И снова я заметил разницу в своем поведении тогда и сейчас. Раньше я бы и щиток открыть не посмел. Ну нахер его трогать! Проблем лишних на голову искать! Пошел бы дальше со своим фонарем, тратя зарядку и рискуя расшибить башку о какую-нибудь ржавую трубу. Но те времена в прошлом. И плевать на явный посыл бригадира не включать освещение.

И дело не в боязни темноты — ее я не боялся абсолютно.

Дело в площади этого лабиринта тесных коридоров, раскинувшегося под огромным спортивным комплексом не только в разные стороны, но и в глубину. Мне предстоит четыре часа блуждать по двумя уровням, соединенным вертикальными лестницами. И выход отсюда только один — вон он над моей головой. Остальные заперты снаружи и их не открыть просто так — там либо на болты затянуто, либо сваркой заварено. И мне придется крайне тяжело, если зарядка фонаря сдохнет в противоположной стороне выделенного для осмотра участка. Как возвращаться назад? Уровни перегорожены таким количеством решеток, будто кто-то реально поставил себе цель максимально осложнить досмотр этих помещений. И быть подопытной крысой я не собирался.

А вообще мне очень повезло. Заразившись словами Бишо о буднях разведчиков в буферных зонах и проникнувшись его презрением к обычному спорту, к чистой силе, выражающейся в умении, скажем, выжать от груди двести килограммов, я захотел протестировать свои наверняка скромные физические возможности. Вот только я не имел подходящей для этой цели площадки — до этого момента. Теперь же я, пусть и временно, был полновластным хозяином запутанных помещений под бассейном и этот шанс упускать не собирался.

Начал я скромно — с максимально придирчивого осмотра подвешенных под потолком труб и осмотра пола. Как только замечал мокрое пятно, включал фонарик и внимательно выяснял с чем имею дело — банальный конденсат, общая сырость или все же протечка. Спустя пару часов честной работы я отыскал четыре серьезные течи и больше семнадцати подтеканий, преимущественно в местах соединений. Отметив все находки на схеме, я прошелся по ней лучом налобного фонаря и тихо рассмеялся — все ясно. Чем ближе к входу, тем идеальней состояние труб, а чем дальше и глубже, тем больше протечек и это я еще не добрался до самого края. Кто бы не нес ответственность за этот участок, работу он свою выполнял из рук вон плохо. На этом я посчитал свою сегодняшнюю задачу полностью выполненную, убрал в сумку схемы, присел на корточки у ближайшего угла, мысленно выругав себя, что не прихватил с собой одну из тех самодельных мини табуреток с каркасом из крашенной арматуры и деревянной доской. Их в рыбных прудах полно — и неспроста. Повсюду холодный бетон и сидеть на нем не рекомендуется. Поэтому работяги таскают с собой такие вот табуреточки, чтобы работать и отдыхать с удобством. Достав сверток с бутербродами и бутылку с чаем, я плотно перекусил и меня сразу потянуло в сон. Заставив себя подняться, я занялся главным делом на сегодня — бесцельным при взгляде со стороны блужданием.

Я и до этого изрядно устал спускаться и подниматься по вертикальным лестницам, подныривать под трубы и перебираться через них же. Ну а сейчас я постарался ускориться, а добравшись до щитка, отключил освещение и пошел обратно, освещая себе путь только фонарем. В голову пришла еще одна «гениальная» мысль и на прямых свободных участках фонарь я начал отключать и шагать в темноте, скользя рукой по стене до тех пор, пока она не касалась заранее отмеченным взглядом препятствия.

Добираясь до очередной вертикальной лестницы, я дважды спускался и поднимался, прежде чем идти дальше. В результате уже через полтора часа я едва волочил ноги, руки ныли и ощущались распухшими. Поняв, что выбрал свой лимит, я сдался и выбрался из чертового лабиринта. Я устал настолько сильно, что отказался от еще одной задумки, отложив ее на завтра — если у меня выгорит мой простенький неказистый план. Несмотря на усталость, я не забыл закрыть за собой люк на задвижку и навесной замок.

Где тут дежурный бригадир? Надеюсь, он в кафешке взбадривает себя крепким чайком.

