Он льет холодные слезы.

Фибс смотрел, как госпожа Хэксби спускается по лестнице, и любовался мелькавшими перед ним соблазнительными лодыжками и икрами. И все это досталось старому болвану, ее мужу. Фибса тошнило от одной лишь мысли, что какой-то трясущийся старик ласкает цветущую молодую женщину, лапает ее упругие груди. Это против природы.

– Фибс! – позвала она, спустившись в холл. – Можно тебя на минутку?

Он поклонился и потер руки:

– Чем могу служить, госпожа?

– Кто доставил письмо, которое принесли наверх?

Она разгневана, догадался привратник, вот отчего у нее разгорелись щеки.

– То, что пришло сегодня утром?

– Разумеется. Какое же еще?

Ее тон разозлил Фибса, и, чтобы немного выместить злобу, он схватил мальчишку-посыльного и затолкал его назад под лестницу. Привратник хотел соврать. Здоровяк хорошо заплатил ему, когда вручал письмо, велев сказать, что его принес чей-то слуга. Проблема заключалась в том, что мальчишка был нежелательным свидетелем, а еще он знал, что толстяк и Фибс за последние несколько недель встречались не один раз, к взаимной выгоде обоих. Мальчишка, правда, очень глуп, что, с одной стороны, весьма удобно. Но с другой – кто поручится, что этот дурачок будет держать язык за зубами.

– Какой-то толстяк, госпожа. – Фибс изобразил большой живот. – Видел его на улице пару раз. Послать за ним мальчишку?

– Не надо.

Она повернулась и побежала наверх, еще раз продемонстрировав Фибсу свои стройные ножки, но скрылась из виду так быстро, что у него осталось впечатление, будто все это ему пригрезилось.

Хэксби был в своем чулане. Крышка сундука откинута. Он глянул через плечо на Кэт дикими глазами. Утреннее письмо повергло старика в панику.

– Где они? – требовательно спросил он. – Ты где-то их спрятала?

– Про что вы говорите, сэр?

– Про планы Кокпита. Ты вечно берешь мои вещи и куда-то их прячешь. Полагаю, ты таким образом издеваешься надо мной.

– Вы оставили планы наверху, в бюро, – сказала Кэтрин. – Принести их?

– Который час? Мы опоздаем, если не поторопимся.

– У нас полно времени, сэр. Господин Кромвель пришлет за нами экипаж в три.

– А я уверен, что в два. Дай-ка мне его письмо, я проверю.

– Сейчас, сэр.

Кэт вышла, а муж стал неизвестно зачем перебирать содержимое сундука. Она поднялась наверх. Папка с планами Кокпита была там, где Хэксби ее и оставил, на полке у его кресла. Письмо, которое принес Даррел, лежало на столе. Кэтрин пробежала его глазами. Разумеется, она права: экипаж Кромвеля следует ждать в три часа пополудни. Он писал, что им непременно надо встретиться заранее, до Пасхального понедельника, чтобы обсудить, что они будут делать в Кокпите. Теперь благодаря Фибсу она знала, что Даррел тоже как-то вовлечен в дело.

Пока не пришло письмо, Кэтрин надеялась, что их затея сорвется, уповала на чудо. Смерть лорда Шрусбери и новый приказ арестовать Бекингема могли изменить планы Кромвеля. Но какое там! Похоже, что положение лишь стало еще более опасным.

Бреннан, склонившийся над чертежной доской и погруженный в работу, поднял голову:

– Неприятности, госпожа?

– Так, ничего особенного, – ответила Кэтрин и отвернулась, не желая затевать разговор.

Она спустилась в гостиную. Почти целый час понадобился, чтобы успокоить мужа и привести его внешность в порядок. Он настоял на том, чтобы оставить дверь открытой, дабы услышать, когда во входную дверь внизу постучат.

Пробило три, потом полчетвертого. Беспокойство Хэксби росло.

– А вдруг произошел несчастный случай? – Он заламывал руки. – Или враги господина Кромвеля выследили его?

– Мы все равно ничего не можем поделать, сэр, – в очередной раз уверяла мужа Кэт. – Остается только ждать.

Было около четырех, когда они услышали внизу мужские голоса, а потом шаги на лестнице. Во входную дверь не стучали, – наверное, Фибс увидел визитера на улице и просто впустил его.

