– Как нарочно, – усмехнулся Новиков. – Но всё равно её страницы в соцсетях проверить нужно. Кто постоянно с ней в обнимку – тот и её парень. Правильно?

– В общем, да, – согласился Старов.

– Насчёт отпечатков слышно что-нибудь? – спросил Новиков, расхаживая по кабинету.

– Угу, – кивнул Костя. – Значит, так. На бутылке – отпечатки Вислогузовой и её отца. На таблетках – та же история. Но это не удивительно, они же плотно общались.

– Кроме последней недели. – Новиков уставился в окно, где снегопад снизил видимость метров до десяти. – А упаковка от презерватива?

– На ней только «пальчики» Джессики.

– И всё? – обернулся Новиков.

– И всё. – Старов, видимо, удивился не меньше. – В самой квартире отпечатков почти нет. Только обоих Вислогузовых.

– А этот, с кем она пришла?

Костя помотал головой.

– Протёр, значит, – улыбнулся Новиков, чувствуя, что дело стало продвигаться.

– С чего бы это? – тоже улыбнулся Старов.

– А ведь девушка была общительная, – проговорил Новиков, увеличивая темп шагов и потирая руки. – Девочка со свободной хатой, так сказать. А отпечатков ноль.

– Точно, – усмехнулся Старов. – Домработницу вызови. Может, она что интересное расскажет. Хотя вряд ли, если ей хорошо платят. Да, дело о другой девчонке пришло. Держи.

Старов передал папку, которую принёс с собой, Новикову. Ровно год назад Милана Витальевна Варежкина двадцати лет была найдена мёртвой в собственной ванной. Судя по всему, утонула.

– Да, а что там с экспертизой? – Новиков поднял глаза от папки. – От чего она всё-таки?

– Не приносили пока, – проговорил Старов, потягиваясь.

Новиков вернулся к папке. И вот что оказалось любопытно – Вислогузов сказал, что Варежкина умерла примерно за год до Джессики. Новиков сравнил даты. День в день. И обе в ванной. И в обоих случаях смерть наступила почти в полночь.

Далее следовали результаты экспертиз. В крови Варежкиной обнаружена приличная доза наркотических веществ. Новиков присвистнул – выходило, что перед купанием барышня закинулась целым коктейлем. Однако, судя по заключению, доза всё же не была критичной. Варежкина умерла именно из-за попадания воды в лёгкие. Проще говоря, захлебнулась.

Никаких следов борьбы. И здесь всё сошлось. Судя по всему, Варежкина запила коктейль из препаратов красным вином и легла в ванную, где заснула и утонула. Почти один в один.

Правда, оставался вопрос – были ли в крови Вислогузовой какие-то вещества. Новиков вспомнил упаковку таблеток из квартиры Джессики. Что там плёл её папаша про стрессы от экзаменов? Это в «Рогах и копытах»? Да какие там экзамены, когда все студенты – платники, и могут в эту свою академию вообще не ходить. Да и февраль уже – наверняка все сессии давно закончились.

А снотворные… Новиков завязал узелок на память – запросить медкарту Вислогузовой.

Фотографии по делу Варежкиной. Тело, ванная, квартира. Крупным планом зеркало. В углах – трудноразличимые рисунки вроде рун. Новиков быстро стал перебирать другие фотографии. Спасибо криминалистам во главе с Николайчуком – все окна запечатлены, углы с рисунками даже увеличены. Только вот дело закрыто, и увы, с этими символами разбираться никто не стал.

– Я тогда пойду? – раздался голос Старова.

– Угу. Спасибо. – Новиков пожал руку Старову, на ходу просматривая остальные материалы.

Показания свидетелей относительно Варежкиной. Студентка всё той же Универсальной социально-экономической академии. Больше того, они с Джессикой учились в одной группе.

Далее. Варежкина – дочка обеспеченных родителей, жила в подаренной ими же квартире с молодым человеком по имени Валерий Антонов. Новиков заглянул в собственные пометки, сделанные во время разговора с Вислогузовым. Точно, там упоминался некий неоязычник Валера, о котором Вислогузов был невысокого мнения.

Милана и Валера прожили вместе почти два года. Судя по рассказам знакомых (имена которых называл и Вислогузов), часто ссорились. Оба – студенты. Стало быть, обеспечивали их родители.

