Наконец он положил трубку и убрал телефон в карман. Щелкнула зажигалка, снова запахло дымом.

— Что сказал? — поинтересовался Руслан.

— Что я уволен, да.

— Чего-то ты не очень расстроен.

— Я никогда и не хотел на него работать. — Дауд пожал плечами так резко, что машина дернулась. — Я ему не раб, чтобы всю гнилую работу делать.

— Ему нет, а Амине да.

— И что? — не понял намека Дауд.

— Ну… Может, тебя можно как-то… Расколдовать?

— Зачем?!

— Что значит «зачем»? — растерянно переспросил Руслан. — Ты не хочешь быть свободным, например? Самому решать, что делать.

— Я и решаю. Хочу искать Амину.

— Нет, подожди, ты это делаешь, потому что она тебя заколдовала, так? Ты сам говорил.

— И что? Да, заколдовала. Но я не против. Меня все устраивает. Дождь закончился.

Руслан прислушался. И вправду, вокруг царила абсолютная тишина. Внутри как будто бы тоже. Он просто не понимал, как уложить в голове слова Дауда.

— И что? Будешь всю жизнь ее приказы выполнять?

— Ты свою бабу искать будешь, а? — раздраженно спросил Дауд.

— Какую? — растерялся скорее из-за тона, чем из-за самого вопроса Руслан.

— Спенту…

— Армаити. Ну, наверное, мне надо подняться на вершину? Где мы вообще? Что вокруг?

— Долина вулканов, — ответил Дауд, судя по голосу, глядя куда-то влево. — Похоже на другую планету. Как будто старое кино про Марс или Луну. Ни одной травинки нет. Все мертвое. Только серый песок и иногда камни. Потрескавшаяся сухая глина после дождя, как кожа, заживает. Затягивается. И везде, куда смотришь, бугры. Кратеры. Как будто метеориты падали. Есть совсем маленькие, по колено, есть огромные, Торагай например. Наверное, так выглядит Олимп. Тот, который на Марсе. На фоне небольших булькающих кратеров это гигант. Диаметр кратера — сто пятьдесят метров. И то ли он спит, то ли нет… Он тихо булькает, сочится жидкой грязью, как нефтью, а потом просто взрывается. Лет пять назад он проснулся. Говорят, столб пламени был полкилометра. И проблема в том, что одно извержение может вести к другому. Какие-то каналы выхода газа забиваются, какие-то нарушаются из-за взрывов. Давление снова нарастает. И вот эта долина грязи и огня приходит в движение. Бах, бах, бах! Взрывается тут, полыхает там. А потом затихает. Только тихонько булькает грязь в кратерах. Надуваются и лопаются огромные пузыри. Все вроде бы спокойно.

Руслан еще несколько секунд ждал продолжения, но его не последовало. Дауд закурил еще одну сигарету и спросил:

— Наверх идем?

— Идем.

Едва открылась дверь, как Руслан почувствовал запах озона и немного сероводорода. Еще пахло йодом, сырой глиной и… машинным маслом?

— Очень скользко и очень грязно, — предупредил Дауд.

— Помоемся, — отмахнулся Руслан.

Но едва он опустил ногу на землю, как она соскользнула в сторону. Дауду пришлось его поддерживать. Когда он поставил вторую ногу и сумел стабилизироваться, оказалось, что земля из-за дождя превратилась в жижу.

— Сука… В кроссовок залилась… — заныл Руслан.

— Надо машину отгонять, — невпопад ответил Дауд. — Иначе пешком дальше пойдем. Тонет.

— Я без тебя по этой жиже не дойду!

— Со мной тоже, — фыркнул Дауд. — Мы тут еле стоим, да, а там склон.

— И что? — не понял Руслан. — Что делать?

— Садись обратно. Ноги стряхни! Новые коврики! Ай, да-а-а!

Дауд принялся ныть, ругаться и причитать. Безостановочно и то ли зло, то ли страдальчески. То ли сетовал на судьбу, то ли обещал ей отомстить.

Руслан открыл глаза и осмотрелся. Он сразу же определил, где находится вулкан. Прямо перед ним в сером мареве вырастал темно-синий, почти черный склон. По нему как будто бы проходили волны более светлого синего цвета. Рядом с этим склоном еще один, и еще. Тут и там мерцали синим кратеры, бликовали, надуваясь, пузыри и тут же исчезали, лопаясь. Все вокруг волнами проявлялось из серого ничто и через секунду исчезало.

