А меня ведь львиная доля «культурных» ругает и дальше ругать тихонько будет — нельзя без этого, что-то вроде цеховой солидарности. Хочется людям видеть на троне идеал, и свою страну тоже хочется видеть и ощущать идеальной — я это понимаю, но все равно как-то обидно. Мне эти мундиры да бакенбарды с пыльными кабинетами поперек горла, мне на подмостки хочется, купаться в любви зрителей и впитывать овации. Ладно, это уже юродство — оваций и любви на меня подданные не жалеют, а я собираюсь такое положение дел сохранять упорной работой на их благо.

— За существенный вклад в отечественную культуру, Премия Романовых Второй степени присуждается Елизавете Николаевне Ахматовой.

Нельзя без степеней — вклад у всех все-таки разный, и грести всех под одну гребенку прямо вредно: от этого плодятся обиды. Особенно — у падких на признание творческих людей. Елизавета Николаевна в «культурной части» этого года у нас за всех дам одна отдувается, но ни у кого не хватит наглости обвинить ее в том, что она награждена чисто ради инклюзивности — ее переводы, сказки, а теперь и возрожденный журнал славятся по всей Империи. В дальнейшем в культуру придут более значимые дамы — однофамилица Анна, Зинаида Гиппиус, Марина Цветаева и другие.

— За вклад в отечественную культуру, Премия Романовых Третьей степени присуждается Владимиру Алексеевичу Тихонову.

Бывают такие драматурги, чьи спектакли десятилетиями не сходят с театральных подмостков, но судьба бывает к ним сурова: в мои времена Владимир Алексеевич почти забыт, но в эти ни у кого и сомнения не возникнет в том, что премии он достоин.

Те мастодонты, которые попадают в учебники и намертво вшиваются в культурный код — лишь вершина исполинского айсберга. Во все времена были, есть и будут творческие единицы, которых любят при жизни и даже немного по ее завершении, но спустя век-другой о них помнят лишь профильные специалисты. Это — нормально, и популярных современников, которых в недалеком будущем ждет забвение, тоже отмечать нужно — они ходят по улицам, общаются с людьми, обладают авторитетам, а еще имеют свойство сильно комплексовать от осознания того, что их беллетристика, несмотря на всенародную популярность, все-таки не условный «Идиот», а всего лишь составная часть поп-культуры. Вот от комплексов Премия из государевых рук защитит, натурально не дав какому-нибудь востребованному здесь и сейчас деятелю банально спится от ощущения собственной ничтожности перед Вечностью. Ну и странно их стороной обойти — в глазах современников они Премии более чем достойны, а значит фанаты будут искать подковерные интриги и классовое угнетение там, где его нет.

— За вклад в отечественную культуру, Премия Романовых Третьей степени присуждается Дмитрию Наркисовичу Мамину-Сибиряку.

В самом расцвете литературной карьеры Дмитрий Наркисович находится — уже страшно популярен, уже написал часть своих лучших вещей, и теперь, надо полагать, станет налегать на литературу активнее — критика в свое время растоптала роман «В водовороте страстей», после чего Мамин-Сибиряк впал в депрессию и долго не притрагивался к перу. Теперь признан на Высочайшем уровне, а значит в правомерности своего служения великой русской литературе будет уверен со всеми вытекающими.

На этом «культурная» часть Премии закончилась, и мы перешли к награждению деятелей науки. Дмитрию Ивановичу Менделееву, по его личной просьбе, Премии в этом году вручать не будем — и так со всех сторон полностью заслуженно обласкан. Хозяин — барин, Дмитрий Иванович имеет право как соглашаться, так и отказываться почти от чего угодно. Всех причастных к открытию Сибирия, изониазида и пенициллина конечно же наградили. За ними наградили докторов, которые и без меня сделали много полезного. Наградили членов Академии наук — за заслуги старые и новые, связанные и несвязанные со мной. К составлению списка, на правах августейшего президента Академии, приложил руку Великий князь Константин Константинович. Ни одного попавшего «по блату» — значимость Премии я до Романовых вроде бы донес, и пихать в нее своих протеже без заслуг должного уровня они не станут — это же им самим во вред, поэтому списки Константина Константиновича я интегрировал в регламент целиком.