И я не ошибся. Дежурный бригадир стоял у стола с большим самоваром, украшенным символикой Россогора. Там же стоял большой стакан в жестяном подстаканнике и с ложкой внутри. Но бригадир чайком не баловался и не наливал его себе. Вытянувшись по струнке, держа руки по швам, он старательно делал доклад стоящему перед ним невысокому лысоватому мужичку. Еще двое стояли у дальней стеночки и старались не шевелиться, чтобы не привлекать к себе начальственного внимания.

Дуглас Якобс.

Войти я еще не успел, стоял в стороне от дверного проема и поэтому просто отшагнул обратно в коридор, чтобы не…

— Здравствуй, Амос — спокойный голос звучал с легкой озадаченностью — Передумал пить чай, парень?

Заметил все же… Я невольно поморщился, возвращаясь ко входу в кафе. В прошлый раз мне было как-то пофигу, когда я докладывал о плачевном состоянии вентиляции. Но тогда я рассказывал это обычному дежурному бригадиру, а тут сам Дуглас Якобс, широко известный своей жесткостью и неумолимостью.

— Утро доброе — поздоровался я — Просто не хотел мешать разговору.

— Похвальная вежливость — хмыкнул он, жестом отправляя бригадира в сторону, где жались к стенке еще два младших чина из ночной смены — Ты пока не уходи, Мартин, хорошо?

— Да я тут! — придушенно пискнул бригадир — Куда я денусь…

— Вот именно — кивнул Дуглас и опять сосредоточился на мне — А что ты тут собственно делаешь, парень?

— Работал — ответил я — Надо ведь зарабатывать на жизнь.

— Зарабатывать надо — кивнул он — Это прямо обязательно для каждого уважающего себя сурвера. Я вот тоже стараюсь не превратиться в сонного трутня.

Заметно… сейчас четыре часа утра по-нашему внутреннему распорядку. Все начальники похрапывают и видят только третий сон из семи запланированных. А Дуглас Якобс уже здесь и выглядит так, будто прекрасно выспался. Свеж, внимателен, свежевыбрит, пахнет одеколоном.

Поняв, что я не собираюсь поддерживать разговор, он глянул на бригадира:

— И чем именно ты озадачил работящего молодого сурвера, Мартин?

— Эм… — бригадир замялся, явно пытаясь сообразить, как сообщить высокому начальству новость о том, что он, вопреки всем правилам безопасности, отправил меня в одиночный досмотр туда, куда остальные боялись и уже вторые сутки саботировали задачу. А ведь ему самому бояться особо нечего — ну нарушил правила, так ведь ради выполнения важной задачи. А вот его сменщику из дневной смены может не поздоровиться…

— Эм… — повторил Мартин — Тут такое дело… осталась у нас одна невыполненная в срок задача… не успели в дневную смену… и… эм…

— Так что за задача? Мне клещами из тебя ответ тащить?

Я ответил за бригадира:

— Обычный досмотр технических помещений под главным бассейном. Ничего серьезного или тяжелого.

— Под бассейном? И с кем ты туда спускался?

— Ни с кем — спокойно произнес я и, прежде чем он успел хоть что-то сказать, добавил — Я сам так захотел. Моя идея и мои условия.

— Твои условия — медленно повторил Дуглас, вглядываясь мне в глаза — И с чего бы это? Почему не взял с собой напарника? Это ведь азы безопасности, сурвер. Этому в школах учат.

Я пожал плечами:

— Напарника не захотел.

— Почему?

— Хотел побыть в тишине — просто ответил я — По натуре я вообще одиночка. Да и не из кого было выбирать. Я когда пришел, тут шестеро шатающихся и воняющих перегаром мужиков только было. Никто из них и получаса работы там внизу не выдержит.

— Это правда — поддакнул Мартин и развел руками — Рабочих рук не хватает, мистер Якобс. Я уже какой раз докладную записку пишу.

— Читал — буркнул Дуглас — Читал… постараюсь найти в ночную еще трех-четырех человек в ближайшие дни.

— Спасибо! А то мои уже с ног валятся.

Кивнув бригадиру, он отступил от стола с самоваром, приглашающе махнул на стаканы и как бы между делом спросил:

— Ну и как прошел досмотр, сурвер?

Все же спросил… ну вот и пришла беда в чей-то дом… А мне не плевать? И ответ — еще как плевать.