— Если она захочет, заберу.

— Если захочет. — Уточнил мужчина. — Только с ее согласия.

— Хорошо. Я попробую. Пойдем спать?

— Я в кабинете останусь.

Наталья не стала выяснять причины, по которым ее муж в последнее время был так холоден с ней. И почему он с бегства Алевтины повадился ночевать в кабинете, ей было не интересно. Если он пытается воспитывать ее, то это совершенно напрасно. Она даже не думала о том, что смысл подобного поведения мужа кроется вовсе не в воспитании и не в попытке мужа продемонстрировать оскорбленные чувства, а в возможной смене его отношения к ней. В подобный исход она просто не верила.

Завтра она съездит к Алевтине. Не будет скандалить и пугать девчонку. Она попытается переубедить ее миром. Ну или хотя бы убедиться, что она там на самом деле в безопасности….

Наталья переживала за дочь. Алька — такая глупая девчонка, жизни совсем не знает. Как она там одна? Что если Игорь и Томка, озлобленные на нее мстят ее дочери? Она должна убедиться сама, что ей слова мужа?

А еще она понимала, что с момента бегства Али, с той самой секунды, когда она увидела, что машины на парковке нет, и решила, что ее угнали вместе с дочкой, какое-то неприятное чувство поселилось в районе груди. Отойдя от первого испуга за Альку, она разгневалась на них обоих, и злость заполняла ее до краев. Но ночью, ложась спать и понимая, что девочка не спит в своей постели за стеной, она вдруг ощутила внутри странную, неприятную и непривычную пустоту. Словно она потеряла нечто очень важное, и никак не получалось от него избавиться.

Ворочаясь на своей огромной одинокой постели, Наталья пыталась выстроить аргументы для завтрашнего разговора с Алевтиной, впервые в жизни ощущая свою беспомощность в сложившейся ситуации.

— Богдан! — Вернер сквозь сон почувствовал, как Аля трясет его за плечо.

— Богдан-Богдан… — Пробормотал он, не открывая глаз.

— Мы проспали, Богдан! — Не унималась девушка. — Ты опоздаешь на работу!

— Караля, — Бо приоткрыл один глаз и, протянув руку к часам, всмотрелся в циферблат, — я же на машине. Можно выехать позже. Иди сюда….

Он обхватил ее рукой и уронил рядом. Устроился удобнее и снова закрыл глаза.

— Бо, — рассмеялась девушка, пытаясь выбраться, — пусти!

— Поцелуй меня.

— Нет!

— Тогда я сплю дальше. Утомила ты меня ночью, Алька. Теперь мне нужен хороший отдых.

— Я? — Притворно возмущаясь, спросила она. — Я тебя утомила? Ну, знаешь…. — Караля сердито засопела, выбираясь из его объятий. — Ты меня утомил не меньше, и вот она я — проснулась раньше тебя…. Бо, — она снова трясла его за плечо, — а ну, вставай!

— Уже…. — Улыбнувшись, не открывая глаз, заметил он.

— Не вижу! — Аля сбросила с него одеяло, видимо рассчитывая, что так он проснется вернее. И вдруг затихла. — О… теперь вижу…. Бо, что это у тебя опять?

— Не у меня, — он, наконец, открыл глаза, схватил Альку за талию и уронил рядом с собой, — а у тебя. Сделай что-нибудь….

Алины щечки порозовели от смущения, а губы тронула легкая улыбка. Он молча наблюдал за ней, потирая подушечкой большого пальца ее щеку. А потом улыбнулся своим мыслям.

— Ты чего такой довольный? — Нахмурившись, спросила Аля.

— Потому что я доволен. — Ответил он. — Более того, я просто счастлив — ты здесь, рядом, и ты моя. Ты моя!

Он подмял ее под себя, собрал в горсть ткань футболки и попытался стянуть ее через голову девушки. В результате, подол майки оказался на лице Карали, спутывая ее руки над головой.

— И я могу делать с тобой все, что захочу. — Бормотал он в процессе.

— Бо! — Пискнула Аля. — Ты меня задушишь!

— Ни за что. — Он покрывал короткими поцелуями ее личико, под тонким хлопком майки, но все-таки приподнял воротник, открывая ротик девушки, к которому тут же припал с жаркими поцелуями. Оторвавшись от сладких губ Карали, спустился ниже и накрыл ртом ее обнаженную грудь. Чуть отстранился и наслаждался видом этих восхитительных полушарий, идеально круглой формы, увенчанных светло-розовыми горошинками сосков. Алькина грудь была небольшой, но ее юность и нежность, компенсировали для него дефицит объема. Да и не нравились ему никогда слишком пышные формы.

