Великий художник — это мертвый художник.

Все имеют право меняться, даже художники.

Только ведущий аукциона может беспристрастно и одинаково восхищаться всеми школами искусства.

Карьера художника подобна карьере куртизанки: сначала для собственного удовольствия, потом для чужого, и наконец ради денег.

Такова уж природа искусства: художник не может страдать в одиночку.

Артист должен знать все о любви и научиться жить без нее.

Художник — лжец, но искусство — правда.

Художник — не особая разновидность человека, но каждый человек — особая разновидность художника.

Я могу устоять против всего, кроме искушения.

Единственный способ отделаться от искушения — поддаться ему.

Есть несколько способов справиться с искушением; самый верный из них — трусость.

Я никогда не противлюсь искушению, ибо знаю по опыту: то, что мне вредно, не искушает меня.

Искушение — самый строгий экзаменатор нравственности.

Искушение — это духи, которые вдыхаешь до тех пор, пока не захочешь иметь весь флакон.

С годами начинаешь называть искушением то, что прежде счел бы просто удачным случаем.

Не пожелай жены ближнего твоего всуе.

Для светских женщин садовник — просто садовник, каменщик — просто каменщик. Для других, живущих более замкнутой жизнью, и садовник, и каменщик — мужчины. Не спастись от искушения тому, кто его боится.

Никто не соблазнит дьявола делать добро.

Есть такие лестные для человека грехи, что исповедоваться в них значило бы впасть в грех тщеславия.

Искренность исповедующегося небескорыстна.

Добровольно в своих грехах признаются только святые.

На проповеди прихожане ловят каждое слово, доносящееся из исповедальни.

Охотней всего мы исповедуемся в грехах, которые служат предметом зависти.

Исповеди замужних католичек — лучшее утешение исповедникам в их безбрачии.

У меня есть личная линия связи с Богом, и я все скажу ему в своей собственной спальне.

Он был бы не прочь исповедоваться в грехах, если б не тайна исповеди.

Реформа исповеди: попробуйте вспомнить только о добрых своих поступках!

Философия изучает ошибочные взгляды людей, а история — их ошибочные поступки.

История — это наука о том, чего уже нет и не будет.

История — наука будущего.

Будущее археологии лежит в руинах.

Археологи выкапывают из земли историю, которую закопали политики.

История — как мясной паштет: лучше не вглядываться, как его приготовляют.

История — это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.

История, собственно, не существует, существуют лишь биографии.

Всемирная история — это всемирный суд.

Нет ничего бесцельнее, как судить или лечить трупы: их велено только закапывать.

Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать.

Все в руках Господа, и только История ускользнула из-под Его контроля.

Все исторические законы имеют свой срок давности.

Во время гражданской войны история сводится к нулю, а география — к подворотне.

Самое оживленное движение часто наблюдается в тупиках истории.

Всемирная история есть история побед людей над людьми.

История почти всегда приписывает отдельным личностям, а также правительствам больше комбинаций, чем у них на самом деле было.

Будем снисходительны к великим деяниям: они так редко бывают преднамеренными.

Часы истории бьют когда попало.

Даже часы истории имеют своих часовщиков.

История — продукт выделений желез миллиона историков.

Даже боги не могут изменить прошлое.

Бог не может изменить прошлое, но историки могут. И, должно быть, как раз потому, что иногда они оказывают эту услугу, Бог терпит их существование.

История — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее историкам.