— За грандиозный вклад в отечественную науку, Премия Романовых Первой степени присуждается Ивану Михайловичу Сеченову.

Нашел Иван Михайлович адреналин, проникся, и теперь роет подопытных животных и людей (последние не страдают, нормальные лабораторные опыты без повреждений «объекта») в поисках других гормонов. На Нобелевскую премию заявку отправили — в числе прочих в следующем году поедет, делегация получится очень солидная. В дальнейшем, надеюсь, делегации только увеличатся — совсем другой научный базис в Империи установится в отличие от моего времени, и без глобальных внутренних потрясений (без внешних не выйдет к сожалению) оттока кадров за рубеж и на два метра под землю можно не опасаться: работайте спокойно, товарищи, а я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал.

По окончании награждения состоялся бал — без него в эти времена никак. Для многих гостей Премия — единственный способ попасть на тусовку в Зимнем с участием верхушки Империи, и реакция закономерная: стеснение, восторг, расправленные плечи — по заслугам сюда попал, не по блату или праву рождения. Блат, конечно, тоже некоторого труда требует, но часто зависит от попадания в нужное место в нужном времени. Право рождения вообще в моих глазах ничего не стоит — ты же сам ничего не сделал, а значит и поводов гордиться у тебя нет. Потом, когда право рождения подтвердишь конкретными полезными делами, тогда да, можешь честно заявить, что «чести семьи» не опозорил, а полученный при рождении кредит социально-экономических привилегий не спустил на красивые тусовки и пороки, а использовал по назначению. Самые ценные достижения — это созданные собственными руками и мозгами, нередко — вопреки обстоятельствам, через безжалостные пинки самого себя и отказ от таких манящих жизненных радостей. Безусловно, всякие Стивы Джобсы огромные молодцы, но, когда они рассказывают о том, как мощно они сделали себя сами, начав с «бизнеса в гараже», нужно смотреть чуть глубже. Гараж же не взялся из ниоткуда — он твоему папе принадлежит. Образование тоже не взялось ниоткуда — за него заплатил тот же самый папа. Стартовый капитал, стартовые связи — это тоже не появляется из ниоткуда. Честнее нужно быть, товарищи.

Бал окончился в девять часов вечера — нам всем нужно набраться сил перед завтрашним днем. Натянуть «Премию Романовых» на рабочих, купцов, промышленников и крестьян при желании можно было бы, но это не совсем правильно. Наука и культура не то же самое, что экономические движухи, а значит будет логичным соорудить премии другие — завтра Император будет вручать подданным ордена Героев труда (для рабочих и землепашцев), орден Афанасия Никитина (купцам) и орден Николая Ивановича Путилова заводчикам и промышленникам. Двенадцать лет назад Николай Иванович нас покинул. Не то чтобы вся Империя ему промышленным комплексом была обязана, но мы с Госсоветом и лично Александром сошлись во мнении, что назвать премию в его честь достойно — в народной памяти Путилов остался деятельным, полезным и человечным. Хороший пример для подражания.

Поднимаясь по лестнице к апартаментам, я заметил неладное и прервал нашу с Марго милую беседу на тему богатства Родины талантами вопросом:

— Ты бледновата. Нездоровится?

Смущенно улыбнувшись, Маргарита слегка порозовела щечками и отвела глаза:

— То, что обычно случается у меня каждый месяц, не случалось уже две недели и три дня. Все хорошо, но я чувствую легкую дурноту.

В душе поднялась крышесносящая волна эйфории. Не удержавшись, забив на свидетелей, я подхватил пискнувшую супругу на руки и во всеуслышание заявил:

— Как же я тебя люблю!!!

Весна потихоньку обступала Родину, чтобы в нужный момент как следует охватить города и веси своими теплыми руками и согреть пахнущим оживающими деревьями, капелью и вспаханными полями дыханием. Солнышко с каждым днем дарило больше тепла, крыши домов откликались на это звонкой капелью, воздух наполнился кошачьими серенадами и пением возвращающихся из теплых краев птиц.