Дауд вздохнул, побарабанил по рулю, пытаясь придумать, как бы корректно преподнести информацию.

— Нардаран — поселок. Недалеко от Баку. Там есть мечеть, которая считается святыней для шиитов. Даже в советское время не снесли, понимаешь, да? И там всегда был как бы… Там своя атмосфера. Женщины в паранджах ходят, старейшины управляют, религиозные люди очень…

— И туда прислали нашего Саида Румлу прямо из шиитского Ватикана, верно?

— Я так не сказал!

— Точка влияния Ирана, я не тупой, до меня дошло. Все, перестань трястись. Я турист, мне можно глупости говорить. Ты мне лучше другое скажи: по какому поводу Октай поссорился с ним и почему моя мачеха с ним дружит?

— Зачем поссорился, я не знаю, Руслан-муэллим, — почти с радостью ответил Дауд. — Понятия не имею! А Нигяр-ханум всегда с ним общалась. Она набожная очень, да! Саид-муэллим — он для нее как… наставник?

— И в ссоре мужа с наставником она выбрала сторону наставника?

— Заче-е-ем?! Нет! Конечно, она за мужа.

— И почему тогда этот наставник у нее дома?

— Говорить будут, наверное.

— Но если она на стороне мужа, то не должна разговаривать с тем, с кем он поссорился!

— А кто тогда будет с ним разговаривать? Кто узнает, что Саид-муэллим думает? Как понять, когда пора мириться или еще против кого-то дружить? Ссориться много ума не надо. А правильно ссориться — это уже дипломатия.

— Арабская но-о-о-очь! — пропел Руслан.

— Давай ты все эти вопросы Октаю-муэллиму задашь, — попросил Дауд. — Зачем меня во все это тянешь? Сам хочешь — на здоровье, да, залезь хоть в самый центр! Меня не тащи, я тебя очень прошу!

— Ладно, не ной. Если домой пока нельзя, давай, действительно, перекусим, что ли?

— Вот да! Можешь хорошие вещи предлагать. Пойдем завтракать, такое место тебе покажу!

— Ну попробуй.

Дауд цокнул языком и всплеснул руками.

— Я не то имел в виду!

— Да пойдем уже, — отмахнулся Руслан.

Дауд помог ему выбраться из машины и повел куда-то.

— Старый город! Ичери-шехер по-азербайджански. Сложно описать, да… Крепость, а в крепости узкие улицы! Лабиринт нету? Вот тоже лабиринт. Мы сейчас зайдем со стороны моря…

Дауд вдруг осекся. Руслан локтем почувствовал, как он напрягся. Как будто стал тверже, чуть ниже, движения приобрели резкость.

— В чем дело?

— За нами следят. Я сначала не обратил внимания, занят был. Один в машине остался, трое за нами идут.

— Какая-то очень палевная слежка.

— Они и не скрываются, да. Плохо. Нельзя драться. Много их.

Руслан сразу понял, что проблема в нем. Вряд ли эти люди представляли большую угрозу для Дауда. Но как драться с тремя противниками, если надо защищать слепого?

Дауд торопливо тащил его по улице, Руслан неловко перебирал ногами, то и дело спотыкаясь о брусчатку.

— Идут за нами?

— Идут, — явно не оборачиваясь, подтвердил Дауд.

— Я слышу людей вокруг. Не будут же они тут нападать?

— Я не хочу проверять.

Дауд вдруг сменил направление движения. Шум толпы почему-то остался сзади. Руслан зацепил плечом стену, а значит, они идут по довольно узкой улице. И она не становится шире.

— А зачем мы свернули в переулок?

— В гости идем.

— Ты серьезно?!

— Аккуратно!

Дауд положил руку ему на голову, чтобы Руслан не стукнулся обо что-то. Но вместо этого он ткнулся во что-то ногами и чуть не повалился.

— Ноги выше, мы в окно лезем.

— Восхитительно!

Руслан хотел разразиться ругательствами, но услышал звук телевизора, почувствовал запахи домашней еды и почему-то смутился. Он не ожидал, что они вот так влезут в чей-то дом. Дауд со скрипом закрыл за ними то ли ставни, то ли решетку и громко обратился к кому-то по-азербайджански. Ему ответил почему-то радостный, вибрирующий старческий голос. Неестественно высокий, выдающий какую-ту травму связок хозяина. Дауд потащил Руслана дальше.

