привыкла видеть, он улыбался, и не только губами, а и глазами. Они у него блестели. Не похож он на человека, которого бросили. Совершенно не похож.

— Да, Журавлева? — спросил у меня мужчина.

— Именно так, Михаил Игоревич, именно так… — протянула я, чуть не выдав свои истинные эмоции, но голос задрожал. Я ему хотела улыбнуться, но испугалась, что тот неправильно поймет меня, да и свидетелей много, а ещё Андреева так смотрит на меня, не по себе становится.

— Рад, что вы согласны со мной.

Что-то изменилось. И я это чувствую.

Одногруппники лениво поплелись в раздевалку, чтобы переодеться на пару по физкультуре, когда же Невский медленно собирал свои вещи, будто специально.

Ирка схватила ремешок моего рюкзака, который я накинула на плечи.

— Что такое, Ира? — спросила у девушки, которая как-то серьёзно смотрела на меня.

— Журавлева! — со стороны послышался голос Невского, который перебил меня. Он привлек внимание не только моё, но и моей задумчивой подруги.

— Подойди ко мне, — рукой подозвал к себе, но Андреева не собиралась меня отпускать. Между этими двумя царила странная аура. И я чувствовала это, глядя на подругу, которая недоверчиво косилась на Невского.

— Всё в порядке, Ирка, — протянула я, чтобы хоть как-то успокоить её. Зная о том, что нас с Невским связывали отнюдь не теплые отношения, подруга явно переживала за меня.

— Андреева, да отпусти уже Журавлеву, не съем же я её, она совсем не Красная Шапочка, — выдал этот юморист.

— Смотрите мне, Михаил Игоревич, если с головы Журавлевой хоть один волосок упадет, я знаю, кому жаловаться, — пальцам пригрозила Ира, а выглядело это забавно, будто моя младшая сестренка пыталась заступиться за меня.

Отпустив ремешок, Андреева шагнула назад. Я приблизилась к столу Михаила Игоревича, который со сложенными перед собой руками, посмотрел на меня, а после перевел взгляд на Андрееву.

— Ирина, могу я вас попросить выйти из аудитории?

— Нет, не можете, — перебила его я. — У меня от Ирки нет секретов.

— Хорошо, — хрипловато прошипел мужчина. — С утра я забыл свои очки, — начал шатен, я усмехнулась. К счастью, я в спешке подхватила их с собой.

— Да, знаю, — выдала я, стащив с плеч рюкзак и поставив его на стол, вытащила его очки. — Вы очень невнимательны.

Со стороны картина выглядела маслом, и я представляю какой шок сейчас испытывала Андреева.

— Как удобно, — прокомментировал мужчина, надевая их на себя. Не знаю, зачем они ему? Они же совершенно не для зрения. — Но в постели ты, Журавлева, конечно, зверь, — произнес преподаватель, чем заставил Ирку распахнуть широко глаза, а меня раскрыть рот. О чем он говорит? Почему это я зверь?

— Надеюсь, вы сегодня никого не изнасилуете, — кинул фразу перед уходом, скрывшись за дверью.

С Ириной мы простояли, как две тополи посреди пустыни, возле нас словно перекати-поле пролетело.

Подруга подрывается с места, я не успеваю ничего сообразить, как она хватает меня за грудки. Я испуганно смотрю ей в глаза.

— Значит так ты зарабатываешь четверки по английскому, — протягивает подруга, я хлопаю ресницами.

— Нет мне оправданий, Андреева. Я была пьяна, ничего не помню.

— Сука, пиздец, — выдает подруга. Моя реакция почти такая же, только чуть более эмоциональней.

— Но я не могла переспать с Хуанитосом, он же мой как бы дядя…

— Я надеюсь, это недоразумение.

Я тоже.

* * *

На физкультуру мы опоздали, так как долго не могли прийти в себя, думая о словах Невского. Я рассказала подруге про вчерашний день, который начался с прихода Бориса и закончился прощением на балконе с Михаилом Игоревичем. Даже про сигареты рассказала. Андреева была не в состоянии шутить, но я могла по её глазам прочесть что-то типа: «Ты же обещала не пить».

Тая Алексеевна — новая физручка, до которой я совершенно недавно начала ходить на пары, заставила нас делать разминку.

Женщину вызвали на несколько минут в учительскую — что-то произошло в её группе.

Парни взяли баскетбольные мячи и начали их ловко закидывать в кольцо, когда же девчонки довольствовались волейбольным мячом.

Играть я отказалась, лишь наблюдала за их игрой и нервно покусывала ноготь, пытаясь вспомнить, что вчера ещё такого могло произойти.

«Ты лучшее, что произошло со мной за сегодняшний день», — почему-то всплывала эта фраза в моей голове и его взгляд, улыбка, а ещё попытки подбодрить меня.

Разве это свойственно мужчине, который вскоре станет моим дядей?

— Журавлева, пригнись! — в сознание меня привел голос Мироновой, но уже было поздно, когда я очухалась, то заметила мяч, который прилетел мне в голову. Тот ударился об мою голову. Баскетбольный мяч упал и откатился в сторону.

— Настя, ты как? — горланила над ухом уже обеспокоенная Андреева. Одногруппники, которые играли в баскетбол, испуганно подбежали ко мне. С носа пошла кровь, которую я увидела на своих руках.