— Тебе видней, с кем дело иметь! — сказал Кальмар, выставляя на стол бутылку «Бифитера» и вынимая из пакета увесистый кусок лосося. — Свари, хоть пожрете по-человечески, да выпьем по маленькой!

Питер и Пако не были известны полиции как потенциально склонные к преступлениям. Они имели приводы, но за всякую мелочь: за ночлег в чужих домах, мелкие кражи, за драки и пьянство. Несколько лет назад именно их выгнал Энтони Уоллес из полуразвалившегося дома, который мешал ему выйти на первую линию побережья. Но торжественная церемония знакомства тогда не состоялась: обе стороны так и остались безымянными друг для друга — ни они не узнали, что он полицейский, ни тем более он не поинтересовался именами и биографиями бездомных, которых отвадил подальше от своего жилья.

Кальмара они считали опытным и уважаемым уголовником, поэтому, увидев его, а тем более принесенные угощения, оба оживились и обрадовались, причем неизвестно, чему больше: самому гостю или тому, что он притащил. Но они не разделяли радость на две части и выказали ее полностью — одобрительными криками, хлопаньем по плечам и крепкими рукопожатиями.

Пако, не дожидаясь указаний, наполнил большую эмалированную кастрюлю водой, тонкой струйкой сочащейся из крана, водрузил ее на маленькую туристическую печку с пристегнутым газовым баллончиком, разделочным ножом отрубил на замызганном чурбаке рыбью голову, которая должна придать наваристость супу, грубыми кусками накрошил картофель, аккуратно нарезал лососину и заправил основными продуктами вскипевшую воду.

Питер тем временем вел с гостем светскую беседу.

— Ну что, твои нахлебники еще не убрались?

В последнее время любой разговор между ними крутился вокруг нежданных постояльцев, которые поселились у Кальмара. На это имелись веские причины. И дело не в том, что они мешали ненароком забежать к товарищу, занять немного денег, а заодно перекусить, а если повезет, то и выпить. Но Кальмар изображал перед давними соучастниками невинную овечку, а потому большую часть времени проводил дома и сократил оборот теневого бизнеса, от которого кормились и Питер с Пако. Поэтому их очень интересовало — скоро ли они исчезнут.

— Будь вежливей, когда говоришь о моих друзьях, Питер, — свысока заметил Кальмар. — Тем более, что это авторитетные люди. Вы со своими мелкими делишками, и рядом с ними не стояли. Кстати, они бы не испугались братьев Гарсия и, может, первыми бы выпустили их языки наружу через шею!

Любители рыбного супа и джина тоже не были такими безгрешными, какими они проходили в полицейских досье. За ними числились и угоны катеров, и поножовщина, и несколько грабежей, к тому же они участвовали в доставлении по нужным адресам таинственных свертков, о содержимом которых были прекрасно осведомлены. И сейчас замечание Кальмара поставило их на место в той иерархии преступного мира, к которому они, фактически принадлежали — к «шестеркам».

— Не подумай ничего плохого, Джек, мы уважаем тебя и твоих друзей, — поспешно заверил Питер, и Пако подтвердил это энергичным кивком. — Просто сейчас не стало работы, и мы оказались на мели… Вот я и спросил: скоро ли уедут твои друзья?

— Скоро. Но я уеду вместе с ними…

Пако и Питер переглянулись. Отъезд наставника грозил существенно усложнить их жизнь.

— Куда ты уедешь?! Надолго?!

— Куда понесет ветер удачи. И навсегда!

— Вот оно как. — Настроение у них упало. — А мы как же?

Кальмар дружески улыбнулся.

— Я друзей не бросаю. Есть большое «дело». Потом уйдем все вместе!

— Что за дело? — насторожился Питер.

— Помнишь тот дом, из которого тебя выселил новостройщик?

— Конечно, помню! Там было куда лучше — крепкие стены и потолок… И к городу ближе!

— Да и не было таких щелей, в которые дует ветер, — добавил Пако и поежился.

— Это да. Ну, а коттедж, который построили за твоими хоромами, он, по-моему, немного больше? — спросил Кальмар.

Питер только руками развел.

— Раз в десять, настоящий дворец! Не знаю, откуда у этого типа такие деньги. Говорят, он недавно приехал, и живет здесь совсем недолго.

