Ходить вдоль бассейнов босиком было бы не совсем комильфо.

Хафу, как явствовало из слов круглосуточного дежурного, был здесь, да. К сожалению, он вместе с Хьюгой-сан уже полчаса как прошёл в оздоровительно-медицинский сектор и пустить вас туда нет никакой возможности.

Да, разовый абонемент вами приобретён по всем правилам, но он не даёт прав, как бы тут поделикатнее… Йошида-сан, вы же сами всё понимаете — подчинённый сестрицы укоризненно посмотрел на персону, занимающую несоизмеримо более высокий ранг.

— Ничего сделать нельзя? — как могла спокойно, поинтересовалась Йоко, из последних сил давя в себе желание бить и крушить.

Военный, следовавший за ней справа и сзади, подошёл на шаг и бросил пальцы на её локтевой сгиб:

— Если возможно, просто помогите советом? — он зачем-то полез в карман, достал айди министерства обороны и протянул сотруднику бассейна. — Я купил этот разовый абонемент исключительно чтобы встретиться с Решетниковым Такидзиро. Пожалуйста, подскажите, есть ли какой-то легальный способ попросить его уделить мне время? Нарушать ничего не надо, но вдруг что-то придумать можно? Он же тоже служил в армии.

В следующую секунду безопасница изрядно удивилась.

— Сейчас попробуем, — дежурный хмуро пощёлкал тонами радиостанции. — Араи-тян извини за беспокойство… да, я понимаю, но… Никого тревожить не нужно! Просто можешь передать просьбу⁈ Все последствия вали на меня…

— Спасибо большое. — Армейский высвободил руку и церемонно поклонился. — Я перед вами в долгу.

— И от меня спасибо, — Йоко присоединилась к благодарности.

Видимо, у выпивающих вечером военных какой-то свой бог, подумала она ещё через минуту: через дальний вход из того самого приватного сектора на водной арене появился одетый в белый банный халат Решетников и заозирался по сторонам.

— Ваш фигурант, — Йошида машинально сжала пальцы на бицепсе армейского.

Ух ты. Мышцы не чета Сёго-куну, хотя последний и моложе на добрый десяток лет.

— Вы меня искали? — ставленник кузины подошёл вплотную и впился взглядом в военного.

Безопасницу он демонстративно игнорировал.

— Я буду у себя, — сообщила Йоко гостю и решительно направилась прочь, поскольку в Атлетике ей делать было больше нечего.

Никаких договоренностей с троицей Хаяси-Уэки-Хину она не нарушила: в их негласном коммюнике наглый полукровка отсутствовал с самого начала, в его адрес любые её действия были позволительными.

Да и, если подумать, министерский билет сюда купил вообще за свои деньги, а у неё — директорский доступ, поскольку и.о.

— Заодно посмотрим, явится ли военный после разговора с благодарностью, — сказала она себе уже в кабинете, падая спиной в кресло и зачем-то забрасывая пятки на стол. — Странно. Пил вроде он, а на подвиги потянуло меня, — безопасница покосилась на чашку с чужим недопитым кофе, затем решительно выплеснула её остатки себе в рот.

— Вы меня искали? — пожалуй, приветствовать сестрицу Хину не буду.

И зуб она на меня наточила немалый, и типа провела сюда тоже явно она.

— Я буду у себя! — главная безопасница небоскрёба ну очень быстро закругляется и испаряется с водной арены, оставляя нас наедине.

— Спасибо, что согласились встретиться, — серьёзно говорит принимавший недавно алкоголь тип примерно моих лет. — Я из другого управления, не из вашего бывшего. — Он достаёт из кармана пластиковый прямоугольник.

— Вы мне льстите. Я к шестёрке лишь на время прикомандировался, — прочитав айди с обеих сторон, возвращаю обратно. — В постоянном составе никогда не числился.

— Я в курсе, просто хотел сразу внести ясность.

— К делу?

— Как скажете. Разница в одежде вас не смущает? — уточняет посетитель, последовательно окидывая взглядом свой костюм и мой халат. — Разговаривать нормально можете?

— Вполне. Это же вы в пиджаке и галстуке ходите по бассейну, а не я.

— Решетников-сан, без обиняков. Нам известно, что вы каким-то образом очень подробно представляете себе алгоритмизации искусственного интеллекта нового поколения, — звучат технические характеристики, которые от выпившего (пусть и совсем немного) ожидать сложно.

