В нашей профессии не бывает регламентированного времени на перерыв на обед. Каждый день непредсказуем по-своему. Поэтому сотрудники сами прописывают себе распорядок дня и выполнение каких-то ни было личных манипуляций в соответствии с выполненной работой.

Мешаю ложкой чай, смотрю на пончик, лежащий на блюдце и сглатываю слюну в предвкушении первого укуса. Я его гипнотизирую. Выпечка обильно посыпана сахарной пудрой и выглядит соблазнительно. А её аппетитный аромат манит каждого, кто оказывается поблизости.

Пончики — моя слабость с самого детства. И как хорошо, что у меня мамины гены и склонность к полноте меня обошла стороной. По крайней мере, пока. Мне не нужно каждый раз оглядываться на съеденное мною лакомство.

Тесто мягкое на ощупь, воздушное. Я открываю рот и откусываю небольшой кусочек, ожидая, когда мои вкусовые рецепторы отреагируют на его неповторимый аромат и вкус. М-м-м! Это просто восхитительно! Пончик начинает таять во рту, и я начинаю с удовольствием пережевывать.

В момент, когда я потянулась за вторым кусочком, в персоналку резко распахивается дверь и на пороге появляется наш запыхавшийся заведующий собственной персоной.

— Всем приятного аппетита, — произносит он, пробегая глазами по помещению и сотрудникам, царапая взглядом мое испуганное от внезапности лицо. Сережа смотрит на меня и переводит взгляд на пончик в руке, которая также зависла возле моего рта. Снова в глаза и обратно. Его брови медленно ползут вверх и на лице мелькает тень с толикой иронии. Я представляю, как комично это выглядит со стороны и мысленно делаю жест «рука-лицо».

— Светлана Анатольевна, поступил вызов сан авиации. Требуется помощь, — обращается он к нашей старшей сестре, которая, к слову, даже не успела притронуться к своему разогретому обеду. — Соберите все необходимое, — раздает указания. — Срок исполнения — «Вчера», — с легкой иронией дополняет он.

— Так точно! Будет сделано, — в похожем тоне отвечает она, обреченно вздыхая и глядя с тоской на тарелку с супом.

Надо отдать должное, что отношение в коллективе было удивительное. Сотрудники были как одна большая семья, все понимали друг друга. Именно поэтому для меня не составило труда влиться в их "мир". Новичкам часто трудно найти свое место в новой команде, но именно здесь я почувствовала себя как дома. Все коллеги были открыты и дружелюбны, готовы помочь и поддержать в любой ситуации. Мне приятно осознавать, что я окружена такими профессионалами, людьми, которые любят свою работу и делают ее с отличным качеством.

Сергей утвердительно кивнул старшей, будто благодаря за коммуникабельность. Снова переводя взгляд на меня, он внимательно посмотрел, слегка прищурившись.

— Евгения, собирайтесь. Поедете со мной, — официальным тоном выдает он.

Сердце пропускает удар и начинает учащенно биться. Я вытираю влажные ладони о полы халата и пытаюсь обдуть испарины, покрывшие мой лоб.

— В каком плане? ассистировать? — уточняю я. Параллельно откладываю недоеденный пончик.

— В том самом, Евгения. Заканчивайте тут со своим «другом».

Стреляет глазами на пончик, лежащий на столе. И в той же манере, что и минутой раньше в разговоре со старшей, игриво произносит он.

— На сборы двадцать минут. Надеюсь, вам хватит, — дополняет он. Уголки его губ дергаются, и я замечаю, как он сдерживается, чтобы не подмигнуть мне.

Лицо заливается краской, стараясь скрыть улыбку, которая с какой-то неподвластной мне силой образуется на моем лице. И все же, не выдержав, прыскаю от смеха.

Боже! Если до этого момента некоторые сотрудники из присутствующих находились в догадках, то теперь мы спалились по — крупному. Только слепой не заметит наше «немое» кино.

Женя

Крупная автомобильная авария.

На тысячи каком-то километре трассы произошла крупная автомобильная авария, ставшая одной из самых масштабных за последнее время. В аварии участвовали около двадцати машин, а также рейсовый автобус. СМИ сообщают о множестве пострадавших, в том числе о печальных летальных исходах.

