Уровень у него явно выше, чем простой мастер клинка. И он об этом знает. Так как действует решительно и смело. Максим уверен в своей силе.

«Слева!» — раздаётся в моей голове.

Я выскакиваю вперёд в сторону Николая, чем привожу его в недоумение. Тот воспользовался туманом и напал справа исподтишка.

Сволочь.

Если бы не Антон в моей голове, я бы точно пропустил этот смертельный выпад.

Бью левой саблей по его даге снизу, заставляя открыться. Отступаю от Максима и правой подрезаю ему мышцы на правой руке, вспоров её до кости.

Ещё два шага назад. Потом вправо и вперёд.

Я прикрыт от мощных атак Максима его приятелем Николаем.

Пока бугай обходит, разделываюсь с выскочкой Николаем, рассекая ему шею.

Вот и всё. И это был лучший бретёр империи?

Да ладно! Хотя, если учесть его оружие, способное наносить точные смертельные удары, то да. Особенно, если нападать как он — со спины.

Максим со своей шпагой для меня намного более серьёзный соперник, чем Николай с рапирой.

Я вижу оскал на лице громилы. Он движется прямо на меня, перешагивая тело товарища.

Бах! — раздаётся выстрел слева от меня.

Максим делает ещё один шаг ко мне и валится вперёд. Я замечаю, что его правый глаз отсутствует.

— Ваня, блин! Какого чёрта ты творишь? — злюсь я.

— Ну так это… — мнётся он.

— Больше так не делай. Это был мой враг.

— Что здесь у вас? — раздаётся голос Семёна, подошедшего к нам.

Дровосек весь в кровавых брызгах. Мало того, что одежда вся в крови, так и лицо всё в каких-то красных сгустках тёмно-бордового цвета.

— У меня трое, — Иван горделиво поднимает свой подбородок.

— Шестеро, — как-то равнодушно произносит Семён.

Оба смотрят на меня. С досадой отмахиваюсь и иду вперёд.

— Ты мухлюешь? Не может у тебя быть шестеро. Это же элита Крупского, здесь все мастера клинка, да ещё и в антимагической броне, — недоумевает Давыдов.

— А мне-то что эта броня? Я магию не применяю. А то, что они мастера какие-то, я не заметил, — отвечает Семён, злобно усмехаясь.

— А как же твой топор? Он же у тебя явно непростой, — не сдаётся с расспросами Иван.

Семён ничего не отвечает. Я слышу только шебуршание гальки позади себя.

«Ближе к берегу, бери левее», — подсказал мне направление внутренний попутчик.

У самой воды лежало тело мага в форме пограничника, заколот. Видно, это был тот боец, который остался вместе с Гавром, прикрывая отступление остальных. Он был молод, на вид не старше двадцати двух лет, но уже в звании поручика.

Во взводе у Гавра служили только лучшие.

Парень не оставил своего командира, остался с ним до последнего. Достойная смерть настоящего героя.

Значит, старший брат Анатолия был где-то рядом.

Туман начал быстро рассеиваться. Видно, маги, которые организовывали прикрытие для отхода плотов с освобождёнными пленными, уже находились на приличном расстоянии.

Стали различимы контуры берега, кромка леса, камни со срезанными верхними краями, поваленные магией стволы огромных деревьев, раньше нависавших над самым берегом.

Метрах в десяти, у самой воды, увидел силуэты трёх человек.

Один стоял и озирался по сторонам, вытащив из ножен острый клинок. Это Виктор. На коленях сидел Анатолий, он держал в руках пузырёк, содержимое которого вливал в рот лежащему на камнях третьему. Это был капитан Гаврилов.

Я еле узнал его. Тело буквально порублено на куски. Такое впечатление, что его проглотила какая-то большая магическая тварь, пожевала, но выплюнула, найдя себе жертву получше.

— Как он? — спросил я.

Анатолий не ответил, он по-прежнему пытался влить в рот брату магический эликсир и периодически встряхивал его за плечи.

Виктор беззвучно покачал головой. В его глазах читалась грусть и сопереживание за друга.

Судя по внешнему виду Филиппа, здесь могла помочь только Софья Романова, одна из сильнейших магов жизни, курировавшая медицинскую службу всей империи. Но её здесь не было, как, впрочем, и другого медика выше шестого уровня.

