– И тут, преподобный, на меня из кустов выскакивает здоровенный вепрь! И сходу вот так бросается, даже моргнуть не даёт! Так я тоже не промах! Я его быстренько перехватываю за его огромные клычиши, и с размаху вот так об дуб, ажно с него все жёлуди осыпались! Тут он и издох у меня на глазах! Вон, с тех пор башка его вон там у меня и висит! – распалившись, Гвидрир махнул обглоданной куриной костью куда-то в холл.

– Да, вепрь это солидный трофей, – осоловело согласился Корнелий, разглядывая что-то в темноте сквозь нанизанный на вилку гриб.

– Да что трофей, там одного мяса, почитай, сорок стоунов было! – Гвирдир не глядя закинул в бородатый рот щепоть капусты и смачно зажевал. – Так я на скорую руку волокуши сделал и один его сюда из леса доволок, верите, нет!

– Сорок стоунов, да один? – усомнился Корнелий. – Х-м-м.… Да, надо признать, это сильно для человека. То есть я хотел сказать, кхазад…

– Тю, человеки, – презрительно выпятил губу Гвирдир. – Да мы, кхазад, какого хошь человека заборем! Да вот хотите, прям щас вам покажу! – Гвирдир, похоже, вошёл в раж. – Давайте, преподобный, с вами заборемся, а?

– А давай! – легко согласился Корнелий.

– Одну минутку! – обеспокоенно вскочил с места Макс. – Зачем же бороться!

Корнелий тоже уже похоже дошёл до состояния полной кондиции. А при его-то силе, он не то что поборет, он и коня на скаку пополам разорвёт.

– Я хотел сказать, в далёких северных странах есть такой древний красивый обычай. Мужчины, чтобы определить, кто из них сильнее, просто меряются на столе, э-э-э… – Макс сбился, поймав чрезвычайно заинтересованный взгляд собеседников.

– Меряются? И чем же? – приободрил Корнелий.

– Силой, конечно же, – собрался с мыслями Макс. – Только для этого совсем необязательно бороться! Они садятся за стол напротив друг друга, прямо вот как мы здесь, ставят руки на стол, упирают локоть и сцепляются ладонями. Побеждает тот, кто сумеет прижать к столу руку соперника. Это называется армрестлинг.

– Как-как? Армрестлинг? Х-м-м, интересный обычай, – Корнелий перевёл взгляд на Гвирдира. – Ну что, дружище, попробуем?

– А чего ж не попробовать-то, – Гвирдир осоловело плюхнулся обратно за стол и с грохотом водрузил локоть. – Силушкой это мы хоть щас.… Как ты там говоришь, малой, упереть и сцепиться? Преподобный, ну где ты там?

– Иду, – Корнелий грузно уселся напротив и небрежно сгрёб миски в сторону. – Давай, – выставил согнутую руку.

Ладони сошлись с глухим хлопком.

– Ну, и? – поднял вопросительный взгляд Гвирдир.

– Приготовились! На счёт три, – скомандовал Макс. – Один, два, три! Дави!

Гвирдир глухо взревел и покраснел от натуги. Корнелий не обращая внимания на потуги противника, рассеянным взглядом оглядывал стол. Наконец что-то отыскав, потянулся свободной рукой к кружке, поднёс ко рту, и залпом опрокинул содержимое.

– Ух, и хороша наливочка! – с грохотом стукнул пустой кружкой об стол. – А ну-ка брат Дей, плесни-ка мне ещё малость!

– Э-э-э, брат Герт, но вы тут как бы боретесь, – робко напомнил Макс, наливая из кувшина.

– Ах да, – Корнелий перевёл рассеянный взгляд на тяжело пыхтящего собутыльника. – А что там, ты говоришь, должно быть по правилам?

– Нужно прижать руку соперника к столу.

– Вот так? – Корнелий легко двинул рукой.

– Ух, ё…. – Гвирдир с выпученными глазами вывалился на стол.

– Ну…да. Примерно так, – Макс на всякий случай отшагнул назад.

– Да, на редкость красивый обычай, – задумчиво почмокал губами Корнелий, провожая взглядом осторожно сползающего со стола собутыльника. – Как его там, амбре…

– Армрестлинг, – поправил Макс.

Потирая руку, Гвирдир угнездился на скамейке, и кряхтя, потянулся за кружкой. Макс подскочил и услужливо наполнил доверху.

