Любая попытка объяснить все сложности нарративного текста вариациями одной простой характеристики, такой как точка зрения, неизбежно приводит к путанице. Более того, тот факт, что повествователь не обязательно выражает свое мнение или говорит о своем видении, еще больше усложняет проблему. Изначально идея фокализации Женетта была направлена на разрешение именно этой путаницы. Сначала он показал, что более ранние типологии точки зрения классифицировали бы обе ситуации как повествование от третьего лица, хотя очевидно, что «говорить» (повествование) и «видеть» (видение или мнение) относятся к разным категориям активности. Затем он убедительно доказал, что проблема не может быть решена без разграничения и отдельного анализа наклонения (кто воспринимает) и залога или голоса (кто говорит).
Согласно Женетту, основополагающим принципом анализа нарратива должна быть не идентификация голоса или воспринимающего, будь то персонаж, рассказчик или гипотетический наблюдатель, а чисто визуальный/перцептивный аспект: до какой степени ограничена информация, которой рассказчик делится с читателем. Диапазон информации измеряется в соответствии с «соотношением знаний между рассказчиком и персонажем»[29].
Это ограничение информации можно было бы назвать по-старому «видением», «полем» или «точкой зрения», но Женетт использует абстрактный термин «фокализация», чтобы «избежать слишком специфически визуальных коннотаций этих терминов»[30].
Определение термина
Вышеизложенные соображения выкристаллизовались в определение фокализации во второй книге Женетта:
Фокализация – это «ограничение поля» – фактически, отбор нарративной информации по отношению к тому, что традиционно называлось всеведением… [или]…полнотой информации… Инструментом этого возможного отбора является расположенный фокус, своего рода информационно-проводящая труба, пропускающая только ту информацию, которая разрешена ситуацией[31].
В практических целях я заменю термин «поле знания» на более подходящий термин «кругозор знания» или просто «кругозор», используемый Бахтиным. Соответственно, рассказчик может выбрать один из трех способов ограничения и передачи информации читателям:
Нулевая фокализация
Информация может передаваться без каких-либо ограничений – то есть когда рассказчик знает и говорит больше, чем знает любой персонаж (рассказчик > персонаж), и «пользуется привилегией свободно перемещаться по миру рассказа, чтобы прокомментировать сначала эту сцену и этого персонажа, а затем другую сцену и другого персонажа»[32]. В этом случае читатель получает информацию о мире повествования, недоступную ни одному персонажу; кругозор повествователя шире, чем кругозор персонажей. Текст в данном случае представлен в рамках нулевой фокализации или не фокализован (то есть ничем не ограничен).
Внутренняя фокализация
Информация ограничена познанием одного из персонажей. Кругозор повествователя равен кругозору персонажа (повествователь = персонаж), поскольку повествователь ограничивает себя перспективой персонажа. В этом случае читатель воспринимает мир повествования через сознание этого персонажа. Соответственно, такой тип фокализации называется «внутренней» фокализацией, а текст считается внутренне фокализованным.
Внешняя фокализация
Наконец, сцена повествования может быть представлена читателю такой, какая она есть, без какой-либо дополнительной информации о сознании или мотивах ее обитателей (повествователь < персонаж). Информация ограничивается бихевиористским отчетом, и читатель «видит» мир нарратива извне. «Повествователь ограничивается сообщением о наблюдаемом поведении персонажа»[33]. Фокализация, соответственно, называется «внешней», и текст считается внешне фокализованным.
Чтобы осмыслить понятие фокализации в том виде, как его понимал Женетт, необходимо рассмотреть, в зависимости от ситуации, столько примеров, сколько он и другие ученые используют для иллюстрации этого понятия. Здесь возникает очевидная трудность: поскольку множество практических примеров фокализации дается Женеттом вскользь, трудно понять и применить это понятие к повествованиям, выходящим за рамки современной европейской литературы. Поэтому в следующем разделе я попытаюсь обсудить примеры Женетт более подробно и рассмотреть дополнительные примеры других ученых, которые, следуя тем же соображениям, искали примеры для демонстрации теории Женетт на практике.
Примеры нулевой фокализации
Согласно пониманию Моники Флудерник, нулевая фокализация встречается в повествованиях, где рассказчик находится «над действием», «неограниченно и безгранично»[34]. Практически это проявляется в том, что рассказчик может свободно перемещаться между различными местами и временными периодами повествовательного мира, а также заглядывать в мысли любых персонажей.
Поскольку Женетт не приводит конкретных примеров такого типа фокализации, а лишь говорит, что нулевая фокализация – прерогатива «классического повествования», литературоведы после него попытались восполнить этот пробел и найти конкретные примеры нефокализованных повествований. Пример, приведенный Скоулзом, показывает, как легко всеведущий рассказчик переходит от мыслей одного персонажа к другому, рассказывая, что каждый из них думает о женитьбе сэра Касобона:
Однажды утром, спустя несколько недель после приезда в Лоуик, Доротея – но почему всегда Доротея? Неужели ее точка зрения была единственно возможной в отношении этого брака? Протестует против того, чтобы весь наш интерес, все наши усилия по пониманию были отданы молодым шкуркам, которые выглядят цветущими, несмотря на неприятности; ведь они тоже поблекнут и познают более старые и тяжкие горести, которыми мы помогаем пренебречь. Несмотря на немигающие глаза и белые родинки, которые были неприятны Селии, и отсутствие му-
скулистого изгиба, который был морально болезненным для сэра Джеймса, мистер Казобон обладал интенсивным сознанием внутри себя и был духовно одержим, как и все мы[35].
Герман приводит отрывок из современного романа Джеймса А. Миченера «Гавайи», чтобы проиллюстрировать стиль нулевой фокализации как способность рассказчика совершать сдвиги во времени и пространстве:
Миллион лет, более десяти миллионов лет [остров] безмолвно существовал в неведомом море, а затем умер, оставив после себя лишь бахрому кораллов, где отдыхают птицы и играют гигантские тюлени изменчивого океана. Бесконечная жизнь и смерть, бесконечная трата красоты и возможностей, неустанный прилив и отлив, подъем и опускание океана. Наступает ночь и день, остров ждет, а человек все не приходит. Исчезают дни и ночи, исчезает ноющая красота пышных долин и водопадов, и никто из людей никогда их не увидит[36].
Рассказчику было доступно то, что не «доступно обычным людям»[37] – способность, которую усиливает заключительная фраза: «…никто из людей никогда не увидит». Во всех приведенных выше примерах перспектива была неограниченной или безграничной, в отличие от следующих примеров с ограничениями внутренней и внешней фокализации.
Примеры внутренней фокализации
Внутренняя фокализация – это, пожалуй, один из самых интересных способов манипулирования перспективой в повествовании. Это также одна из самых запутанных идей. Ссылаясь на Пуйона, Женетт указывает на парадокс:
