Мы преодолели трудности, и судьба нас за это одарила. Одарила всем, кроме толпы ребятишек, о которых я мечтала. Приходится воплощать свои мечты здесь, в огороде. Ведь каждый росточек, он мне как дитя….

— Почему же у Бо нет братьев и сестер? — В недоумении поинтересовалась Аля. — Раз вы так любите детей, и хотели их целую кучу, что вам помешало?

Тома задумалась, нахмурилась и промолчала. И Аля поняла, что видимо, затронула какую-то не очень приятную для нее тему.

— Потому что не сложилось, Аль. Так что будем ждать внуков. А ты расскажи лучше еще про мою маму.

Аля уже открыла рот, но в этот момент где-то вдали раздались сигналы автомобиля.

— Это Богдан! — Подскочила Аля с места, тут же забыв все, о чем она разговаривала с теткой.

— Что-то он сегодня рано. — Заметила Тамара.

— Разве это плохо? — Аля уже спешила навстречу парню, входящему в калитку.

— Привет, малышка! — Бо подхватил ее на руки, обняв за бедра. — Собирайся, поехали.

— Куда?

— Увидишь. Давай скорей.

— Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, на тебя она страшно похожа, может, думает обо мне…. Шаганэ ты моя, Шаганэ. — Аля слышит голос рядом, а душа ее парит в бездонном голубом небе — такого умиротворения и единения с природой девушка давно не испытывала. Да еще и под Есенина в исполнении Богдана — она просто околдована лирикой скандального поэта. А может дело в Бо, ведь когда он читал ей стихи, казалось, будто это то, что он хотел бы сказать ей и сам.

— Здорово, правда? — Спрашивает Бо.

— Ты похвастаться, что ли хотел своими знаниями? — Рассмеялась Аля.

— А? — Не понял Вернер. — Да нет, я не о том…. Здорово побыть вдвоем, в тишине и покое, лежать и ничего не делать. Я признаться, устал немного….

Они загородом. Приехали в какое-то живописное место, расстелили плед поверх молодой травки и лежали, глядя в безоблачное весеннее небо. Ноги направлены в разные стороны света, щека к щеке, а макушки уткнулись в плечо друг друга — практически «вальтом». Алькина ладонь, которую она завела немного назад, нежно поглаживала Богдану ухо, обводя его линии кончиками пальцев. Была середина мая, и весна уже вступила в свои права. Над головами шумели листья, теплый ветерок нежно касался кожи, и отчаянно хотелось жить. Так как может хотеться только в то время года, когда сама жизнь просыпается. И это желание расцветает как первые цветы и так же крепнет и наливается силой под лучами солнца.

Алевтина задумчиво наблюдала за плывущим по небу одиноким облачком, думая, что оно ей напоминает.

— Аль, ты что молчишь? — Прервал течение мыслей девушки Бо.

— А что говорить? — Лениво отозвалась она.

— Тебе нравится здесь?

— Очень. Здесь так красиво и спокойно.

— Да я не о том, — Бо вдруг сел на покрывале, сорвал травинку, сунул себе в зубы, — я о своем доме, о родителях….

— Да все нормально, ты же знаешь. А к чему вопрос?

— Аль, давай вернемся?

— Куда? — Она поднялась следом за ним, прижалась спиной к его спине, копируя позу, и откинула голову на его плечо.

— Назад, домой…. Твоя мать вроде угомонилась — не приезжает, не звонит. Кажется, она смирилась. А я не могу долго жить с родителями, понимаешь? Не могу…. Это их дом, а мой — там…. к тому же я честно задолбался ездить туда-сюда и тратить четыре часа на дорогу. Ну… так что скажешь?

— А мое мнение что-то изменит? — Усмехнулась девушка.

— Нет, но мне хотелось бы, чтоб ты поддерживала мои решения.

— Тогда я поддерживаю. — Серьезно сдвинув брови над переносицей, ответила девушка. — Куда мне деваться? Остается только соглашаться.

