— Погуляй с Ксенией и Кристианом, — с улыбкой добавил я.

— Этот брак стал бы для всех нас очень хорошей партией, — не смутился дед и поднялся на ноги. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пожал я предложенную руку, и мы разошлись.

Кристиан-старший, полагаю, в пьяненьких снах будет грезить возвращением всего Севера под свой контроль. Поутру, словив похмелье с закономерной депрессией, будет вновь повторять себе мантры про «лучше меньше, да лучше». Поправив здоровье, снова начнет мечтать о достойном потомка викингов величии. Эта карусель будет крутиться долго, вбирая в себя всех, с кем решит посоветоваться король, и результат отсюда пока не виден. Нужно чуть плотнее поработать над мозгами Кристиана-младшего — папенька в какой-то момент неизбежно оставит ему трон, а молодости амбиции свойственны больше, чем усталым старикам. Что ж, время покажет.

Поутру, перед завтраком, за мной очень удачно зашла Дагмара. Не материнской любовью единой обоснован сей жест, просто Мария Федоровна возжелала подробностей о вчерашнем нашем с королем разговоре, которые я и поведал ей во время медленной прогулки по коридорам дворца под ручку:

— На данный момент я осторожно оцениваю итоги как «бесперспективные», — честно признался я. — Но семя в почву попало, и я не собираюсь от него отступаться — если тщательно поливать, хотя бы потомок основного ростка может дать приятный урожай.

— Папа́ тяжело переживал утрату Гольтштейна, — вздохнула мама. — И я хорошо понимаю его нежелание рисковать снова.

— И я понимаю, — признал я. — Дания по нашим временам уже живет лучше большинства государств. Даже граждане Британской метрополии не имеют того, что дает дедушка своим крестьянам. Позволить себе не воевать — великая роскошь, доступная немногим, и Кристиан великолепно научился пользоваться мирными временами ко благу датчан. Но хотя бы создать видимость военного давления для Дании почти ничего не стоит — соседи не станут ввязываться по такому мелочному поводу, потому что австрияки крайне опрометчиво ведут дела, словно стремясь остаться совсем без союзников. Полагаю, не мытьем так катаньем на это уговорить наших Кристианов мы сможем — к их же пользе.

Не осуждаем любимого дедушку — он не трус, а просто грамотно распоряжается имеющимися в его распоряжении возможностями.

— Я сделаю все, что смогу, — выразила поддержку Мария Федоровна. — Другого такого шанса у Дании не будет уже никогда.

— Никогда, — подтвердил я.

Перед второй фазой Большой войны — это которой можно избежать, если империалистические хищники вокруг меня сохранят остатки здравомыслия и не поверят в себя до геополитического самоубийства о Россию — я с датчанами в случае окукливания в нейтралитет и разговаривать не стану: толку от них не будет совсем, а значит и силы тратить незачем.

— Может продадим Сандрингем? — выкатил я Дагмаре идею.

Подарок еще хуже слона — того-то хоть на самоокупаемость посредством работы экспонатом в зоопарке вывести можно, а дворец в Британии попросту бесполезен. Да, окрестные земли какой-то смешной доход генерируют, но всерьез браться за их развитие для меня прямо опасно — чего это цесаревич русский Англию облагораживает? На Родине проблем уже не осталось? Тьфу, да что с этих аристократов взять — они там все заодно, а мы кровь проливай да лишения терпи!

Дворец — это огромное помещение, которое на отопление, уборку, вечный вялотекущий ремонт и прочую ерунду жрет ресурсов как не в себя. Жрет из моего милого государственного бюджета, который и без того слезы жалости вызывает своими объемами. Желание оптимизировать расходы набухает с каждым днем, список желательных трат и инвестиций ширится еще быстрее, а мне на шею так и норовят посадить что-то бесполезное, но очень затратное.

— Продать⁈ — аж подпрыгнула мама, укоризненно глядя на меня. — Как думаешь, как скоро после новости о начале торгов какой-нибудь лорд увидит в Сандрингеме возможность занять место фаворита несносной Аликс? Неужели ты не понимаешь, что для меня противна сама мысль о том, что эта hore будет жить во дворце, принадлежавшем моей любимой сестре? Я попросту этого не переживу!