– Да, преподобный, – поднял ошалелый взгляд Гвирдир. – Видывал я, конечно, всяких силачей, но такого.… Как будто скалу двигал…

– Давай, твоё здоровье, – Корнелий легонько чокнулся кружкой.

Гвирдир задумчиво пригубил наливки.

– Так это что значит.… И малой, я хотел сказать, брат Дей, тоже так может?

Корнелий уклончиво пожал плечами.

– Понимаешь, дружище, тут такое дело. И да, и нет. Наш юный брат Дей пока только в самом начале своего длинного пути познания.

– А, это опять всё эта ваша, как её там, аскеза, да? – Гвирдир между делом потянулся вилкой за упорно ускользающим солёным грибком.

– Совершенно верно, – пододвинул тарелку Корнелий. – Или духовная практика, если другими словами.

– Так, ну а быка, быка, преподобный, ты тоже так сможешь поднять? – оживился Гвирдир.

– Быка? – задумался Корнелий. – Что ж, можно и быка. Только это смотря какого. Вот, помню раз, лет восемьдесят…

– М-м-м, брат Герт, – поспешно вмешался Макс, слишком живо представив себе последующую эпичную сцену поднятия яростно ревущего быка. – А не пора ли нам всем прямо сейчас пойти и немного освежиться?

– Куда-куда пойти? – поднял осоловелый взгляд Гвирдир.

– Ну, выйти на улицу, – пояснил Макс.

– Зачем? А, отлить что ли? – понимающе хмыкнул Гвирдир. – Так бы сразу и сказал! Эт всегда можно, нужник у меня вон, во дворе! Пдём, щас пкажу.… Эй, Марелла, а ну неси фонарь, а то там наверно темно уже как у тролля в заднице!

Приняв у дочки тяжеленную металлическую конструкцию с тусклым стеклом, сквозь которое теплился желтоватый огонёк, пинком распахнул входную дверь.

– Грах! – остановился на пороге и задрал голову, разглядывая звёздное небо. – Вот она, явилась красавица, и никакой фонарь не нужен!

Макс восхищённо уставился на сверкающую огромную полную луну.

– Ух-ты, красота-то какая!

– А то! – польщённо поддакнул Гвирдир. – С наших мест её лучше всех видно. А нужник вон, туда иди! – махнул свободной рукой куда-то вглубь двора. – Фонарь дать?

– Нет, благодарю. Светло же.

– И пральна! Иди-иди! А мы тут с преподобным пока посидим, что-нить споём! Ведь споём же? – Гвирдир осоловело повернулся к собутыльнику. – А вот хотя бы эту, про долю-долюшку?

– Чего ж не спеть! Споём! – не менее трезво мотнул головой Корнелий.

Вернувшись, Макс застал на крыльце тепло обнявшихся собутыльников, пытающихся вразнобой совладать с каким-то особо заунывным протяжным куплетом. Корнелий то и дело срывался на мощный хриплый бас, чему вдали восхищённо вторили окрестные собаки, и не очень восхищённые местные жители.

– Может нам пора идти спать? – предложил Макс, уловив момент между повтором. – Ведь поздно уже.

– Прально, малой, – пошатываясь, поднялся на ноги Гвирдир. – Ты иди, иди, а мы щас с преподобным ещё немножечко по пол кружечки, и тоже баиньки. Верно я говорю, предобный?

– Но только по пол кружечки, – Корнелий с трудом принял относительно вертикальное положение. – Ты это, малой… брат Дей, давай иди ложись, а я потом приду скоро.

– Хорошо, – обречённо вздохнул Макс. – Иду…

Уже успев задремать, подскочил в кровати от оглушающего грохота. На пороге, у распахнутой нараспашку двери валялся Корнелий.

Макс сокрушённо покачал головой, и прихватив подушку с соседней кровати, направился к двери. Ухватил за подмышки безмятежно похрапывающего Корнелия, кое-как оттащил от порога и прикрыл дверь. Подоткнул подушку ему под голову и побрёл к кровати.

– М-да, пьяный демон – горе в семье…

Сквозь сон пробился глухой многоголосый шум. Макс зевнул, нехотя откинул тяжёлое стёганое одеяло и присел на кровати, сонно потирая глаза.

Хоть и лёг поздно, кажется, вроде выспался, но всю ночь вместо нормального сна в голове крутилась какая-то дикая муть из жёлтых шариков и пляшущих на них демонах. Наверно всё-таки тоже перебрал, как некоторые…

Виновник торжества всё также тихонько похрапывал на полу. В комнате висел густой аромат перегара.