Разумеется, первым в очереди тех, кого стоило проверить, стал Валера. Однако пока его подруга смешивала коктейли из запрещённых веществ и тонула, парень был на собрании. Это подтвердили два десятка человек.

Само собрание обозначалось как «встреча единомышленников». Это, видимо, и была секта, о которой упоминал Вислогузов. Название не указано. Разумеется, эти ребята не стали себя афишировать.

В общем, всё происшествие списали на несчастный случай. Как и говорил Вислогузов.

Новиков отложил папку и уставился в окно, барабаня пальцами по столу. С одной стороны, никакой связи в этих делах, может, и нет. С другой… Что-то же беспокоило Вислогузова. И сама Джессика (по словам её папаши) думала, что всё было не так просто с её подругой. И такие точные совпадения. Вплоть до рисунков на зеркалах и окнах.

Новиков набрал номер телефона.

– Да? – послышался недовольный голос. Николайчук терпеть не мог входящие звонки. Спасибо, что вообще соизволили на вызов ответить.

– Новиков. Что там со Вислогузовой?

– Ждите результатов, – сухо ответил Николайчук и уже собирался повесить трубку.

– Ты мне только скажи, – успел выкрикнуть Новиков, – от чего она умерла?

– Захлебнулась, – после небольшой паузы всё-таки смилостивился Николайчук. Он ненавидел обсуждать результаты анализов до подписания экспертных заключений. Однако влияние связей господина Вислогузова, похоже, распространилось и на него.

– А какие-нибудь вещества в крови есть?

– Снотворные, но доза не критичная, – процедил Николайчук. Его способность прогибаться не была безграничной.

Поняв, что лимит исчерпан, Новиков попрощался и повесил трубку.

Значит, обе утонули в ванной. У одной – снотворные, у другой – наркотики. Если предположить, что связь есть, значит, их обеих могли накачать. В пользу этой версии говорят бокалы в посудомойке.

Новиков пролистал материалы по Варежкиной. Вещества она принимала регулярно, это даже анализы волос подтвердили. Ещё проще. Выходит, если это не несчастный случай, здесь даже придумывать ничего не пришлось.

Таким образом, первым в списке тех, с кем стоило поговорить, прочно обосновался Валера. С одной стороны, к его алиби в деле Варежкиной не подкопаться. С другой – если речь и правда шла о секте, то приятели вполне могли просто его прикрыть.

Новиков отложил папку и некоторое время сидел, барабаня по ней пальцами. Потом убрал в сейф и отправился в кабинет в конце коридора. Повезло – Женя Батенко оказалась на месте.

– Есть пара минут? – после короткого приветствия спросил Новиков, усаживаясь на стул для посетителей.

– Дело Варежкиной? – кисло спросила Батенко. Ясно, все уже в курсе.

– Ты его помнишь? Год ведь прошёл.

– Забудешь тут, – хмыкнула Батенко. – Знаешь, кто её родители?

– Знаю.

Родители Миланы Варежкиной владели одним из крупных торговых центров. Это тоже был один из моментов, вызвавших мощное дежавю. И хотя дело Варежкиной лично Новикова не коснулось, он прекрасно помнил, как тогда тоже все бегали с выпученными глазами.

– Ты насчёт Вислогузовой? – прямо спросила Батенко.

– Точно, – кивнул Новиков.

– Думаешь, серия?

– Не исключено, – попытался уклониться Новиков.

– И есть основания подозревать? – Батенко откинулась на спинку кресла.

– Ну, есть схожие моменты. Например, дата.

– Ровно год, – кивнула Женя. – День в день.

– Вот это память.

– А как же. – Батенко повела глазами. – У твоей вещества в крови есть?

– Николайчук сказал, что только снотворные. И вино.

– И вино, – повторила Батенко, кивая. – Красное.

– Вислогузова захлебнулась. Как и твоя.

– Н-да, – протянула Батенко, глядя мимо Новикова.

Дело, похоже, принимало, скверный оборот. Если окажется, что два случая связаны, то, учитывая положение родителей потерпевших, можно ожидать большого шума. И первым обещал закачаться стул под Батенко. В таких условиях она, пожалуй, не откажется от сотрудничества.