Бо развернулся к ней и обвил руками талию девушки, устроив подбородок на ее плече. На самом деле он торопился остаться с Алькой наедине. Родители его стесняли. Да и привык он жить без них за пять лет, быть самому себе хозяином и дома делать то, что захочется, не думая о том, как отреагируют старшие родственники. Да и Караля стеснялась — он это каждый раз чувствовал. Как-то сжималась вся во время близости, и не отпускала себя полностью. Видимо боялась, что их услышат, осудят….

Он последние две недели запрессовал друга по поводу переезда, а вчера сам нашел Роману жилье через общих знакомых. Так что еще пару дней и можно перевозить малышку домой.

Сейчас Богдан меньше всего думал о том, выросла ли Алечка для того, чтоб справляться с домашним хозяйством, мысли его были совсем о другом. У него вообще на душе было легко, и казалось, что все испытания позади. Что самое сложно они уже преодолели, а остались формальности — дождаться Алькиного совершеннолетия да пожениться. А там может и ее родители, наконец, примут выбор дочери и перестанут трепать ей нервы. Честно, Богдан в последнюю очередь думал о примирении Карали с родителями, точнее, с родительницей, но он всегда думал о душевном комфорте девчонки. И если для этого необходимо было смириться с женщиной, которую он на дух не переносил, что ж… значит, так тому и быть. Хотя искренние желания его шли вразрез с подобными планами на будущее. Он бы с удовольствием остался с Алькой один на белом свете, а в их ситуации это было бы идеальным вариантом — незнакомые люди, не знающие об их родстве, и Альке о нем не напоминали бы, и все было бы просто прекрасно. К тому же он не верил в то, что Каралина мамаша-гарпия сможет искренне принять выбор дочери. Этого не будет никогда — она притворится, смирится, но благословения от нее не жди. А где ложь там добра не видать — вечно сдерживаться эта мадам не сможет. Не сумеет просто. И все опять начнется по кругу. Тогда может ну ее?

Но подобные раздумья тревожили парня редко. Голова его была забита работой, а вернувшись домой, он просто наслаждался тем, что его Караля теперь рядом с ним навсегда, что время разлук и контроля родителей для них закончилось, и можно просто радоваться жизни, жить одним днем не загадывая на будущее и не придумывая себе проблем.

Знал бы он, что за немилосердное необратимое несчастье приближается к ним, был бы настороже. Но он даже не предполагал, что более-менее стабильное существование их может разрушиться в одночасье. И что будущее их с Каралей висит на волоске.

— Боже мой, Алина, ты просто богиня…. — Веселова почувствовала, как любовник, наконец, откинулся на спину, и открыла глаза.

Как будто она сама этого не знала. Как будто она не старалась сейчас изо всех сил, чтоб Виктор поскорее кончил и слез с нее…. Однако у него оказалась крепкая выдержка, Алина устала просто смертельно.

— Мне пора. — Она встала с кровати и принялась одеваться. Кстати, в отличие от Богдана Виктор не имел ничего против презервативов, благодаря чему девушка имела возможность сбегать из его дома, не тратя время на душ.

— Останься, крошка. — Парень потянулся за ней, пытаясь поймать за руку, но она очень ловко увернулась.

— Нет.

— Но почему же?

— Потому что наши отношения без обязательств друг перед другом исключают совместные ночевки.

— Я хочу, чтоб ты ко мне переехала.

— Я же тебе говорила — нет. Между нами только секс и ничего более.

— Но почему? Я думал, вам девчонкам именно этого хочется от мужиков, так в чем проблема? Я тебе нравлюсь, мы трахаемся и тебе хорошо….

Алина отвернулась и скривилась.

— Ведь хорошо?

— Конечно, Витенька, — сладко пропела она, — мне очень, очень хорошо с тобой.

На самом деле для того чтоб получить оргазм, занимаясь сексом с любовником, Алина закрывала глаза и представляла Богдана.

Тогда зачем ей все это было нужно?

Присев на кровать и опустив глаза, Алина дрогнувшим голосом призналась:

— Просто ты же знаешь, Вить, я тебе рассказывала о моих прошлых отношениях.

— Да но… я и пытаюсь сделать все наоборот.

— Я вижу. Только тот парень, он сделал мне очень больно, Вить. Он продемонстрировал мне то, что я гожусь лишь для секса, что меня можно только использовать, будто я не человек, а игрушка….