– Ну разумеется, – пожал плечами Корнелий. – И он твой по праву.

– Да, но на эти деньги можно купить пятую часть деревни! – Гвидрир явно растерялся от такой щедрости.

– Верно, – доверительно понизил голос Корнелий. – На самом деле у нас к тебе есть ещё одно небольшое приватное дельце по твоему основному профилю, которое мы бы хотели обсудить за ужином.

– Это по какому такому основному профилю? – подозрительно глянул Гвидрир.

– Разве это не очевидно? – пожал плечами Корнелий. – Ведь у тебя же есть кузня, верно?

– Спрашивать у кхазад, есть ли у него кузня? – гордо выпрямился Гвидрир. – Да какой кхазад может быть без кузни! Конечно есть!

– Вот, – улыбнулся Корнелий. – Я и не ждал другого ответа. Сразу видно истинного кхазад. Полагаю, наш вопрос с ужином и ночлегом уже решён?

– Вы ещё спрашиваете! – ухмыльнулся Гвидрир, подбросив ауреус в ладони. – Да живите здесь хоть целый месяц!

Повернулся к лестнице и зычно гаркнул:

– Эй, Фрея, Розалинда, Марелла! Хватит там подслушивать! Накрывайте на стол дорогим гостям! Преподобный, мясо и вино подавать, или как? – вопросительно глянул на Корнелия.

– В дороге и болящим не возбраняется, – тонко улыбнулся демон.

– Понятно, – хмыкнул Гвидрир. – Эй, Марелла! Дуй на кухню и разогревай жаркое! Заодно спустись в погреб и захвати кувшинчик наливки из моих запасов! А я пока покажу гостям их комнату. Прошу, преподобный, – сделал приглашающий жест к лестнице на второй этаж. – Позвольте, я немного подсвечу вам, – поднял канделябр над головой и зашагал по ступеням, поочерёдно поджигая по пути настенные светильники.

– Я так понимаю, других постояльцев нет, – Корнелий кивнул на светильник.

– Всё-то вы верно подмечаете, преподобный, – расплылся в улыбке Гвидрир. – Нынче нет. Так, всякий проезжий торговый люд, пришли, поели, ушли. А вот как ярмарка, так да. В Эдуэй становится многолюдно. Порой, даже слишком. По улице все носятся туда-сюда на своих скрипящих телегах, как угорелые. Навозом всё загадят так, что впору хоть самому убегать…

– Зато и денег приносят немало, – заметил Корнелий.

– Это да, что есть, то есть, – согласился Гвидрир, сворачивая в коридор. – За месяц, почитай, выручка как за год. Даже бочки с дрянным вином, и те все до дна высасывают…. А вот и ваша комната, – щёлкнул ключом и с натугой толкнул тяжёлую дверь. – Пожалуйста, прошу! – запалил настенный светильник.

– Благодарю, – Корнелий шагнул в комнату и приглашающе махнул рукой. – Заходи, брат Дей, не стесняйся!

Макс остановился на пороге, разглядывая скромное убранство. Низкий деревянный потолок, круглое окошко, вдоль стены две массивные деревянные кровати, большой сундук, слева от входа рукомойник с тазиком, зеркальце.

– Вы тут пока располагайтесь. Ключ вот, в замке, – Гвидрир кивнул на дверь. – А я пока пойду похлопочу с ужином. Жду вас внизу! – загрохотал сапожищами по лестнице.

– Так, брат Дей, располагаемся, – мельком глянув в окошко, Корнелий запрятал мешок с деньгами в сундук.

– Документы тоже туда? – поднял сумку Макс.

– Да, клади.

Щёлкнув замком, Корнелий кивнул на рукомойник.

– Ну что, давай малость смоем пыль, и ужинать. Не знаю как ты, но я просто жутко проголодался!

Сполоснув лицо и руки, демон глянул в зеркальце и криво усмехнулся.

– Однако всё же и премерзкая мне досталась рожа! Фу!

– Если честно, моя не лучше, – невольно улыбнулся Макс, наскоро сполоснув лицо.

– Вот они, два сапога пара! – захохотал Корнелий. – Ладно, пойдём, утопим наше горе в вине!

– Не, я не пью, – мотнул головой Макс.

– И это правильно! – назидательно поднял указательный палец вверх Корнелий. – Ибо монах прежде всего всегда что? Монах прежде всего всегда должен соблюдать аскезу! – толкнул дверь. – Чем мы сейчас с тобой очень плотно и займёмся. Ладно, не ты, а я. Буду истязать свою слабую плоть вином, тем самым укрепляя дух!

Макс обеспокоенно скользнул следом в коридор.

