Питер и Пако тоже знали план своего босса, но не представляли, как они его выполнят. В таких переделках им бывать не приходилось, а значит, уверенности в том, что задуманное удастся претворить в жизнь, у них быть не могло: в таких случаях можно только предполагать, что они справятся с задачей, а как получится на самом деле — кто знает… Из развалин старого бунгало они внимательно наблюдали за тем, как развиваются события. Между тем Тощий давал своим соучастникам последний инструктаж.

— Я перелезу через забор и засяду у двери, а вы начинаете драку! Бейте друг друга, кричите, ругайтесь, чтобы все выглядело натурально! Этот полицейский со своей бабой выскочат из дома и нарвутся на мои выстрелы… Вы сразу тоже перелазите через забор, и мы заканчиваем дело!

— А если она не выйдет? — угрюмо спросил Молчун.

— Я же сказал — тогда мы все вместе заканчиваем дело!

Молчуну ответ не понравился — они уже имели дело с этой бабой вшестером, в результате их осталось двое… Но, похоже, Тощий про это уже забыл. Однако выказывать недовольство вслух он не стал.

— А если и полицейский не выйдет? — вмешался Кальмар.

Вопросы, которые ему задали, заставили Тощего задуматься. Теперь он начинал представлять, что план не так уж хорош, как представлялся вначале. А вдруг действительно никто не выйдет? Крепкую железную дверь просто так не откроешь, и через окно не зайдешь без шума… Расположение комнат они не знают, как вскрыть сейфовую комнату — не представляют, зато могут быть уверенными, что столкнутся с ожесточенным и умелым сопротивлением. За счет чего им удастся преодолеть это сопротивление, было непонятно… Но, с другой стороны, и он, и его многочисленные сотоварищи чаще всего действовали вообще без всякого плана — по наитию. И ничего — обходилось… Хотя обходилось не лучшим образом — большинство соратников убито или гниют в тюрьме… Но отступать некуда и давать слабину перед своей бандой не годится!

— Выйдет, куда денется! Он как сторожевой пес — дома не усидит!

Кальмара тоже ответ не удовлетворил. Он обдумывал свой план, по которому Уоллесы должны убить Тощего с Молчуном и успокоиться, потому что кроме них они ни от кого опасности не ожидают. А тут-то и подоспеет он с Питером и Пако! Вот это действительно будет неожиданность, так неожиданность! Надо только, чтобы вмешалась рука судьбы, действующая именно по его плану, а не по плану Тощего… Но получится ли именно так? Ладно, надо пережить тот момент, с которого все и начнется, — первый обмен выстрелами… А там видно будет! Поэтому он тоже промолчал.

Тощий расценил отсутствие возражений как полное одобрение.

— Все ясно? Давай, Молчун, наклоняйся!

Молчун подставил спину, и Тощий, воспользовавшись им как лестницей, ловко взобрался на забор и спрыгнул во двор.

Комнаты-сейфа со стальными стенами и кодовой дверью на самом деле в доме Уоллесов не было. Была просто бетонная комната в подвале, в которой стоял тяжелый несгораемый шкаф, она-то и дала почву для распространившихся в определенных кругах слухов. Тони открыл толстую, наполненную песком дверцу и извлек небольшой кожаный мешочек, похожий на средневековый кошелек, в котором перекатывались алмазы. Все знают, что драгоценные камни — это самый компактный товар в мире. И действительно, через несколько минут Тони надел специальный пояс, в котором уместились все его богатства, достал еще один, уже полотняный мешочек, в котором что-то глухо позвякивало, и поднялся наверх.

Оливия сидела за столом и дозаряжала магазин своего «вальтера».

— Мы — идеальная семья: думаем об одном и том же. — Усмехнувшись, Тони сел напротив и высыпал на скатерть содержимое полотняного мешочка. Это были патроны, каждый размером с мизинец, а пуля — с фалангу этого мизинца. Разве что без ногтя. Но и без него она могла смертельно расковырять внутренности…

Сержант сноровисто снарядил две кассеты для ускорения заряжания, надел защитный жилет, плечевую кобуру, куртку и портативную рацию. Оливия последовала его примеру.

— Выдвигаемся?

