И тому подобная хрень еще на три странички с реверансом в сторону суфражисток, чисто подбодрить: юридически закрепленное неравенство между женщинами и мужчинами это рудимент, и за время своего правления я планирую с этим разобраться.

Вот будет смешно, если табакерка в меня прилетит не из-за титанических реформ во всех сферах подряд, чисток государственного аппарата и некоторого передела собственности, а из-за невыносимой боли патриархально-шовинистических кретинов, для которых нет ничего хуже тезиса «женщина — тоже человек».

Не обошлось и без сарказма — я обильно хвалил усилия по очистке Темзы, обещая перенять некоторые методы для очистки водоемов промышленно развитых областей России — и это правда, кое-что взятые с собой в поездку ученые мужи у англичан почерпнули. Очистные сооружения — то по этим временам неплохие, просто Вилли полностью прав в своей оценке «круговорота scheiße в природе» — реально приливом наносит, да и стоков банально слишком много.

Напоследок я удивил Конана Дойля, назвав его одним из главных писателей наших времен и главным писателем детективного жанра в принципе, пригласил в гости в Петербург за мой счет и отправил подвернувшегося под руку гофмейстера договариваться с издателями Дойля на тему выпуска сборника историй о Холмсе у нас, на русском языке и с купюрами в сценах употребления детективом психоактивных веществ — мне эти книги деточкам в библиотеки сгружать, и пропаганды плохого им не надо.

О «веществах» тоже в рамках интервью поговорили, и я не скупился на описания пагубных для тела и психики («души» то бишь) последствиях их поедания. Не надо оно вам, господа и дамы, лучше спортом занимайтесь — тело же храм Господний, его беречь нужно.

Ну а на следующий день я решил просто развеяться в компании невесты, и мы с Марго отправились культурно просвещаться в Блумсбери, где находится прославленный Британский музей. Дизайн здания в полной мере передает имперский дух, ибо выдержан в классическом античном стиле. Смешные они, эти европейцы, всем ведь известно, что «Третий Рим» — это Москва, и все нелепые потуги впавших в варварство потомков ломавших Рим племен показать преемственность способны вызвать только усмешку. Ну какой из вас Рим, если вы погрязли в национализме, капитализме, а в будущем вообще превратитесь в рассадник мирового сатанизма в самых трогательных его формах? Да с вами бы даже милаха-Конфуций в одном поле…

Ладно, это все неважно — ночью прошел прибивший смог дождик, прохладная погода с правильным ветром позволила дышать полной грудью, а значит погружаемся в атмосферу милой прогулки с любимой женщиной и выбрасываем все лишнее из головы.

Ох и наворовали бриташки культурно-исторических ценностей! Статуи, картины, мумии фараонов, банальные драгоценности — сколько в пересчете на банальные миллиарды содержит Британский музей? И что характерно, ничего из этого не отдадут вплоть до моих времен — англичане в этом плане предельно последовательны. От некоторых экспонатов мой кузен Георг Греческий (с ним мы обязательно встретимся еще не раз, а пока ведем последовательную дипломатическую работу, потому что война с Турцией неизбежна) пришел бы в ярость — Древнегреческое же не только «древне», но и «греческое». О, «среднеазиатский зал»! И до Узбекистана добрались чертовы лайми, вон какой камень древний и украшенный неплохо сохранившейся письменностью! Нет, тоже не отдадут.

Интереснее всего мне было в отделе с общим названием «Музей естествознания» — здесь у нас минералогия и геология. Отличный шанс покрасоваться перед Маргаритой, подавая научный базис в романтическом ключе — «Материя во Вселенной не берется из ниоткуда, и все химические элементы, из которых состоим и мы, милая, родились в результате гибели древних звезд — так называемые „сверхновые“. Мы состоим из осколков погибших звезд — правда это очень красиво?».