Хэксби вышел на площадку. Кэт слышала, как он безучастно произнес: «О…»

Внизу кто-то тяжело дышал, и она догадалась, кто именно, еще до того, как этот человек открыл рот.

– Вы готовы, господин Хэксби? – спросил Роджер Даррел своим глухим голосом, словно бы исходившим из глубины мутного пруда внутри его. – Не стоит заставлять их ждать.

Незатейливый и обшарпанный экипаж, нанятый в платной конюшне, был запряжен одной лошадью с тусклой шерстью и длинной проплешиной в том месте, где ее долгое время слишком сильно хлестали кнутом. Бóльшую часть пространства внутри занимало тучное тело Роджера Даррела. Хэксби и Кэт теснились напротив, а между ними на полу покоились ножны его шпаги.

Хэксби прижимал к груди свою папку.

– Куда вы нас везете? – спросил он.

– Вы скоро узнаете, сэр. В свое время, – ответил Даррел.

После этого они ехали молча. Кэт слышала, как дышат Даррел и ее муж. У одного дыхание было шумное и вязкое, у другого – глухое и прерывистое. Эти звуки смешивались с разноголосым лондонским гамом за окном кареты: топотом копыт, скрипом колес на мостовой, криками и возгласами прохожих.

Кожаные шторы по бокам экипажа раскачивались из стороны в сторону. Когда карета сворачивала, они раскачивались сильнее, и Кэт могла видеть мельком, что было снаружи. И поняла, что они ехали на восток, а потом, возможно, на север. Когда кучер сбавил скорость на наклонной дороге и за окном мелькнули обуглившиеся руины, ее догадка подтвердилась: возница привез их на Сноу-Хилл, между Холборном и Ньюгейтской тюрьмой в Сити.

Карета въехала через ворота во двор, подпрыгивая на булыжниках. Даррел сидел не шевелясь, уставившись на Хэксби маленькими глазками. У него двигалась челюсть, будто он что-то жевал.

– Ну?.. – Господин Хэксби нагнулся вперед и сдвинул штору; экипаж остановился в футе от дымовой трубы, сложенной из покрытых сажей кирпичей. – Я не могу выйти с этой стороны. Где мы? Где господин Кромвель?

– Господин Кромвель в пути, сэр. Нам следует ждать в карете.

Старик снова сел, еще крепче прижимая папку к себе. Они сидели молча несколько минут. Никто не появлялся.

Случайно или намеренно Даррел вытянул ногу с той стороны кареты, что была против трубы. Она преградила Хэксби выход не хуже ствола дерева.

Кэт сдвинулась на сиденье и нащупала в кармане нож. Глаза Даррела устремились на нее. Она подумала, уж не ловушка ли это. Могли Даррел и Вил переметнуться на другую сторону и сдать Кромвеля и супругов Хэксби властям?

Ее охватило чувство беспомощности. Даже если она на секунду отвлечет внимание Даррела, всадив ему в ногу нож, что сделать несложно, они все равно не смогут выбраться, поскольку этот тип загораживает выход своим грузным телом. Муж в такой ситуации будет скорее обузой, чем помощником. А потом придется иметь дело с возницей и, возможно, с кем-нибудь еще.

Где-то снаружи хлопнула дверь. Хэксби распрямился. Даррел продолжал жевать. Послышались неторопливые шаги. Кожаная штора сдвинулась.

В карету хлынул свет. Какой-то высокий мужчина в простом черном плаще и со шпагой на боку смотрел на них. Румяное лицо с длинным носом обрамляли золотистые кудри.

Казалось, незнакомца забавляло то, что он увидел. Он щелкнул пальцами в перчатке перед носом у Даррела, и тот, кряхтя, выбрался из кареты.

– Ваш покорный слуга, госпожа Хэксби, – произнес мужчина, кланяясь, и глянул на старика. – И ваш тоже, сэр.

Этот человек говорил насмешливо, давая понять, что он вовсе никому не слуга, а его учтивость направлена на то, чтобы по какой-то неведомой гостям причине позабавить его самого, а не выразить им уважение.

– Ваша светлость, – пробормотал Хэксби, запинаясь и склонив голову в попытке отвесить поклон сидя. – Простите меня, я понятия не имел.

Глаза Бекингема были устремлены на Кэт.

– Вы должны простить это окружение и ухищрения, к каковым я прибег, дабы привезти вас сюда.