– М-м-м, брат Герт, это всё конечно очень здорово. Ужин при свечах, вино, закуски, и всё такое. Только вот личина при этом не слетит?

Корнелий на ходу с усмешкой повернул голову.

– Вот опять ты о своём! Нет, не слетит. Верь мне. Кстати, как там твой первый урок?

– Ну, так, продвигается понемногу…

– Продвигается, говоришь? Что ж, похвально. Вот завтра и проверим.

– Прошу, преподобный Герт, юный брат Дей, – Гвидрир чинно привстал из-за стола. – Садитесь, гости дорогие! Вот, скромная трапеза, – показал на дымящийся горшок. – Это вот пшённая каша с тыквой, вон там жареные куры, хлеб, зелень, брынза, солёные грибочки, вон квашеная капустка, – рассеяно махнул куда-то на миски посредине стола. – Ну а это мой личный небольшой запасец, чтобы значит нам всем было чем как следует смочить горло во время беседы, – приподнял и булькнул большим кувшином. – Вишнёвая наливка. Как вы, одобряете, преподобный?

– Всячески одобряю! – восторженно мотнул головой Корнелий. – Только вот наш малой, э-э-э, я хотел сказать, наш юный брат Дей, не пьёт вино.

– Как не пьёт? – поражённо замер с кувшином Гвидрир. – Совсем?

– Совсем, – бесстрастно подтвердил Корнелий. – У него такая аскеза.

– А, болеет что ли?

– Да нет. Такая духовная практика. Сильно укрепляет дух, знаешь ли.

– А, вот оно что, – понимающе кивнул Гвидрир, разливая по кружкам наливку. – Тогда оно, конечно, да. Дух, это я одобряю. Эй, Марелла! Хватит там подглядывать, я всё вижу! А ну неси скорей сюда клюквенного морса! Ведь морс не помешает, твоей этой, как её? – вопросительно глянул на Макса.

– Аскезе, – тихо подсказал Макс. – Нет, не помешает.

– Ну и славно, – поднял кружку Гвидрир. – Что ж, тогда за здоровье гостей!

– Твоё здоровье! – Корнелий приветственно поднял кружку и осушил одним залпом.

– Грах! – восхитился Гвидрир. – Однако вы и силён, преподобный!

– Ну, у меня тоже была своего рода обширная духовная практика, – ничуть не церемонясь, Корнелий утёрся рукавом и полез в миску за квашеной капустой. – Пожалуй, для начала малость закушу солёненьким, а то ещё вот так чего доброго развезёт с дороги…

– Это правильно, – засуетился Гвидрир. – Закусить надо всенепременно! Ну а ты там чего сидишь куксишься, малой, то есть я хотел сказать, брат Дей! Тоже давай кушай, кушай!

– Благодарю.

Макс плюхнул себе в тарелку пару ложек густой пшённой каши и со смачным хрустом отломил тугую куриную ножку.

– Ой, простите.

– Вот ваш морс, брат Дей, – послышался тоненький голосок, и что-то холодное упёрлось в бедро.

– А-а-а, что-что? – Макс вздрогнул и перевёл ошалелый взгляд вниз.

Доверчиво улыбаясь щербатым ртом, маленькая кудрявая девчушка в платьице до пят, озорно блеснула карими глазёнками и протянула кувшин.

– Я говорю, вот ваш морс, брат Дей!

Макс невольно улыбнулся и водрузил кувшин на стол.

– Благодарю тебя, о прелестное создание!

Девчушка засмущалась и быстрой мышкой прошмыгнула под столом куда-то на кухню.

– Да ты, брат Дей, у нас поэт! – одобрительно хмыкнул Корнелий.

– Это моя самая младшенькая, Марелла, – Гвидрир любовно глянул вслед дочери. – Ух, егоза! – шутливо погрозил кулаком. – Ух, догоню ухвачу!

Корнелий прокашлялся, встал и поднял тост.

– К-х-м.… Тогда за твоих детей! Ты хороший отец!

– Благодарствую, преподобный! – растрогано чокнулся кружкой Гвидрир. – За детей! И знаете, преподобный, у меня есть ответный тост…

Вполуха прислушиваясь к завязавшейся оживлённой беседе, Макс украдкой вздохнул и подложил себе ещё немного каши и кусочек хлеба.

Похоже, вечер будет долгий, а с местными закусками как-то лучше особо не экспериментировать, особенно после той памятной уксусной водички. Всё-таки каша и хлеб хотя бы прошли какую-никакую термообработку. А вот сыр, капуста и грибочки приготовлены неизвестным науке способом. Вот так съешь чего-нибудь вроде бы вкусненькое на вид, а потом всю ночь придётся обниматься с белым фаянсовым другом. Хотя да, какой друг, тут его ещё даже и в помине нет…