В музее, само собой, были не только мы с охраной, но и обыкновенные английские подданные. Один из них, усатый мужик лет тридцати «с хвостиком» и аккуратным пробором проникся моими рассказами о камнях и Вселенной, и с открытым ртом, на дозволенном удалении, прошелся за нами по всему Музею Естествознания. Мы с Маргаритой это заметили и решили пообщаться с гражданином плотнее — а ну как редкое геологическое дарование за нами ходит, пригодное для отправки работать в структуры КЕПС? Судьба уже дарила мне судьбоносные встречи, поэтому подзываем товарища и знакомимся:

— Уэллс, Ваше Императорское Высочество, Ваше Императорское Высочество, — отвесил он нам по поклону. — Уэллс, Герберт Джордж.

Нет, этого деятеля на геологию тратить кощунственно!

Народ к моим прихотям давно привык, поэтому никто не удивился, что бедный — чисто в материальном смысле — Уэллс получил небольшой аванс, билеты до Петербурга и предложение учить маленького Мишкина и других высокородных деток науке зоологии. Это часа три в неделю максимум, а остальное время Герберт будет посвящать научной деятельности — подходящего масштаба научного руководителя-фундаменталиста ему найдем. С литературной карьерой пока не ясно — он особо о ней и не думает — но однажды, полагаю, у меня получится рассказать ему про машину времени или хотя бы марсиан.

К сожалению, я снова наломал «щепок» в своем вроде бы созидательном порыве — это выяснилось на следующий день, из газет. Уэллс бы в поле их зрения не попал, но каждый мой шаг туда попадает автоматом. Герберт в эти времена нищий, а потому живет приживалкой в доме у тетушки. Не просто так — условием с ее стороны была женитьба на кузине Герберта. Любовью или хотя бы преданностью супружескому долгу там и не пахло, а потому, сразу из кафешки, где мы решили его дальнейшую судьбу, Уэллс помчался оформлять развод. Печально, но что уж теперь.

Сегодня у нас романтический день, и начался он во время завтрака на шесть персон: мы с Марго, Ксюша с Кристианом и Вильгельм с Августой Викторией. Откушав ягненка с гарнирами под кофе, я велел Стёпке принести из моего номера коробочку с подарком от императрицы Цыси. Кипяток предоставляет английский слуга — заваривать чай любой температуры местные давным-давно научились.

Открыв коробку руками того же Степана, своими я вынул богато украшенную ёмкость:

— В своей доброте моя хорошая подруга по переписке императрица Цыси прислала мне своего любимого чая — сорта «наложница Императора».

Открыв крышку, я с удовольствием вдохнул аромат и пустил ёмкость по кругу, чтобы родные и близкие тоже начали проникаться не прижившейся в Европе культурой потребления чая, сопроводив процесс словами:

— К сожалению, я не умею проводить чайную церемонию как должно, а мой уважаемый учитель китайского…

— Шпион, — поправил Вилли.

Мудрый политик все-таки!

— … И шпион Фэн Зихао, — с улыбкой согласился я с поправкой. — Которого, кстати, половина Петербургской аристократии по-простецки зовет «Феня»…

Родные и близкие фыркнули — Августа Виктория не забыла при этом отодвинуть чай подальше от лица.

Манеры!

— Который в полной мере владеет чайными ритуалами, остался дома, тратить жалование на сооружение и обстановку собственного чайного салона, для которого он выписал из Китая людей попроще, чем он сам. Чай там, впрочем, тоже попроще — на стол Императрицы попадает только лучшее.

— В этом мы с нею похожи, — улыбнулся Вильгельм.

— Лучшие люди планеты достойны лучшего, — нескромно улыбнулся я в ответ.

Тем временем немного подученный «Феней» Степка подготовил пиалки и чайнички — это тоже часть подарка. Само собой, все многократно проверено на яды и прочие гадости. Полагаю, зря — Цыси не станет унижаться потравой главы чужого государства. Вот своих чинуш китайцы травят регулярно, у них это и другие интересные занятия вполне себе часть бурного политического процесса.

— Покуда закипает чайник, я предлагаю вашему вниманию фотографию Императрицы. На ней уважаемая Цыси, расположившись на достойном ее величия плетеном стуле эпохи Тан, изволит лично присматривать за прекрасными девами, которые собирают лепестки китайской розы.