– У моей ещё какие-то странные рисунки на зеркалах, – осторожно проговорил Новиков.

– И окнах, – кивнула Женя.

– Не знаешь, что это такое?

– Нет, – покачала головой Батенко. – Дело тогда тормознули, и докапываться уже не было смысла. Да и не особо хотелось.

– А что там с её приятелем? – спросил Новиков.

– Алиби, – пожала плечами Батенко.

– Надёжное?

– А как же. Прямо как положение его состоятельных родителей. – Женя мерно постукивала ручкой по столу.

– Но ведь это не они свидетели?

– Нет. Но они не сомневались в том, что их мальчик ни при чём.

– Понятно. – Новиков помолчал, выбирая путь. – А что удалось накопать об этой…

– Братство.

– Что?

– Братство, – повторила Батенко. – Так они себя называют. Нео-язычники или что-то в этом роде. Божились, что жертвоприношений не устраивают.

– Прямо божились?

– Ещё как.

– А почему в деле даже название не указано?

– А нет названия, – усмехнулась Батенко. – Просто братство, и всё. Формально это вообще всего-навсего эко-поселение. Понастроили избушек за городом, собираются, водят хороводы, прыгают через костры. Поклонение деревяшкам, песнопения, огороды, веночки на пенёчке.

– А что, родители этой Варежкиной не стали тогда настаивать? – Новиков попытался зайти с другой стороны.

– Нет, – пожала плечами Батенко. – Они, похоже, были в курсе её увлечений. Даже не особенно удивились. Она же была почётным гостем в каждом ночном клубе. Вот родители и согласились, что несчастный случай – так несчастный случай. А вся эта шумиха – так, для отвода глаз. Но вот насчёт этого Валеры…

– Что? – быстро спросил Новиков.

– Понимаешь, несчастный случай тогда всех устроил, копать не стали. Но был один интересный момент. – Батенко чуть подалась вперёд и понизила голос. – Соседи этой Миланы слышали, как они скандалили за пару часов до того, как она решила искупаться. Валера тогда рассказал, не для протокола, конечно, что Милана залезла в его телефон и нашла там фоточки и сообщения. В общем, он ей изменял.

– Мотив?

– Да какой мотив, – махнула рукой Женя. – Вот если бы это он случайно концы отдал – тогда да. А так… И потом, у него алиби, а у неё – вещества в крови.

– Самоубийство?

– Понимаешь, этот Валера язычник, ему-то плевать. Он её вообще сжечь хотел.

– Чего? – воскликнул Новиков.

– В смысле – тело. У них якобы так принято. А вот родители этой Миланы – христиане. Ну, вроде как. А самоубийц не отпевают, так что сам понимаешь. Неприлично вроде как. И крест на могилке не поставишь, и мраморного ангела не посадишь. И поминальный обед не соберёшь, и знакомые шептаться будут. Так что – стопроцентный несчастный случай.

– Ясно. Есть номер этого Валеры?

Батенко отыскала контакты Валерия Антонова, и Новиков, пообещав держать коллегу в курсе дела, отправился в свой кабинет.

Валерий согласился встретиться на удивление легко. Оказалось, он попросту уже был в курсе того, что случилось с Джессикой. Решил проявить настрой на сотрудничество, чтобы не вызывать подозрений, – догадался Новиков.

А ведь не так уж и плохо, что из-за Вислогузова все засуетились. Когда ещё можно рассчитывать на такую помощь от коллег.

Перед поездкой в эко-поселение Новиков отправился к Старову, который обещал помочь с фотографиями Джессики. Застал оперативника в странном положении – тот сидел за столом, закрыв ладонями глаза.

– Ты чего это? – спросил Новиков, подойдя. На столе Старова стояла кружка, рядом на перевёрнутом белом листе лежало несколько чайных пакетиков, из-под которых растекались бледно-коричневые лужи.

– Это какой-то кошмар, – сказал Костя, массируя веки. – Эти их фотографии…

Новиков глянул на экран компьютера Старова. Оттуда, картинно надув губки и жеманно изогнувшись, надменно смотрела Джессика Вислогузова.

– И такого добра здесь тонны, – проговорил Старов, растирая виски.

– Что-нибудь интересное есть? – спросил Новиков, ощущая стойкое отвращение. Странно, девушка-то была вполне симпатичная.