Хлопнула дверь, Дауд завел двигатель, продолжая бубнить что-то под нос. Но тон его явно изменился — не жалобы и не проклятья.

— Где ты был? — поинтересовался Руслан.

— Травил колеса.

— И как они?

— До полутора спустил, боюсь разуться… — Дауд прервался, поняв, какую глупость спросил Руслан, и хмыкнул: — Живые, да-а-а!

Он нажал на педаль газа, машина дернулась, колеса закрутились, но ничего не произошло. Дауд ругнулся, стал что-то переключать на приборной панели, потом дернул ручку коробки передач и снова нажал на газ. На этот раз бронированное чудовище зарычало тихо, низко и аккуратно, медленно поползло назад.

— Скажи какую-нибудь зороастрийскую мудрость, — зачем-то лихорадочно крутя руль и периодически что-то нажимая на приборной панели, попросил Дауд.

— Есть лишь один путь — путь истины, остальное — беспутье.

— Пойдет. А теперь молись.

— Зачем? — не понял Руслан. — Что происходит?

— Мы попробуем заехать на вулкан.

Дауд остановил машину на какой-то относительно прочной поверхности и, вероятно, оценивал траекторию движения.

— Эта дура весит тонны три? Четыре?

— Но и лошадей восемьсот, да!

— На том свете у тебя будет свой табун…

Руслан не успел дошутить: его приложило о подголовник, потому что Дауд выжал газ. Броневик заревел, как бросившийся на врага медведь, едва заметно вильнул задом, но Дауд его удержал.

— Я не хочу умереть в грязевом вулкане!

— Никто не хочет, — резонно отметил Дауд.

Руслан почувствовал, что стремительный рывок броневика закончился на склоне и машина стала терять скорость. Дауд выжал газ еще сильнее, но это не помогло. Руслан прямо-таки всем собой чувствовал, как они скользят по жидкой грязи.

Вот они едут медленнее, еще медленнее, колеса начинают вязнуть в глине, теряется инерция, делая массу машины не союзником, а противником, броневик чуть проседает, закапываясь в грязь.

Руслан вдруг почувствовал, как машина сильно накреняется вправо, и сразу понял, что происходит. Дауд зачем-то разворачивает машину прямо на склоне. Но она не едет, а, замерев, боком скользит и наклоняется, вот-вот опрокинется. В странной тишине он двумя руками хватается за рукоятку над окном, как будто это может помочь, может сместить центр тяжести, отключить гравитацию…

Вдруг тишину разрывает рев мотора, Руслана дергает назад и влево. Потом снова вперед, и броневик, расшвыривая грязь (почему-то Руслан слышит, как тяжелые комья глины лупят по бортам или приземляются далеко сзади), уверенно набирает скорость. Склон сменяется ровной поверхностью.

— Что ты творишь!

— Еще один, — предупреждает Дауд.

Машина влетает на другой склон, по ощущениям более пологий, не под прямым углом, а чуть вскользь. Руслан чувствует, как центробежная сила тянет броневик вперед, а восемьсот лошадиных сил тянут ее же влево-вверх. Получается странная спиральная траектория, которая начинает сглаживаться.

В какой-то момент Руслан понимает, что они едут поперек склона, чудовищно накренившись вправо. Он рефлекторно отклоняется влево и чуть ли не ложится на подлокотник между сидениями. Ударяется головой о руку Дауда и хватается за нее.

Через секунду они снова несутся со склона. Дауд с трудом стряхивает с себя Руслана и топит педаль газа. Броневик восторженно ревет, склон быстро сменяется ровной поверхностью, но потом все начинается снова.

Резкий подъем, рев мотора, быстрая потеря скорости, скольжение по грязи, и… они переваливают через невидимый край. Дауд тут же выкручивает руль в сторону, располагая машину параллельно кратеру. Но на такой грязи руль значит куда меньше, чем инерция.

Руслан чувствует, как их боком тащит куда-то. И хуже того, их тащит не по ровной поверхности, они начинают спускаться вниз. Вероятно, в сам кратер. Руслан открывает глаза, смотрит в окно и тут же жалеет об этом.

Одно дело чувствовать приближение катастрофы, другое — видеть. Машина, перевалив за край кратера, оказалась в гигантской чаше. И, несмотря на рев двигателя, скользит к ее центру.