Филипп мёртв, и это надо было признать.

Я подошёл к Анатолию.

— Пойдём, — я положил руку ему на плечо и немного встряхнул.

Тот, словно заворожённый, не обращал никакого внимания на меня. Он был полностью погружён в своё горе. Ему не верилось, что старший брат, который так много делал для него с самого детства, погиб.

Я понимал, что если мы ещё немного задержимся, сюда подойдут основные силы Крупского. Да и из передового отряда были убиты явно не все. Графа Озальта нигде не было видно. Я оглянулся: на каменистом берегу различимы трупы бойцов дружины Крупского, не менее десяти. Хорошо мы прошлись с друзьями.

Враги думали, что им будут противостоять маги, умеющие держать оружие лишь номинально, и их клинки спокойно разделаются со всеми благодаря антимагической броне. Вышло иначе.

Передовая шайка Крупского нарвались на нас.

Со мной было всё понятно. Всё же две школы владения клинком из разных миров сотворили просто адскую смесь, способную навести шороху даже без магии. А вот мои друзья — это уже совсем другая история.

Стрелок Иван не давал им даже приблизиться. Он хладнокровно расстреливал врагов, как только замечал их. Судя по трупам, все его жертвы были поражены в правый глаз. Похоже у него на это пунктик какой-то.

Загадочный дровосек Семён своей кровожадностью поразил не только поверженных врагов, но и меня. Я до сих пор не мог понять, как в этом хлипком парнишке, не больше ста семидесяти сантиметров ростом и весом килограмм шестьдесят, умещалось столько силы и ярости. У некоторых его жертв отсутствовала половина головы. На такие удары требовались просто фантастические силы.

Я снова потряс Анатолия за плечо. На этот раз уже значительно сильнее, чем в первый. Тот нехотя обернулся. Уставился сквозь меня затуманенным взглядом.

— Что? — сказал он невнятно.

— Пойдём, — я сдавил Анатолию плечо.

— Но… — он перевёл взгляд на своего старшего брата.

— Он мёртв, ему уже ничем не помочь.

При моих словах на землю упали первые капли дождя. Но откуда? С самого утра небо было на удивление безоблачным.

Я поднял лицо навстречу падающим каплям. Они приятно охлаждали кожу после горячки схватки.

— Пойдём, — ещё раз повторил я.

— Нет, я остаюсь, — обречённо сказал младший Гаврилов.

— Знаешь, что я сейчас вижу? — спросил я у него.

— Что? — нехотя выдавил из себя младший брат Гавра.

— Брат сейчас прощается с тобой.

Взгляд молодого офицера был по-прежнему непонимающим.

— Ходит легенда, — начал я, — что когда из жизни уходит достойный и действительно великий маг воды, мир начинает скорбеть по нему, проливаясь на землю внезапным дождём.

Гаврилов посмотрел вверх, подставляя лицо летнему дождю. В этот момент дождь усилился. Он полил словно из ведра. Буквально несколько мгновений — и одежда на мне стала мокрой насквозь.

Анатолий смотрел вверх с грустной улыбкой.

— Пойдём, — я повторил ещё раз, протянув ему руку.

— Филипп любил дождь, — сказал Анатолий, поднимаясь.

— А какой хороший водник не любит сильного дождя? — я похлопал парня по плечу.

— Значит, он попрощался со мной?

— Да, — коротко ответил я, — пойдём скорее.

Мы пошли к плоту, а подпоручик Борзых быстро подбежал к телу Филиппа и второго мага, снял с их поясов сабли в ножнах и поспешил за нами.

На плоту он отдал саблю старшего брата Анатолию. В тот же миг дождь резко закончился. Сложилось впечатление, будто кто-то просто выключил кран.

Косые лучи летнего солнца пробились сквозь тучи, осветив только небольшой участок, а именно наш плот.

— Брат благословил меня! — довольно выкрикнул Гаврилов.

Мы взяли жерди и постарались оттолкнуться от земли. От Анатолия сейчас толку было мало, а нам надо уходить.

«Егор, — раздался у меня в голове голос Антона, — в твоём мире и правда есть такая легенда про водников и дождь?»