Я тут про государственный бюджет, а она — о чувствах. Так-то логично — идея продажи была обречена на провал с самого начала, но попробовать стоило.

— Прости, я и вправду не подумал об этом, — соврал я.

— Ах, мальчик мой, — тут же включила великодушие и заботу Дагмара, прижавшись к моему плечу плотнее и подарив добрую улыбку. — Ты так много думаешь о больших и сложных вещах, что порой упускаешь мелочи. Просто ты еще молод, и даже на свою неоспоримую гениальность пренебрегаешь кажущимися тебе не столь уж важными вещами. Однако в мелочах порой заключается самое главное.

— Спасибо, я запомню, — соврал я снова.

— А если забудешь, я всегда приду тебе на помощь, чтобы все исправить! — почти пропела радующаяся маленькой победе Дагмара.

И это несоизмеримо лучше государственного переворота при молчаливом одобрении действующей императрицы. Да, меня в живых заговорщики не оставят — без лишней скромности, я ОЧЕНЬ опасен — но Марии Федоровне будут обещать не более чем почетную и сытную ссылку туда, где тепло и хорошо, а она в своем умении успокаивать себя в любой ситуации радостно решит, что так все и будет. Нет уж, лучше пусть так, как бы командная работа, где я откупаюсь от мамы парой миллионов рублей в год, рядом должностей для ее протеже и регулярными, достойными хорошего сына, добрыми словами.

Разумеется, за завтраком мама не преминула показать мне, насколько я неправ при помощи остальных дам. Нет, не «Жорка тут фигню придумал, вот глупец», а хитро — мол, получила письмо от английского богача с предложением купить Сандрингем за кругленькую сумму. Бабушка тут же осознала всю важность недопущения Аликс к ценной собственности, Ксюша с Марго радостно ей поддакивали, и завтрак скатился во второй раунд переговоров о сущности будущей английской королевы.

Попрошу Кристиана по каким-нибудь заводам и фермам меня сегодня и завтра покатать — дамам такое не интересно, а когда мы вернемся к сидению во дворце, ругать Аликс им уже надоест.

Ведь надоест?

Образцово-показательные паевые фермерские общества, которые мне с удовольствием показывал Кристиан-старший, оставили после себя вполне приятные впечатления. У датчан «пауперизация» случилась уже давненько, и паевые общества — они же совхозы или агрохолдинги — являются основной экономической доминантой в сельском хозяйстве. Я наделал фотографий, набросал кое-какие тезисы и нагрузил прибывших со мной агрономов приказом превратить это все в единый доклад на тему «почему паевые общества на селе — это круто и перспективно». Сей доклад мы перед публикацией и зачитываниями где положено вдумчиво доработаем, чтобы вписать перемены в общий пакет реформ родной страны. Ну и под собственные реалии датские методы адаптировать жизненно необходимо, потому что мы сильно отличаемся от датчан — от климата до макроэкономики Империи. Тем не менее, очень важно показать успешные примеры реализации агрохолдингов, потому что крестьянин наш совершенно справедливо перемен опасается — видел, знает, голодал.

С дедом мы в процессе неплохо сошлись — старику было приятно, что молодой наследник целой Российской Империи жадно интересуется сельским хозяйством, до которого монархам как правило и дела нет — это ж для крестьян, вот броненосцы или хотя бы артиллерия — вот оно да, Высочайшего внимания достойно.

Еда — это блин основа. Пока человечество работало на поддержание штанов, с государствами, культурой, наукой и прочим было как-то тоскливо. Вот появился тут одаренный не по годам человек, придумывает странное, сам хлеба не сажает и скот не пасет. Зачем такого кормить? Ну его совсем, деды неолитом жили и мы как-нибудь проживем. Со временем производительность труда на селе стала расти, и у человечества появилась возможность начать кормить ненужных ранее людей, и ныне мы имеем такие классные штуки как «культура» и «наука». А еще имеем необходимый для выживания силовой аппарат — солдаты и полиция тоже хлеба не сеют, но без них государство не сможет обеспечить производителям реального продукта условия труда.