– Она, похоже, каждый свой шаг фотографировала. Тарелки, зеркала, спортзал… и бесконечные задницы. – Старов прокрутил бегунок, и на экране одна за другой замелькали фотографии Джессики в зеркалах, к которым она стояла почему-то спиной, развернувшись и опять же жеманно изогнувшись. Действительно, целая галерея филейной части.

– Это сейчас так модно? – спросил Новиков, совершенно не понимая, зачем Джессика выкладывала сотни таких фотографий на всеобщее обозрение.

– Наверное, – пожал плечами Старов.

– Я поеду пообщаюсь с Антоновым, – сказал Новиков, отходя от стола Старова.

– Это с язычником?

– С ним. Представляешь, они целую деревню хотят выстроить. В лесу, где раньше была турбаза «Метеор». Уже, кстати, начали.

– Да, я помню, – оживился Старов. – Мы там когда-то сборы проводили. Походы, зимой на лыжах… – Он уставился в пространство, улыбаясь воспоминаниям.

– А теперь там капище, – сказал Новиков. С одной стороны, он почувствовал необъяснимое лёгкое злорадство, когда с лица Старова сползла улыбка, с другой – сочувствие. Ему тоже было жалко турбазы, отданной сектантам.

– И жертвоприношения у них бывают? – спросил Старов, с отвращением на лице возвращаясь к фотографиям Джессики.

– Батенко говорит, что нет. – Новиков, правда, в этом сомневался. Признаться, ему было слегка не по себе от мысли, что придётся отправиться в это «эко-поселение».

– Даже если есть, – пробормотал Старов, глядя в монитор. – Лучше уж язычники, чем эта гадость.

Новиков поехал в «эко-поселение» на своей машине, которую утром снова полтора часа выкапывал из сугроба. А вот его сосед, дедок лет семидесяти с хвостиком, с вечера накинул на свою «Волгу» чехол из непромокаемой таки. Так что пока Новиков копошился с лопатой и щётками, Иваныч сдёрнул чехол, быстренько его отряхнул, свернул, засунул в багажник и укатил.

Погода, видимо, решила пока не вносить изменений в размеренную жизнь Добромыслова, заставляя горожан по утрам делать зарядку, вручную прокладывая путь из подъездов. Однако основные дороги коммунальщики всё же почистили. И на том спасибо.

Передвигаться по городу оказалось хотя и сложновато, но вполне терпимо. Кое-где, правда, образовались небольшие пробки. Новиков мысленно посетовал, что это явление проникло теперь даже в провинцию. Он сам придерживался мнения о пользе умеренного использовании автомобиля, но вот жена настаивала, что раз уж машина куплена, то даже в ближайший магазин надо ездить, а не ходить. Отбивать, так сказать, затраты. Увы, многие теперь так считают. Новиков всё чаще видел родителей, подвозящих детей до школы из соседних дворов.

Да и сам он, уступая напору жены, проводил всё больше и больше времени за рулём. Соответственно, увеличивался и размер одежды. А вот у супруги размеры не менялись. И как, интересно знать, ей удавалось сохранять прежнюю форму? Загадка.

Да, было время, когда они с женой вместе гоняли на лыжах по лесу, который теперь бежал по обочинам дороги.

И даже до знакомства с будущей супругой Новиков здесь часто бывал. Студенческие походы, песни у костра, спортивное ориентирование.

Тогда и лес был гуще, и воздух чище. Грибы осенью, ягоды летом, заплывы наперегонки с друзьями в речке. Рыбалка с отцом. Теперь и деревья поредели, и грибов-ягод почти нет. А те, что попадаются, можно считать лишь условно съедобными – химпроизводства, взявшие Добромыслов в кольцо, отравили почву так, что все мыслимые предельно допустимые концентрации давно остались лишь в методичках. Речка мелела и заболачивалась. Рыба в ней исчезла пару лет назад из-за отходов, которые сливали городские предприятия. Хотя поговаривали, что рыба не то чтобы исчезла, а мутировала. Отец Новикова, заядлый рыбак, всё твердил о каких-то водоплавающих монстрах с железной чешуёй. Но он и про чупакабру рассказывал. Вот кому страшилки бы сочинять.