— Выдвигаемся, — кивнул он.

И тут запищал сигнал нарушения периметра.

Надо сказать, что план, который предложил Тощий, не годился для серьезного крупного «дела», потому что был примитивен и не предвидел препятствий, которые могут встать на пути его исполнения. В частности, главарь не знал, что по гребню забора проложен кабель индукционной сигнализации, а двор просматривается телекамерами. Услышав сигнал тревоги, Уоллесы бросились к монитору и увидели, как темная фигура, спрыгнув с забора, спряталась за машины. В руке у нее было нечто блестящее, и можно было поспорить, что это не мобильный телефон или что-либо столь же безобидное…

— Приготовься, Оли! — напряженно сказал Тони. — Возьми «ремингтон» и стой у двери, а когда я выстрелю, открывай ее и вступай в игру!

С улицы донесся шум: крики, ругань и звуки ударов. Но «Виктор» и «Сьюзен», естественно, не повелись на столь примитивную приманку. Комнаты-сейфа у них в доме не было, но зато имелся потайной выход из подвала на задний двор. Им и воспользовался «Виктор», в то время, как «Сьюзен», с ружьем на изготовку, ждала сигнала за железной дверью. Их бывшие начальники, ознакомившись с оперативной диспозицией, поставили бы десять к одному, что взять двух офицеров не смогут ни три, ни пять матерых уголовников.

Натурально имитировать драку, не причиняя реальной боли напарнику, очень трудно. Для этого надо быть артистом или каскадером, умеющим и наносить эффектные, но неопасные удары, и принимать их без особого ущерба для себя. Но Молчун и Кальмар не относились ни к тем, ни к другим. Вдобавок они находились в состоянии нервного возбуждения и сформированного ситуацией агрессивного настроя. Дело усугублялось взаимной неприязнью.

Кальмар испытывал неприязнь к товарищу из давно ушедших времен, который свалился вдруг как снег на голову, бесцеремонно живет у него дома со своим напарником, жрут и пьют на халяву, а вместо благодарности решили использовать его для бандитского налета, а затем убить! Молчун тоже был недоволен Кальмаром. Во-первых, тот отошел от активной криминальной жизни, во-вторых, потому что они ему задолжали, а среди бродяг и арестантов виноватым в долгах всегда оказывается кредитор. А в-третьих, Кальмара на предстоящей дележке ждала не честная доля, а пуля в затылок, то есть он уже был мертвецом и не мог рассчитывать на добрые чувства, товарищеское отношение и щадящие удары.

Поэтому уже первые тумаки с обеих сторон оказались достаточно сильными, из носа Кальмара брызнула кровь, и спектакль превратился в реальность. Они остервенело колотили друг друга, ругались, кричали. И все это выглядело очень достоверно по одной простой причине — это и была самая настоящая, натуральная драка!

«Глаз» впервые выполнял функции наблюдателя и не мог понять, что происходит: следя за домом полицейского, можно ожидать тайной встречи с наркоторговцами из клана братьев Гарсиа, проявления коррупционных связей с рыбаками-браконьерами или даже контакта с представителем иностранной разведки, — словом, всего, чего угодно, кроме бессмысленной уличной драки у его ворот! Поэтому он немедленно сообщил о происходящем дежурному по контрразведке, получил приказ продолжать наблюдение и этот приказ исправно исполнял. Как, впрочем, все остальные приказы и инструкции, которые он в силу молодого возраста и отсутствия опыта не научился безнаказанно, а часто и без вреда для дела, нарушать.

Драка продолжалась, и все было бы хорошо, если бы за ней не наблюдали Питер и Пако. О плане Тощего они не знали и воспринимали происходящее так, как видели: какой-то незнакомый тип напал на их босса и нещадно его избивает, а тот защищается, пытается дать отпор. Что делать в такой ситуации? Надо сказать, что люди их круга не отличались аналитическими способностями и умением принимать быстрые и верные решения. Поэтому некоторое время они пребывали в растерянности, а потом выскочили из своего укрытия, бросились на подмогу боссу и, сбив Молчуна на землю, принялись пинать ногами. Тот привычно сгруппировался, защищая коленями живот и закрыв голову руками.