— Вот то-то и оно! — сказал Кальмар. — По-моему, это несправедливо, когда старожилы, такие как вы и я, ютятся в жалких лачугах. А тот, кто приехал несколько лет назад, чувствует себя хозяином. Он строит дворец, выгоняет вас с насиженного места, делает что хочет!

— Ну и что ты хочешь сказать? — вмешался Пако. У него был вид крысы, почуявшей запах сала. Впрочем, крысы на Островах не водились. Когда-то давно их случайно завезли переселенцы, они размножились, но этот мир не терпел вредных грызунов, и их вытравили, тоннами сжигая останки. В конце концов, схожая судьба неизбежно ждала и преступников всех мастей, многие это понимали, хотя и не все.

— Да то, что этот тип построил не только дворец, но в подвале у него небольшой банк, секретная комната, в которой держат деньги и драгоценности. Ребята, которые у меня живут, знают это и собираются его тряхнуть как следует. И мне предложили долю…

— А ты что?

— Я думал-думал, а потом согласился.

— А зачем ты говоришь это нам? — сказал Питер, и Пако даже отвлекся от кипящей кастрюли, распространяющей по убогому жилью непривычный здесь дух готовящейся еды.

— А затем, что я предлагаю и вам войти в дело!

— Ничего себе! — удивился Питер. — А какой же там будет навар?

— Не знаю, — пожал плечами Кальмар. — Но думаю, что измеряться он будет в десятках тысяч. А может, и в сотнях!

— Да ты что! Но ведь никто не захочет делить добычу на пятерых! Я удивляюсь, что они и тебя позвали. Зачем им лишний рот? — прищурился Питер, который хорошо знал изнанку жизни. Пако согласно кивнул и криво улыбнулся. Он тоже знал законы «дна».

— Вот то-то и оно, — сказал Кальмар. — Я думаю, что они после «дела» хотят пустить меня плавать в океане, без лодки, но со вспоротым животом…

— Так-так! — Питер наклонился к нему поближе. Он уже понял, в чем дело, но хотел услышать подтверждение своей догадке.

— И зачем ты пришел к нам?

— Затем, чтобы после «дела» их отправить по тому же маршруту, — мрачно сказал Кальмар.

Бродяги переглянулись.

— Это дело надо обдумать.

— Думайте, — кивнул Кальмар. — Вам же спешить некуда: скоро пойдут дожди, ветры станут еще сильнее, да и термометр опустится до пяти-семи градусов. Так что можно не торопясь раздумывать о будущем богатстве, оценивать его размер да прикидывать — стоит ли вам ударять пальцем о палец, чтобы им завладеть. Тем более что у вас куча выгодных предложений со всех сторон и надо не ошибиться в выборе! А может, вам и так хорошо? Тем более, сейчас не холодно, а у вас есть и выпивка, и закуска! Правда, не знаю, надолго ли ее хватит — ведь завтра все может измениться…

По существу, Кальмар использовал тот нехитрый психологический прием, который несколько дней назад по отношению к нему применил Тощий, — пробудить чувство полной несостоятельности и собственной ничтожности. И нарисовать цель, к которой захочется стремиться, как борющейся с волнами шлюпке не терпится поскорее достигнуть мигающего вдали маяка. Он попался на этот нехитрый прием, как и все не очень развитые люди, обладающие стратегией мышления низшего типа, — то есть которым близкие и реально вроде бы достижимые цели представляются предпочтительнее, чем более значимые, но отдаленные. Правда, ни Тощий, ни Кальмар этих психологических теорий и мудреных терминов не знали, так же, как Питер и Пако. Но даже неизвестные закономерности исправно работают, и в этом может убедиться каждый, кто, понятия не имея о законе всемирного тяготения, шагнет с балкона двенадцатого этажа. Но никто, обычно, таких экспериментов не проводит.

Поэтому Питер задумчиво молчал, а Пако колдовал над кастрюлей с кипящим варевом, откуда то и дело высовывалась рыбья морда, которую приходилось, обжигаясь паром, топить ложкой, чтобы не потерять ни одного грамма ее полезности.

— Послушай, Джек, а ты не захватил каких-нибудь приправ? — вдруг спросил он. — Ну, там, лука, чеснока, перца? Или хотя бы соли?