Начало ноября оказалось переменчивым для погоды. Ночные заморозки сменялись дневным потеплением. Однако сегодняшний день стал исключением. Температура быстро понизилась до нулевой отметки, а осадки, первоначально являвшиеся моросящим дождем, вдруг превратились в крупу из льда и снежинок. Тонкий слой льда покрыл трассу, превратив ее в опасное и очень скользкое место.

После того как наш заведующий покинул персоналку, ошарашив нас с нашей старшей новостями, я практически ничего не помню. Все как в тумане. Волнение зашкаливало, кисти рук онемели, ноги стали тяжелыми, словно их песком забили. Конечно, ни о каком пончике и речи быть не могло идти.

Но спасибо нашей Светлане Анатольевне. Она была на высоте. Организовала все в кратчайшие сроки и взяла меня под свое «крыло». Помогла мне подобрать верхнюю медицинскую одежду, так как это мой первый выезд. Постоянно что-то говорила, подбадривая меня, что придало мне уверенности. Она также вручила мне собранный инвентарь, о котором говорил Сергей.

Водитель скорой помощи делает громче радиостанцию, чтобы радиоведущего было слышно в салоне автомобиля. Но сквозь гул в моих ушах я слышу лишь обрывки фраз.

Наш автомобиль несется по дороге прямо к вертолетной площадке, где нас уже ждали опытные летчики.

Я нервничаю, постукивая рукой по своему бедру, и беспокойно ерзаю по сиденью. Вдруг, словно электрический разряд, ощущаю, как меня охватывает жар. Вспышка тепла мгновенно испаряется, оставляя лишь липкий пот на моей коже.

Сергей, ощущая мою тревогу, в подбадривающем жесте кладет свою кисть на мою дрожащую руку, слегка сжимая ее. Продолжает нежно поглаживать мое колено, когда я убираю руку, передавая мне свою уверенность и спокойствие.

— Жень, посмотри на меня, — просит он.

Медленно поворачиваю голову и перевожу взгляд от окна на его лицо. От нежности и понимания в его глазах у меня сжимается сердце.

— Не волнуйся. Всё будет хорошо. Главное — слушай меня и выполняй все, что я говорю, — мягко улыбаясь, произносит он, пытаясь меня поддержать. Не сказать, что это помогает, но градус волнения определенно снизился.

— Постараюсь. Я не подведу, — соглашаюсь, издав нервный смешок. Слова приходиться выдавливать из себя, потому что я просто не способна вести конструктивный диалог.

***

Горький запах гари и густые клубы дыма проникали в каждый уголок местности, создавая атмосферу хаоса и опасности. Среди искореженных и обгоревших автомобилей слышны были лишь крики и стоны пострадавших. Автомобили скорой помощи из ближайших поселений подъезжали к месту автокатастрофы, а на небе над нами кружили вертолеты. Пожарные пытались справиться с огнем. Тушили полыхающие машины, чтобы предотвратить распространение огня и спасти людей, зажатых в салонах.

Я впадаю в оцепенение от увиденного. В миг начинаю дрожать от озноба, который пронзил меня словно стрела. Ладони стали холодными и влажными. Сухость во рту и неконтролируемая жажда охватывают меня. Учащенное дыхание под аккомпанемент шума в ушах не позволяют совладать с собой. Я дезориентирована. Мои ноги стали ватными, словно потеряли опору. Пугающая смесь физических и эмоциональных реакций поглощает меня и не дает возможности рационально мыслить. Мир вокруг искажается, словно переплетение сна и реальности.

Неизвестно сколько времени я так простояла. Вдруг словно через толщу воды до меня доносится глухой голос. Непонимающе поворачиваю голову и вижу перед собой лицо Сергея. Смотрю как шевелятся его губы, но ничего не могу понять. Лишь только, когда мужские руки берут в тезки мои плечи, сжимая их, до меня доносится резкое и, можно сказать даже властное: «Соберись!»

Этот один простой приказ, висящий в воздухе, звучит как замечание, но именно он приводит меня в чувство, зарождая во мне искру смелости и решимости. Я беру себя в руки, стараясь заглушить свои сомнения и страхи.