— Где мы?

— Дорогу срежем.

— А кто это? К кому мы влезли?

— Не знаю, да, — отмахнулся Дауд. — Хороший человек какой-то.

— В смысле, к нему через окно вломились два незнакомых мужика, а он не против?! Что ты ему сказал?!

— Аккуратно, косяк низкий. Что сказал? «Отец, за нами гонятся, можно мы через твой дом пройдем?»

— А он что?!

— Спросил, будем ли чай.

— И что мы ответили? — совсем потерял связь с реальностью Руслан.

— Что мы торопимся.

Скрипнула дверь, и они снова вышли на оживленную улицу. Но ненадолго. Дауд потащил его в другой переулок.

— Да куда мы прёмся? Где мы опять?!

— В крепости. «Бриллиантовая рука» смотрел?

— Нет!

— Жалко.

— Мы же оторвались, куда ты меня теперь тащишь? — капризничал Руслан.

— Ненадолго. Мы просто время выиграли. Обойдут три дома, всё, да.

— Ну так пойдем скорее к машине!

— Стой. Руки мне на плечи положи. Вот так, да. Держись.

— Это зачем?

Он понял все сам через несколько мгновений. Они оказались на настолько узкой улице, что пройти по ней рядом не получилось бы. Более того, Руслан слышал, как Дауд периодически цеплял локтями стены.

— А почему ты впереди, а не я? Вдруг меня сейчас в спину застрелят? — На самом деле Руслан не рассматривал такой вариант развития событий всерьез: что-то не давало перепугаться по-настоящему.

— Не обижайся, но если ты будешь идти впереди, то нас даже догонять не надо будет. Ты лоб расшибешь, а потом уже застрелят. Покушают, чай-май попьют, покурят, а мы все еще тут.

Руслан вынужден был признать, что в этом есть логика. Он может обижаться, может злиться, но он от этого не станет более зрячим и более проворным. И уж точно не сумеет быстро ориентироваться в этом лабиринте.

Дауд в очередной раз куда-то резко свернул и остановился. Постучал по дереву, вероятно в дверь. Руслан прислушался. Из-за двери звучала какая-то странная инструментальная музыка. Она точно предназначалась не для развлечения или времяпрепровождения. Она задавала ритм и творила… сложный боевой рисунок. Очевидно, тот, кто написал эту мелодию для трех инструментов (Руслан понятия не имел, как они называются, но уловил смычковый, духовой и ударный), был синестетиком. Три партии создавали узор из белого, красного, черного и желтого цветов.

— Что это? — завороженно поинтересовался Руслан.

— Зорхана, да-а-а! Дом силы… Как это по-вашему… Борцовская арена. Национальная борьба знаешь?

— Разве что национально-освободительную…

Дауд снова постучал. Некоторое время ждал ответа, но дождался совсем другого. Сзади послышались шаги. И вот теперь Руслану стало страшно.

— Назад подвинься, да.

Руслан замер: его тело не хотело приближаться к преследователям ни на метр. Дауд, вероятно, понял, в чем заминка, и просто сдал назад, как КамАЗ. Даже если кто-то не уступает дорогу КамАЗу, то это не проблема грузовика. Дауд получил требуемое пространство и высадил дверь, а потом втащил Руслана в прохладное помещение. Музыка сразу же затихла. Повисла тишина.

Но почему-то через секунду она сменилась чьим-то радостным басом. Его обладатель был искренне рад видеть Дауда. Он что-то добродушно тараторил по-азербайджански, не давая собеседнику вставить ни слова. И его радушие распространялось не только на старого знакомого, но и на знакомого знакомого. Руслана похлопали по плечу. Если бы не поддержка Дауда (буквально — поддержка), он бы счел, что его три раза ударили, и попытался позвать на помощь.

Вдруг где-то позади что-то громыхнуло. Кажется, это опять распахнулись двери. Почти сразу же началась ругань. Руслан ничего не понимал, и, хуже того, у него почему-то чудовищно болела голова. Болела и кружилась. Вестибулярный аппарат как будто показывал Руслану, чего тот лишается, не употребляя алкоголь. Вот, мол, смотри, это называется «вертолет», великолепно, не так ли?