Аля тем временем выбралась из ворота майки, отбросила ее в сторону и наблюдала за тем, как он смотрел на нее. И когда их взгляды встретились, он вдруг понял и осознал литературное выражение «как громом поразило», над которым так часто насмехался, читая программные произведения в институте.

Алька смотрела на него, не дыша, а потом резко притянула к себе, зарылась в волосы и приникла к губам. А ладошка ее тем временем дерзко нырнула под резинку его трусов….

Это хорошо, что малышка не надела трусики, от нетерпения он бы порвал их на лоскутки….

Дикое желание захлестнуло с головой. Потребность окунуться в тепло ее тела немедленно, сейчас, была настолько острой, что затуманила разум. А ее слабое сопротивление и тихий шепот — «Богдан, нас же услышат…. Кто-нибудь может войти, ты не запер дверь», рождали необходимость подчинять себе ее тело и властвовать над ее душой.

Он едва дождался того момента, когда Аля вцепилась рукой в подушку и прикрыла глаза, задыхаясь от сдерживаемых стонов. Лишь слишком частое и рваное дыхание да жалобно сдвинутые брови девушки — вот и все, чем осмелилась выразить Аля свое удовольствие.

Богдан уткнулся в ее плечо и отпустил себя….

А потом он лежал и смотрел, как солнечные лучи освещали ее кожу, золотили каждый тонкий волосок на ней. Пропускал сквозь пальцы ее длинные волосы, что текли в его руке подобно жидкому шелку, и мечтал провести так всю жизнь. Здесь, с ней, доверчиво приникшей к его груди. И чтоб никуда не нужно было спешить, и можно было проваляться с ней в кровати хоть до вечера, хоть до следующего утра….

Пожалуй, нужно взять на завтра выходной, а сейчас насущные дела и физиология настойчиво требовали прервать это мгновение покоя.

Богдан неохотно выпустил Алю из объятий и встал с кровати. Девушка повернулась на живот и вытянулась. Обняв подушку, скрестив лодыжки и тихонько покачивая босыми ступнями, она наблюдала за ним из-под полуприкрытых век.

Везучая, вся она олицетворяла собой утреннюю полусонную негу. Наблюдая за ней, Вернер не мог понять, как у него хватило сил оторваться от нее.

— Замечательное начало дня, согласись? — Он подмигнул ей, застегивая джинсы.

— Вот для этого я тебе и нужна. — Она сладко зевнула.

— И для этого в том числе. — Бо открыл дверь и, уже уходя, добавил. — Как и для многого другого.

Когда Богдан вернулся из душа, малышка дремала в той же позе. Она даже не смогла накрыться одеялом, и когда он натягивал его ей на плечи, она проснулась, и села на постели.

— Поспи еще. — Он чмокнул ее в кончик носа.

— Нет, — Аля отстранилась и подняла с пола его майку, — я тебя провожу. Сейчас только, оденусь.

— Я внизу.

— Угу, — Аля потянулась лениво, но все же выбралась из-под одеяла и принялась заправлять кровать, — только дождись меня, ладно? Я должна поцеловать тебя на прощанье.

— Хорошо…. Алька?

— Что? — Она отвлеклась и повернулась к нему.

— Я хочу, чтоб ты всегда меня ТАК будила.

Девушка радостно улыбнулась. Подбежала к нему и, обняв за плечи, подпрыгнула, обхватив ногами его талию.

Богдан зарычал сквозь сжатые зубы и стиснул в ладонях ягодицы девушки. И в этот момент за окном раздались приглушенные звуки автомобильного сигнала.

— Что это? — Аля тут же разжала руки и сползла на пол.

— Сейчас посмотрим. — Он нахмурился, глядя за окно. — Одевайся. — Бросил через плечо и вышел из комнаты.

Но Аля, вместо того, чтоб послушаться, как была в его майке, подошла к окну. Ничего не было видно, лишь убегающие вдаль крыши соседних домов, расположенных ниже, да горы и реку вдали — дом стоял на склоне горы, на окраине города. Открыв стеклянную дверь девушка робко выглянула на террасу. Подошла к перилам и с ужасом увидела у ворот машину матери. А потом встретилась глазами и с самой родительницей, нетерпеливо нажимающей кнопку звонка.