— Так и тянет спросить, что вам до моих представлений.

— Я в курсе ваших тёрок с агентурщиками. — Визитёр резко останавливается и нависает надо мной. — И да, хотя я по другой части, неприятности от нашего департамента будут намного сильнее. Вы мне верите?

— Пожалуй, удостоверения вы могли и не предъявлять, — бормочу. — Что вы не из шестого управления, видно и без документов: кто же так начинает вербовать.

— Не ёрничать! Похоже, вы совсем не отдаёте себе отчёт в своём положении! Слишком много чести для!..

— Вы продолжайте, продолжайте, не нужно осекаться. Мне действительно интересно, что прозвучит дальше.

— Знаете, если бы вы не имели за плечами вашего послужного списка, я бы подбирал слова, прикидывал бы, что сказать… Но с учётом сказанного, буду краток и предельно откровенен. Мне, — он делает паузу, затем поправляется, — точнее, нам, нужны эти алгоритмы. Немедленно.

Я молчу.

Тип продолжает:

— Не буду вас уговаривать, что-то обещать, торговаться. Я готов в качестве уступки не задавать вопросов, откуда они у вас, — он касается своего лба, затем тянет руку к моему, но я отступаю на шаг и его палец повисает в воздухе. — Пусть эта ваша осведомлённость висит грузом на шестом департаменте, тем более что вы им и так добавили приключений, — в голосе визитёра мелькает едва уловимая насмешка. — Суть наших требований: на нашей технике под десяток произвольных задач вы делаете два десятка разных алгоритмов. Всё. После этого — свободны, долг родине можете считать отданным окончательно. Мой руководитель просил передать: он гарантирует всем своим влиянием, что больше вас из всего нашего здания никто никогда не потревожит.

— Вы же не заместитель Директора Департамента? — уточняю. — Максимум начальник сектора?

Тип сбивается с шага, но быстро берёт себя в руки:

— Какая разница?

— Поясню. Ваше ведомство, я сейчас не делю здание Штаба на департаменты, накануне жидко облажалось. Точно такие же гарантии, как вы озвучиваете мне сейчас, ваш коллега в не менее низком звании давал полиции Токио. Тоже устно, тоже надавливая авторитетом.

Метров пять шагаем по бортику молча.

— Финал вам неплохо известен, — продолжаю, — хотя вы и с другого этажа. Скажите мне после этого, кто в здравом уме будет верить подобным гарантиям? И это я ещё не напоминаю, что нечто подобное я уже слышал.

— Когда? — вскидывается армейский.

— Сразу после госпиталя, в Особом Учебном Центре. В день его расформирования, когда должен был получить диплом об окончании.

Ещё несколько шагов взаимного молчания.

— Я… Мой руководитель не отвечает за слова и действия сотрудников той воинской части. К тому же это всё давно в прошлом.

— А я не собираюсь вас между собой дифференцировать, — пожимаю плечами. — И настойчиво сортировать личный состав Министерства Обороны, старательно составляя список — этим можно доверять, а этим нет. Знаете, вы сегодня пили, поэтому…

— Решетников. — Посетитель загораживает мне дорогу. — Хорошо, давай начистоту. У тебя просто нет выбора. Мы сказали — ты упал и отжался, извини, что в лоб. Потому что если ты не хочешь по-плохому…

— Знаю-знаю. По-хорошему будет хуже. Ну, раз ты так ставишь вопрос, тогда тоже не обижайся. Идите вы все… — дальше озвучиваю, куда именно.

Тип качается с каблуков на носки:

— Я ведь могу поднять вопрос и об источниках твоих компетенций. Причём поднять так, что оно тебе не понравится ещё больше, чем нынешний достаточно мягкий разговор.

— Ты сейчас пытаешься сделать хорошую мину при плохой игре. — Мне не нравится его настрой, потому делаю то, чего обычно избегаю — подхожу вплотную и беру за пуговицу пиджака. — Вы сперва влезли в коррупционную схему с Мацусита. Те в свою очередь хапнули часть Йокогамы — потирая руки и восхищаясь своей оборотистостью. Расчёт строился на одном, а в реальности оказалось, что все наработки — в конкретной голове. Но эта голова твоей организации давно всё сказала. А ты сейчас спустя много лет пришёл сказать давно уволенному в запас, что тот ещё остался должен.