Добродетель сама себе награда.

Лучшее наказание за добродетель — сама добродетель.

Аскет из добродетели делает нужду.

Чтобы быть патриотом, нужно ненавидеть все народы, кроме своего собственного; чтобы быть человеком религиозным — все секты, кроме своей собственной; чтобы быть человеком нравственным — всю фальшь, кроме своей собственной.

Нравственность всегда была последним прибежищем людей, равнодушных к искусству.

Безнравственность — это нравственность тех, кто проводит время лучше, чем мы.

Нравственную позицию мы всегда представляем себе вертикальной, безнравственную — горизонтальной. «Weshalb?»[4]— спрошу я на языке Фрейда.

Я всегда держу слово, если имею дело с людьми, и не всегда — если имею дело с Богом. Бог способен прощать.

Обещай только невозможное, и тебе не в чем будет себя упрекнуть.

Половина обещаний, на неисполнение которых мы жалуемся, нам никем никогда не давалась.

Самый верный признак неисполнения обещания — это та легкость, с которой его дают.

Обещал, но выполнил.

Не сдержал мысль — сдержи слово.

Если сказал А, не будь Б.

Сделай — если не можешь пообещать.

Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя.

Люди редко примиряются с постигшим их унижением: они попросту забывают о нем.

Время потому исцеляет скорби и обиды, что человек меняется: он уже не тот, кем был. И обидчик и обиженный стали другими людьми.

Не вдавайтесь в извинениях в такие же крайности, как в оскорблениях.

Память об обидах долговечнее, нежели память о благодеяниях.

Женщины и слоны никогда не забывают обиду.

Оскорбивший никогда не простит. Простить может лишь оскорбленный.

«Вы уже дрались на дуэли?» — «Нет, но я уже получил пощечину».

Если тебя ударили по лицу, подставь другое!

Незаслуженно обидели — заслужи!

Оскорбление легче проглотить, чем переварить.

Одни проглатывают обиду, другие — обидчика.

Мы, кого обидели, зла не помним.

Мир желает быть обманутым, пусть же его обманывают.

Можно все время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех.

Можно дурачить слишком многих слишком долгое время.

Нам приходится вас обманывать, чтобы сохранить ваше доверие.

У легковерного много общего с легкоперевариваемым.

Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда другим удается надуть нас.

Гораздо легче обманывать других, чем не обманывать себя самого.

То, что нас можно обманывать снова и снова, внушает мне оптимизм.

Образование — это то, что остается, когда мы уже забыли все, чему нас учили.

Образование — это то, что остается, когда все выученное забыто.

Образование — это знания, которые мы получаем из книг и о которых уже никто не узнает, кроме нашего учителя.

Образование — это то, что большинство получает, многие передают и лишь немногие имеют.

Образование позволяет нам жить, не особенно напрягая ум.

Образование — это процесс метания фальшивого бисера перед натуральными свиньями.

Образование гибельно для всякого, кто имеет задатки художника. Образование следует оставить чиновникам, и даже их оно склоняет к пьянству.

Образование — это способ приобретения предубеждений более высокого порядка.

Образование стоит денег. Невежество — тоже.

Только образованный хочет учиться; невежда предпочитает учить.

Образование может превратить дурака в ученого, но оно никогда не изгладит первоначального отпечатка.

Образование как деньги, его нужно иметь много, иначе все равно будешь выглядеть бедно.